Маленькая женщина Большого
Шрифт:
Нежного маленького Воробушка, с твердым взглядом и жестким голосом.
А еще она — сладкая, мягкая и невероятно открытая в сексе. Доверчивая. Податливая. Искренняя…
Нет… Не отъебусь. Однозначно. Даже если захочет все тормознуть. Просто поменяю стратегию, и все.
Я сегодня, так-то, не планировал тоже.
Оно само как-то…
Получилось…
Охуенно получилось, я считаю.
Дверь в душевой открывается, и на пороге появляется моя сладкая любовница.
Тут же переворачиваюсь на спину и мягко покачиваюсь на воде, не сводя взгляда с сочной ладной женской фигурки.
Ее мягко обволакивают пары водной пыли, вырвавшиеся из душевой. И кажется,
Моя богиня не прикрывает ничего.
Она идет ко мне, молча, смотрит пристально в лицо. И не могу понять, как себя вести. Звать ее к себе? Или просто дождаться, когда сама решится? Не спугнуть бы… А то бегай за ней потом…
Валентина подходит к краю бортика, взгляд открытый и серьезный. Губа закушена чуть-чуть. От перепада температуры соски поднялись, острыми стали. Охереть, как красиво. Смотрел бы и смотрел…
Мы смотрим друг на друга, и есть у меня ощущение, что это как перетягивание каната. Кто первым сдастся?
Я уступаю даме.
Тихо хриплю:
— Или ко мне, Воробушек…
Валентина выдыхает…
И прыгает в воду. Ко мне!
И, хоть я ждал, конечно, и дико хотел этого, все равно теряюсь на мгновение. Ищу ее по бассейну, не нахожу, оглядываюсь…
И вижу, как она выныривает у противоположного края!
Ах, ты, кошка ты морская!
Шумно фыркнув, словно тюлень, догоняющий самочку, погружаюсь в воду и выныриваю около нее, ловлю в угол, успев зажать до того момента, как она уйдет в воду, скользнув между моими ладонями.
— Шустрая… — шепчу ей в губы, прежде чем поцеловать. Долго-долго, сладко-сладко. Она застонав тихо, сама подается ко мне, обхватывает прохладными ладонями, под водой — обнимает ногами.
И хорошо, что тут мелко, я могу стоять.
Она — не может, ей по макушку. Да и не надо ей стоять. Я подержу. На своем члене.
Воробушек распахивает пораженно ресницы, словно не ожидала того, что я вот так, сходу, в нее член засуну.
А я вот такой, неожиданный!
Ловлю тихий вскрик губами, запечатываю его, покрепче сжимаю свою добычу и мягко трахаю ее, повинуясь мерному движению воды. Это не про финал сейчас, это про процесс. Мы чуть-чуть перекусили уже, теперь хочется легких гастрономических изысков.
Например, медленно-медленно трахать нежную, разомлевшую женщину в воде, облизывать ее влажную кожу, кусать раскрытые в стоне губы… Кайф… Это словно в другую реальность выпасть. Отключиться.
А после, так и не кончив, но от души кайфанув, вытащить свою добычу из воды и утащить в теплую сауну, полную влажного душистого пара… И там попробовать ее на вкус, заставив дрожать и метаться по каменной лавке, выкрикивая мое имя. Хотя… Она кричит “Зевс”… Мне нравится. Заводит.
И зафиналить забег в джакузи, посадив уставшую, только что сладко кончившую женщину на себя. И качать, качать ее, наблюдая, как член выходит и опять погружается в узкую нежную плоть. У нас разные габариты, но мы пиздец, как совпали. Она маленькая и тесная, и я вижу, как от каждого моего толчка вздрагивает мягкий красивый животик, и члену моему это все тоже охуенно нравится. А моим рукам нравится ее бесконечно гладить, трогать, проводить ладонями по шикарным гитарным перепадам, нажимать на низ живота, у лобка, словно пытаясь прощупать себя через ее плоть… И кончать мне нравится. В нее опять. Забив, к хуям, на все опасности такого секса. Потому что мне хочется взять от этой женщины максимум. Да и отпускать я ее не намерен.
