Мантык, охотник на львов

— Не плачьте, матери, отцы,Бодритесь, жены, дти,Для блага Родины святойЗабудемъ все на свт!

— Мантыкъ! — не могу я… Дай хоть приссть на минуту. Голова кружится, — молилъ Коля.

Мантыкъ схватилъ Колю подъ руку и, увлекая его за собою, вдохновенно плъ:

— Впередъ-же дружно, на врага,Впередъ! полки лихіе!Господь за насъ — мы побдимъ!Да здравствуетъ Россія!

— Мантыкъ! оставь меня…. Брось… я не могу больше.

Коля опустился на землю.

— Коля! Да мы у цли… Вотъ онъ и крестъ….

Коля поднялъ голову. Его лицо было блдно. Со лба текли крупныя капли холоднаго пота.

— Гд?… Гд крестъ?… — тихо прошепталъ онъ.

— Да вотъ онъ… — Мантыкъ былъ смущенъ. — Вотъ термитскій муравейникъ… двойной, какъ двусвчникъ молочай… Срые камни…. Тутъ и крестъ.

Мантыкъ растерянно оглянулся. Онъ былъ увренъ, что врно привелъ Колю на то мсто, гд онъ видалъ крестъ, но креста тамъ не было.

XIX АЛЛО!.. АЛЛО!

Солнце спускалось къ лиловымъ, прозрачнымъ въ вечерней дымк горамъ. Тни становились длинне. Тропинка, съ которой сошли Мантыкъ и Коля, поднималась круто въ гору. Кругомъ была сбитая, помятая, сухая прошлогодняя трава, колючій, низкій кустарникъ, тутъ и тамъ торчалъ темнозеленый пушистый можжевельникъ и молочай съ двойнымъ стволомъ стоялъ прямой, точно дикирій. [67]

До заката оставалось не боле часа.

Коля поднялся на ноги и слдилъ за Мантыкомъ. Мантыкъ снялъ съ плеча ружье и, опираясь на него, оглядывалъ мстность. Онъ провелъ ладонью по лбу.

67

Двусвчникъ.

— Погоди, Коля… Дай сообразить… Ты не помнишь, какъ тамъ написано на пергамент?

— На югъ отъ креста, — тихо сказалъ Коля. — Ниже Минабеллы…. Пять шаговъ…..

— Да, врно…. Я не ошибся…. Ниже Минабеллы… Вонъ на гор дымъ видать — тамъ Минабелла.

Мантыкъ внимательно осмотрлся кругомъ.

— Крестъ былъ тутъ. Я самъ его видлъ. Между этимъ молочаемъ и тмъ можжевельникомъ.

Онъ бросился вверхъ.

— Коля! — крикнулъ онъ. — Пропало все! Они были тутъ! Проклятые твои англичане!

Коля вскарабкался за Мантыкомъ.

Кругомъ была страшная дичь. Камни, кусты, травы, рытвины, колючки, ползучки, все переплелось, сбилось, мшало идти, хватало за поясъ, цпляло за одежду. Тамъ, гд стоялъ Мантыкъ, трава была примята. Кустъ можжевельника надломленъ.

Здсь, какъ собака ищейка, ползалъ на колняхъ въ густой трав Мантыкъ.

— Здсь они были…. Гляди — слды сапогъ, подбитыхъ гвоздями. Слды босыхъ ногъ…. Видишь.

Коля ничего не видалъ. Земля была покрыта травой и усмотрть между ея сухими стволами слды людей могъ только зоркій глазъ Мантыка.

— Вотъ гд былъ крестъ, — крикнулъ вдругъ Мантыкъ.

Между камней торчали почернвшіе обломки доски. Разломъ былъ свжій. Срыя щепочки лежали на земл.

— Ты понимаешь, что они сдлали? Они сломали крестъ. Они унесли его… Вотъ видишь, гд тащили — кусты поломаны.

