Макабр. Книга 1

Остальные уставились на него с нескрываемым шоком потому, что считали: он без какой-либо причины бросился на невиновную, когда очевидный преступник стоял в шаге от него! Я же был удивлен тем, что Сатурио смог определить, чьи уши торчат из этой истории.

Хотя действовали мы разными методами. Я все понял, основываясь на фактах. Сатурио же наверняка уловил какую-то реакцию Лилли на мой поступок – изменившееся сердцебиение, дрогнувший голос, что-нибудь в этом роде. Чистые охотничьи инстинкты, однако настроенные как надо. Это не черта всех кочевников, это его фишка – вон, Бруция рядом стоит, челюстью хлопает, и толку от нее не больше, чем от полотенца на извержении вулкана.

Нужно будет иметь все это в виду. Ну а пока Сатурио, конечно, поспешил. То, что он знает, кто виноват, вовсе не означает, что он имеет право кого-то арестовывать. Ты попробуй, докажи, кто проблемы устроил! Во многих колониях, особенно развитых, он бы еще и под суд пошел, там сплошь битвы адвокатов идут… Поэтому я не в восторге от закона в официальном понимании. А еще потому, что меня к смерти приговорили, но это субъективно.

Так вот, кочевник не понимает, что, если не объяснить происходящее толпе, толпа по старинке возьмется за факелы и вилы. Пришлось снова влезать в разговор, хотя я уже предчувствовал череду дурацких вопросов, на которые мне придется отвечать в ближайшее время:

– Неожиданно верный поступок. Я бы поаплодировал, но… лень.

– Вы тоже считаете, что к случившемуся причастна Хетланд? – спросила адмирал так невозмутимо, будто это не ей сейчас скальп на место пришивали.

– Я не считаю, я знаю наверняка. Догадаться несложно: тот, кто вскрывал медицинские сканеры один раз, сделает это снова.

В том блоке, который адмирал передала мне через Миру, было два набора информации – и какой информации! Не зря я к ней подбирался, царский получился подарок. Интересно, сожалеет ли Елена о нем теперь, когда мне не нужно становиться, как она выразилась, третьей стороной? Вряд ли, ведь тогда я не смог бы ее спасти.

Между прочим, такой цели не было, все получилось случайно. Половина данных, переданных мне адмиралом, относилась к добровольцам на борту «Виа Ферраты». Это биографии заключенных в общем доступе – считается, что так безопасней, хотя как по мне, мера спорная и плодящая вражду. А вот данные по законопослушным гражданам были отлично засекречены и попросту не выведены в станционную сеть. Теперь же я знал все – вплоть до полного жизнеописания высшего руководства, представленного Еленой и ее помощниками.

Второй набор данных оказался еще интересней, ценнее, но и сложнее. Поэтому я решил сначала разобраться с биографиями – и не прогадал.

В истории Елены Согард я не нашел для себя ничего нового. Я знал про то, что сделали с ее семьей, и знал, как она отомстила. Не осуждаю.

А вот с Лилли Хетланд все оказалось чертовски любопытно… У милой, робкой, неуверенной Лилли, вроде как очень похожей на бесполезную, мир праху ее, Фиону Тамминен, за очаровательной улыбкой скрывались акульи челюсти. Впрочем, нельзя сказать, что я действительно считал всех без исключения женщин-офицеров бесполезными милахами, просто за Лилли я толком и не наблюдал.

Как оказалось, зря. На «Виа Феррату» она пришла добровольно – но, если бы она не проявила такой энтузиазм, вполне могла оказаться перед трибуналом. А все дело в том, что до экспедиции Лилли возглавляла военный корпус в одной из колоний. Причем правила она хоть и маленькой, а жесткой рукой: там что ни день – то побоище, то расстрел, то подозрительные массовые смерти якобы от естественных причин. Насколько я понял, колония занималась в основном добычей полезных ископаемых, причем на опасных шахтах. Владельцам этих шахт хотелось получить побольше, простым шахтерам – дожить хотя бы до заслуженного вознаграждения.

Лилли полагалось быть нейтральной, но дальнейшие события показали, кто подкидывал девочке конфетку в кармашек. Стоило только шахтерам пискнуть о том, что им не очень-то нравится голодать, дышать ядовитыми парами или получать камнем по голове, как там тут же начинались какие-то беды. Например, преступников обнаруживали и случайно убивали при задержании или болезнь выкашивала человек по двадцать-тридцать за раз… Чаще всего болезнь. Естественные причины. Здоровых шахтеров не бывает, все ведь знают, поэтому в цивилизованных колониях под землю спускаются только роботы!

Наживалась на этом Лилли хорошо и долго, но все же настал момент, когда кое на чьем рыльце скопилось столько пуха, что уже и не скроешь. Грянула проверка. Доказать убийства не удалось, многие тела к тому моменту были уничтожены, причина смерти осталась лишь в документах. Но и во флоте не дурачки служат, правду поняли все. Лилли дали выбор: либо стать подозреваемой в серьезном расследовании со смертной казнью в качестве финального приза, либо рискнуть жизнью на экспедиции в Сектор Фобос. Она предсказуемо выбрала тот вариант, который отнимал меньше лет и предоставлял каюту покомфортней.

Но важно в ее истории даже не это, а то, как ловко она подделывала медицинские отчеты. Считается, что взломать именно врачебный сканер очень сложно. Только я вот что скажу: взломать либо можно, либо нет. Если можно, сложность не имеет значения, умелец всегда найдется.

Думаю, со своей доходной колонии Лилли улетела не только с плохим настроением, но и с кодами взлома медицинских сканеров. На «Виа Феррате» она на некоторое время затаилась, пригляделась к тому, что происходит и чего она может добиться. Когда Лилли осознала, что ей не нравятся многие решения адмирала, ну, вроде нежелания скармливать меня Барреттам, она положила глаз и прочие части тела на адмиральское кресло.

С такими кодами, как у нее, несложно было написать программу для сканера, которая рисовала на экране опухоли каждый раз, когда вводился личный номер Елены Согард. Так что в роли Лилли, бросившейся изображать подругу адмирала особенно активно, я даже не сомневался. Оставалось лишь определить, кем стал в этой истории Овуор Окомо. Сообщником? Противником? Жертвой?

За ответами я, понятное дело, полез в засекреченный файл. Овуору шестьдесят лет, на «Виа Феррату» он пришел уже со званием вице-адмирала. То есть, великолепный, далекий от пенсии возраст, состоявшаяся карьера, отличные перспективы… На кой ему этот Сектор Фобос? Явно же хватает какой-нибудь пакости в шкафу!

Убедившись, что я угадал, я не удивился. Он возглавлял службу безопасности в лагере для беженцев. Это такая малоприятная штука, где толпы несчастных людей ждут возможности обрести новый дом. В лагерь прибывают из менее развитых колоний, бегут с пиратских кораблей, туда же подбрасывают наркоманов, якобы излечившихся – а по факту просто прошедших программу реабилитации за федеральный счет во имя положительной статистики. Правозащитники любят использовать для определения такой публики слово «народ». Я предпочитаю «шваль». Те, кто поприличней, – по большей части трезвый и с хоть каким-то образованием, – в лагере не задерживается, остальные живут месяцами, а то и годами. Ну а поскольку мое определение к реальности ближе, чем определение правозащитников, военная служба безопасности там остро необходима.