Короче говоря, я — более чем доволен.
И,
если б знал, что, в итоге буду делать в этой СПА-зоне, добавил бы, пожалуй, еще комнату отдыха. С огромной кроватью.Но ничего.
Кровать у меня в комнате имеется.
16. Большой. Клубничка в метель
— Откуда у тебя клубника?
Воробушек берет аккуратно ягодку, обмакивает в сливки, кусает кончик. Она кусает, а сглатываю я.
Белые-белые зубки. Белые сливки. Красная ягода. Красные натертые губки. М-м-м… Пиздец, я эстет, оказывается… Откуда чего взялось?
— У меня теплицы… — неопределенно машу я рукой куда-то в сторону метели за окном. — Там. Круглый год ягода. Мама любит.
— М-м-м… — Валя тихо стонет, облизывая нижнюю губу, щурится на снежные вихри, — знаешь, есть в этом что-то… декадентское…
— Какое? — притворяюсь я валенком, а сам поближе подбираюсь. И прихватываю баллончик со сливками.
Клубнички хочется, не могу как…
Воробушек не замечает моих маневров, она вообще вся такая рассеянная, разнеженная, расслабленная, какой только может быть хорошо выебанная женщина. Душевно выебанная. Много раз.
И я, что характерно, тоже вполне себе сыт. А вот хочется. Смотрю, и хочется.
Какой-то играй мой гормон сегодня.
Может, стресс так сработал на организм?
Я, в принципе, на либидо не жаловался никогда, но и супермачо себя не считал. Обычный мужик, с обычными аппетитами…
А тут прямо сорвало ведь башню.
Может, еще дело в женщине.
Такие манкие и сладкие давно не встречались…
Валя тянется к тонконогому фужеру на полу, прихватывает, пьет выдохшееся розовое "Дом Периньон", непонятно, каким образом завалявшееся у меня в баре, не иначе, кто-то умудрился когда-то всучить, типа подарок. Вот и пригодился. Не кониной же женщину поить? Нет, конина тоже хороша, элитная, но крепковато будет.
Того и гляди, вырубит мне любовницу.
А у меня на нее планы еще.
Большие и крепкие.
— Разрушительное, — вздыхает Валя, подбирая более понятное для меня слово.
— Почему это? — еще ближе…
— Потому что клубника среди зимы — это… Это… Ай!
Воробышек, опрокинутая коварно на спину, смотрит на меня с удивлением и возмущением, такая крохотная, белая-белая на моем темном постельном белье.
И моя татуированная лапа на ее мягком волнующемся животике — контраст. Декадентский… Хорошее слово. Надо запомнить…
— А мне нравится, — информирую я ее и, взболтав баллончик, выдавливаю густые сливки по очереди на каждый сосок. — Вишня в сливках… Зимой… И в любое время года… Люблю…
Наклоняюсь и обхватываю губами сочную вершинку, слизывая уже растекающиеся сливки. Охуенно-о-о… Вкуснятина.
— О-о-ох… — податливо выгибается навстречу моему рту Воробушек, — боже…
Увлекаюсь, облизываю по очереди обе сладкие полусферы, тискаю их, урча от избытка эмоций. Большие! Мягкие! Мои! Все мои! Вот перевернулся на моей улице КамАЗ с кайфами!
— Я потом тебя еще сливками угощу… — хриплю я, садясь на колени перед ее раскинутыми ногами и пристраивая уже очень даже готовый член к влажной мягкости, — оближешь? В рот возьмешь?
— Бо-о-оже… — она приподнимается на локтях, в глазах испуг и неверие, — опять? Ты — маньяк. Это же ненормально… Пятый раз… Тебе надо провериться у врача…
— Да? Я готов, — рывком загоняю себя в гостеприимную влажность под нежный вскрик Воробушка, хриплю от невероятной тесноты и сладости, — доктор, проверьте меня…