Малина для мага, или Сорванная любовь
Шрифт:
Мужчина обхватил руку Эйдана мягкими влажными ладошками, заглядывая ему в глаза.
— О, ваша восхитительная жена, хозяйка башни Сол-Гират! — он просиял и кинулся было к Малинке, но Эйдан загородил ему дорогу.
Не хотелось, чтобы этот мужик, с гладко выбритыми вислыми щечками и преданными собачьими глазами, лобызал руку Малин.
— Господин Лион Коркиш хотел бы уладить с тобой кое-какие формальности, — скучающим тоном сообщила мать, как будто вчерашней ссоры не было вовсе.
Она выглядела, как всегда, безупречно. Темные волосы лежали гладкой волной, платье оттенка пыльной розы было элегантным
— Так вышло, что у госпожи сол Гир не было доступа в башню, — сказал господин Коркиш с виноватой улыбкой. — А расходы, наоборот, были. Ваша мать достойна всего самого лучшего.
— Значит, вам нужны деньги? — понял Эйдан.
— Ты мог бы и сам позаботиться о матери, — бросила Аделина с видом оскорбленной невинности. — Даже не подумал о том, на какие средства я должна жить.
Эйдан обвел взглядом гостиную: изящная мебель, роскошные шторы, картины и вазы с цветами. Впрочем, цветы искусственные, отсутствие жизни он отличил сходу.
— После смерти Джиневры я оказалась без средств, — продолжила мать и скорбно поджала губы.
— Но мы не могли оставить в трудной ситуации родительницу корневого мага, — успокоил ее Лион и фамильярно похлопал по ручке. — Теперь, когда ваш сын вернулся, вы можете не переживать о столь банальных для дамы вашего положения вещах. Я подготовил смету, — жестом фокусника он выудил откуда-то из пиджака внушительную стопку бумаг. — Вы можете ознакомиться на досуге. По каждому пункту готов дать исчерпывающий ответ. Плюс небольшой разумный процент за ссуду. Сами понимаете, правила банка.
И снова эта заискивающая улыбка.
Эйдан взял бумаги, заглянул на последнюю страницу, нашел итоговую цифру, и брови невольно поползли на лоб.
— Один вопрос, — сказал он. — Я что, оплачивал мост?
— Тот самый, что разрушился этой ночью? — уточнил Коркиш. — Так и есть, господин корневой маг. Как бы авансом. Увы, мост не был застрахован, да и, боюсь, обстоятельства его исчезновения не позволили бы возместить затраты…
— Прекрасно, — хмыкнул Эйдан. — Золотые слитки берете?
— Разумеется, — просиял Лион, оказавшийся вовсе не поклонником матери, а обычным дельцом. — Как вам будет угодно. Можем рассмотреть и драгоценности, и артефакты...
— Достаточно, — перебила его Аделина сол Гир. — Эти вопросы вы можете решить с моим сыном позже. Не стоит утомлять дам скучными материями. Малин, дорогая, чудно выглядите. Новое платье?
— Благодарю, — отозвалась Малинка. — Так и есть.
— Новый гардероб — лучшее средство и от хандры, и от прочих проблем.
Судя по записям, мать хандрила без передышки.
— Значит, мост — твоя идея? — уточнил Эйдан, когда господин Коркиш, кланяясь, удалился.
— Мне надоело делать крюк, — недовольным тоном сказала мать.
— А зачем вы ездили к башне? — спросила Малин. — Вы говорили, что в доме вам некомфортно.
— Я провела в нем полжизни, — процедила Аделина. — Мой муж покоится
в его корнях. Мне правда нужно это объяснять? Послушайте, я чувствую, что у вас ко мне есть претензии, и хочу прояснить все до конца. Я и правда вручила тебе, Малин, стандартное письмо и плату. Я действительно думала, что у Эйдана все не всерьез. Я ошиблась, и я сожалею. Еще есть вопросы?— Расскажи про смерть бабушки, — попросил Эйдан.
Аделина вздохнула, покачала головой.
— Все произошло слишком быстро и внезапно, — горько произнесла она. — После твоего отъезда я решила переменить гардероб.
— Чтобы избавиться от хандры, — вставила Малинка.
— А Джиневра занималась своими делами. Ездила по полям, да играла в карты с подругами. Мы почти не пересекались. А однажды я вернулась домой, а он вдруг пожелтел, весь и разом. Я забежала внутрь, но успела только увидеть, как ее тело тает под полом. Это было жутко. Дом словно жрал ее, поглощал. И эта рука, воздетая в умоляющем жесте... — Она спрятала лицо в ладонях и глухо добавила: — Мне было сложно даже находиться внутри. Я не могла отделаться от мысли, что стану следующей. И еще скрип дерева, словно скрежет зубов…
— Зачем вы приходили ко мне домой после смерти Джиневры? — спросила Малин.
— Убедиться, что все в порядке, — ответила Аделина, отняв руки от лица. — У необдуманных связей случаются нежелательные последствия.
Малин прикусила губы, и Эйдан, обняв ее, легонько поцеловал в висок.
— Я был бы рад, — сказал он.
— Если бы к умирающей башне прилагался еще и внебрачный ребенок? — уточнила Аделина.
— Какая разница, — пожал Эйдан плечами. — Он все равно был бы мой. Что ж, — взмахнул кипой бумаг, — мне надо кое-что оплатить. А в дальнейшем мы обсудим ежемесячную сумму.
— Собираешься ограничивать меня в расходах? — вспыхнула Аделина.
— Как минимум строительство мостов возьму под контроль, — заявил он.
— Сол-Гират остался без хозяйки, я пыталась заменять ее по мере сил…
Он встал, и Малин тоже поднялась.
— Теперь я хозяйка, — сказала она. — И возьму на себя это бремя.
Аделина сол Гир сузила янтарные глаза и промолчала.
Тягостная тишина так и висела в бежевой гостиной, пока Эйдан не отрезал ее, захлопнув за собой дверь.
— Знаешь, что я подумал? — сказал он, помогая Малин сесть в карету. — Все это может быть просто ради наживы. Сокровища корневой башни. Кто-нибудь мог занести скверну лишь для того, чтобы потом, после смерти дома, пробраться в его подвалы.
— Нет! — горячо воскликнула Малин. — Эйдан, это невозможно! Ты разве не понимаешь, как много башня значит для жителей Сол-Гирата? Это основа, это стержень, на котором держится вся наша жизнь. Дерево благословляет ребенка при рождении, в его тени произносятся брачные клятвы, все окна лечебниц по традиции обращены в сторону башни, потому что так страждущие выздоравливают быстрее или легче обретают покой. Я не верю, что у кого-то поднялась бы рука. Это как убить бога ради монетки!
Эйдан был благодарен ей за этот порыв, но все же такой мотив казался самым правдоподобным. И преступником мог быть любой. Это куда проще, чем обвинять мать в убийстве бабули. Хотя картина ее смерти выглядела излишне драматичной и ровным счетом ничего не проясняла.