Макабр. Книга 1

Вскоре второе тело было разделено и разложено на элементы. И выглядело оно совсем не так, как ожидала Мира: она думала, что его изменения – это спонтанная мутация, уродство, вызванное неизвестной болезнью. Но в постигших его метаморфозах все было куда более пугающим и… логичным? Почему-то именно это слово приходило на ум.

Странность заметила не только Мира, Сатурио Барретт сделал шаг вперед, чтобы получше рассмотреть мертвеца.

– Почему он… лабиринт? – наконец выдал кочевник.

Звучало странно, но ситуацию описывало неплохо. Внутри тела покойника, по большей части в мышцах, но в костях тоже, образовались пустоты, соединенные между собой. Чтобы организм не пытался заживить повреждения, стенки этих импровизированных тоннелей покрылись плотной коркой. Рядом с «лабиринтом» тело увеличивалось, плоть нарастала, создавая больше пространства. Мира подозревала, что именно тут в дальнейшем могли появиться новые формы жизни – вроде тех, что они видели раньше. Однако это просто не успело произойти: кристаллы уничтожили все, и сохранившуюся человеческую плоть, и аномальную.

Сначала Мире показалось, что в этих пустотах нет смысла. Она перебирала в уме разные варианты того, как они могли появиться, но ни один не подходил. С чего бы даже при мутации мышцам вот так разделяться? Однако Гюрза от таких сомнений не страдал. Он взял чуть изогнутый медицинский пинцет и подцепил в одной из пустот… нечто. То, что Мира не заметила, да и никто не заметил – кроме него. Может, он все-таки машина?

Если и так, машина предназначалась не только для серийных убийств. То, что разглядел Гюрза, было крошечным полупрозрачным комком слизи. Находясь внутри «тоннеля», оно полностью сливалось с темной плотью. Но теперь, когда Гюрза поднес его к микроскопу, на большом экране можно было рассмотреть непонятное существо, представляющее собой помесь многоножки и какой-то блохи.

Нелепое существо. Почти смешное. Но тем не менее, приведшее к страшной, мучительной смерти молодого мужчины… Да и не только его. В теле человека оно чувствовало себя вполне комфортно, однако кристаллы все-таки сумели его убить.

– Оно одно не смогло бы так много сделать, – заметил Сатурио. – Там наверняка с десяток… Почему их не видит сканер?

– Плотность не та для обнаружения, – пояснил Гюрза, рассматривая уродца с любопытством, но без тени неприязни. Он действительно мог воспринимать это как обыкновенное насекомое, которое не хотело никого убивать, просто выживало как могло. – И паршивый сканер. Тут это зовется лабораторией, но оборудование плохое, даже с поправкой на то, что «Слепой Прометей» старше «Виа Ферраты». Им приходилось довольствоваться тем, что нашлось в хвостовой части станции, а это очень немного.

Он достал из тела еще нескольких уродцев, сложил их в изоляционное блюдо, настроил печать. После этого он перешел к черепу погибшего – там ожидал неприятный сюрприз… Хотя способен ли Сектор Фобос на приятные сюрпризы?

Под черепной костью скрывалось еще одно существо, похожее на первые, но покрупнее, да и форму оно имело несколько иную: больше всего оно напоминало галлюцигению, древнего обитателя Земли, известного человеку лишь через ископаемые. Но уже само название, которое присвоили ему люди, намекало на то, что с потусторонним по виду созданием лучше никогда не сталкиваться… А этому несчастному пришлось. Крупное вытянутое тело неизвестной твари свернулось в полости, образовавшейся внутри мозга. Похоже, до того, как человека поразили кристаллы, оно пожирало своего носителя изнутри – и он это наверняка чувствовал.

– У вас есть идеи насчет того, что случилось с этими людьми? – спросил Овуор.

– Есть сценарий. Не факт, что точный, но пока это лучшее, на что можно рассчитывать, – пожал плечами Гюрза. – Началось все с того, что станция нарвалась на поток метеоритов. В журнале происшествий это отражено как «атака астероидов», но, полагаю, это слишком романтичный подход.