Мантыкъ шелъ по слду и вдругъ остановился, сдвинулъ свою малиновую шапочку и истово перекрестился. Коля, забывъ усталость и превозмогая боль натруженныхъ ногъ, поднялся къ нему.

Въ трав лежалъ сломанный восьмиконечный деревянный крестъ, сбитый изъ широкихъ досокъ.

Что обозначалъ этотъ крестъ дяди Пети? Былъ онъ намогильнымъ крестомъ, поставленнымъ на мст погребенія дяди Пети по его указанію, или самъ дядя Петя поставилъ его въ этомъ пустынномъ и глухомъ мст, чтобы указать мсто клада — кто могъ на это отвтить?

Крестъ былъ точно такой, какъ былъ нарисованъ на наградномъ лист дяди Пети.

Мантыкъ посмотрлъ на солнце.

— Еще успемъ, — прошепталъ онъ.

— Что ты думаешь длать? — спросилъ Коля.

— Снесемъ крестъ на его мсто и поставимъ. Ты поддержишь его. Я посмотрю, куда упадетъ отъ него тнь и найдемъ, если не кладъ — они наврно взяли его, то мсто клада. Берись снизу, теб легче будетъ нести.

Но крестъ былъ не тяжелъ, и Мантыкъ съ Колей легко снесли его и поставили по старому излому. Коля поддерживалъ его, а Мантыкъ смотрлъ, какъ росла тнь отъ креста, упадая въ самую гущу перебитыхъ травъ.

Тнь отъ креста медленно ползла внизъ. Мантыкъ отмчалъ ея грани кусками наломаннаго имъ молочая.

Тнь точно дрогнула и исчезла. Солнце спустилось за горы. Въ долин погасло золотое марево и закружился тамъ, все густя, лиловый туманъ.

Пять шаговъ отъ тни….

Передъ Мантыкомъ была глубокая, свже разрытая яма. Красноватая земля, камни, щебень, трава и сучья кустовъ валялись вокругъ.

— Коля! — крикнулъ Мантыкъ. — Положи крестъ, иди сюда.

Коля спустился къ Мантыку.

— Видишь! — прошепталъ Мантыкъ. — Но, погоди! Я найду правду, я отыщу негодяевъ, я дойду до самого негуса, а этого дла такъ не оставлю.

Коля, поникнувъ головою, стоялъ рядомъ съ Мантыкомъ. Ночь надвигалась на нихъ. Густли тни въ долин. Неподалеку раздался визгливый лай шакала и, точно отвчая ему, справа, кто-то слабо и жалобно крикнулъ:

— Алло!.. Алло!..

XX НОВАЯ ЗАДАЧА

Нсколько мгновеній Мантыкъ и Коля стояли неподвижно. Страхъ приковалъ ихъ къ земл. Коля чувствовалъ, какъ у него подъ высокимъ пробковымъ шлемомъ шевелились волосы. Онъ схватился обими руками за Мантыка. Мантыкъ рзкимъ движеніемъ сдвинулъ чалму на затылокъ и снялъ съ плеча ружье. Но опять все было тихо.

Шелестлъ сухими травами набгавшій на горы вечерній теплый втеръ.

И снова, слабя и замирая, съ какою-то тоскливою надеждой, раздался крикъ: — Алло!.. алло!

Коля дрожалъ мелкою дрожью. Уже не духъ ли то дяди Пети взывалъ изъ потревоженной могилы? Все могло быть въ этомъ ужасномъ дикомъ мст. Ночь надвигалась. Луна еще не взошла, и призракомъ казался поломанный Мантыкомъ молочай.

Мантыкъ выхватилъ свой большой охотничій ножъ и сунулъ его Кол въ руку. Онъ сталъ продираться сквозь кусты и траву по направленію крика.

Коля, дрожа, шелъ за Мантыкомъ. Онъ не могъ оставаться одинъ.

Уже трудно были различимы предметы. Гора стояла, какъ черная стна. Мантыкъ остановился и прислушался. Мертвая долила тишина.