– Когда ты умудрился посмотреть журнал? – удивилась Бруция. – Где он вообще?

Она, конечно же, вновь была проигнорирована, причем не только Гюрзой. Мира могла бы дать пояснение, но не стала, это отвлекло бы остальных от основной темы. Однако сама она прекрасно помнила, что в голову Гюрзы имплантирован нейрочип, и серийный убийца использует его с поразительным мастерством. Пока роботы проводили вскрытие, он наверняка успел прочитать и просмотреть все, что нужно.

– После аварии несколько астероидов застряло на поверхности станции, – продолжил Гюрза. – Некоторые на этапе сканирования показались здешним инженерам совсем уж аномальными.

– И они не придумали ничего лучше, чем притащить их сюда? – усмехнулся Сатурио. – Судя по постигшей их судьбе, астероиды не были одинаковыми. Сколько типов они выделили?

– Три. Один из них – эти кристаллы. Они быстро стали причиной гибели человека, исследование замедлилось, но окончательно свернуто не было. Поскольку кристаллы, при всей своей… хм… общительности, органикой не являются, полагаю, паразит находился не в них. Там был другой тип астероида, в котором обнаружилось нечто вроде драгоценных камней. Вероятнее всего, паразиты тоже были там.

– Почему такой исход вероятнее? – уточнил Рино.

– Потому что именно с этим астероидом связан второй несчастный случай. В лабораторию пробрались грабители, Марсад пытался их остановить, – Гюрза кивнул на мертвеца. – В итоге все, кто находился в лаборатории, на несколько часов потеряли сознание – и все оказались заражены. Нужно ли добавлять, что валялись они возле того самого астероида?

– Идеальные условия для того, чтобы существо переползло в них, – тихо произнесла Мира. – Но как это возможно – такая форма жизни на астероиде?

– Возможно, если он изначально представлял собой обломки обитаемого объекта или пролетал над такими обломками. Говорить о том, что в Секторе Фобос существуют и другие условия для жизни, я не буду, но такой вариант тоже допустим. Несколько человек оказались заражены – Марсад, грабители и, похоже, несколько лаборантов, пришедших первыми или оказавшихся рядом с паразитами, которые расползлись из защитного куба. Третий тип астероидов из-за этого и вовсе не был исследован. Похоже, Марсад у них был последним человеком с мозгами – после его заражения полноценные исследования прекратились.

– И дошло до изоляции лаборатории, – оглянулась по сторонам Мира.

– Не только лаборатории. От людей отрезана примерно половина хвостовой части станции, которая здесь значится как «четвертый уровень». Но от этого пока отстранимся, важно понять и кое-что еще.

– Что тут может быть важно? – спросила Кети с таким испугом, будто гибель угрожала лично ей.

– Все, о чем я только что сказал, случилось больше десяти лет назад, – ответил Гюрза. – Паразиты действительно были опасны для всех, но их тут больше нет… в чистом виде. Кристаллы опасны, только когда они внутри первоначального носителя – астероида. Возможно, они сохраняют способность заражения и при перемещении на другой неорганический объект. Но с живым организмом они вступают исключительно в ту реакцию, которую вы видите перед собой, и ею же заканчиваются.

– Почему нельзя говорить проще? – вспылила Бруция. – Я ни хрена не поняла!

– Кристаллы делают то же, что и ты, – невозмутимо пояснил Гюрза.

– Чего? Опять непонятно!

– Кристаллы не развиваются, – уточнил Сатурио.

– Что? В смысле – я не развиваюсь? – прорычала кочевница. – Да я его убью!

Убить она действительно попыталась, но Сатурио уже привычно ее перехватил. На этот раз ему даже пришлось приподнять сестру над полом, потому что доказать Гюрзе кулаками, как она хорошо развивается, Бруция пыталась слишком уж отчаянно.