Маршал северных направлений
Шрифт:
— Принято решение подготовить операцию и отбить захваченный остров Вормс. Два батальона выделит гарнизон Ханко, еще несколько рот морской пехоты и выделенный из состава 3-й стрелковой бригады батальон составят десантный отряд. Высадка будет прикрываться огнем двух пришедших канонерских лодок и береговых батарей с Даго. На Вормсе до батальона пехоты с несколькими батареями полевой артиллерии, враг еще толком не укрепился и у нас есть возможность быстро овладеть им. Тогда мы получим возможность свободно маневрировать силами на Кассарском плесе без угрозы обстрела вражеских береговых батарей, которые могут быть поставлены в самое ближайшее время. Необходимо упредить врага!
Вице-адмирал Дрозд остановился, и, достав карту, развернул ее. Елисеев увидел знакомые контуры большого острова с россыпью мелких островков, рифов, скал и отмелей, с обозначенным маяком, двумя деревеньками, и потерянными позициями, захваченными немцами в ходе долгих четырехдневных боев. А еще на
В годы 1-й мировой войны Моонзунд был превращен в морскую крепость с множеством батарей и орудиями вполне серьезного калибра. Но в 1917 году архипелаг был захвачен немцами — происходящие тогда события изложены в одноименном романе известного советского писателя. За время своей независимости вся береговая оборона здесь фактически исчезла — на ее содержание в эстонской казне не было денег, а затраты превышали бюджет. За один год — с весны 1940 по июнь 1941 года крепость без всяких кавычек была восстановлена, батарей стало даже больше, но многое из начатого закончить просто физически не успели…
Глава 18
— Не вышло у них наступление, Александр Петрович, нечего им нашим КВ противопоставить. С одним полком может быть, и справились, но с двумя, да еще при поддержке танковой бригады, совладать не смогли. Здорово мы их потеснили, далековато отошли эсэсовцы, теперь оборону на Тигоде держать будем. Передышка нужна.
Подполковник Зазимко осветился улыбкой, хотя выглядел смертельно уставшим. Такими же были его танкисты — землистые лица, красные от постоянного недосыпания глаза, люди смертельно устали за пять дней напряженных боев. Вначале держали оборону, затем 4-я армия перешла в контрнаступление, опрокинув 8-ю танковую дивизию — на нее навалились сразу две стрелковых — 292-я и 285-я — каждая при поддержке тяжелых танкового и артиллерийского полков. Бои завязались жестокие, и немцы дрогнули, стали пятится, держать широкий фронт они не смогли. Все события происходили на глазах полковника Старокошко, фактически командовавшего танковыми частями, приданными 4-й армии генерал-лейтенанта Попова.
Эсэсовская дивизия «Полицай» попыталась контратаковать подошедшую 128-ю дивизию, охватившую ее фланг у Посадникова Острова, а до этого теснила упорно сопротивляющуюся 311-ю дивизию, та отчаянно отбивалась. А вот противостоять сразу двум дивизиям, да еще при поддержке 21-й и 122-й танковых бригад и тяжелой артиллерии двух бронепоездов, не сумела, особенно когда в тыл вышел один из пограничных полков 2-й особой стрелковой дивизии, охватившей фланг. На помощь отходившим гитлеровцам подошла «старая знакомая» по боям за Мгу 20-я моторизованная дивизия, но и ей досталось у самой Тигоды, но там немцы ввели в сражение 12-ю танковую дивизию, наступление полностью остановилось. Полки принялись окапываться на новом рубеже, отчаянно отбивая наступление противника. Удалось выстоять благодаря резко сократившейся до восьми километров линии фронта, где могли действовать танки, дальше на запад шли заболоченные леса, где продолжалась своя война, с обходами и обхватами, не прерываясь на темноту — раньше бы и не подумал, что в таких условиях можно драться. В общем, вывод напрашивался определенный — при двойном перевесе в дивизиях и танках немцев можно теснить, но если пропорция уменьшится, и станет примерно равной, то вполне в силах отбить атаки, если есть достаточно артиллерии и танков, а они имелись, как и снаряды.
У Грузино, всего в двадцати километрах на юг, гремела канонада — 54-я армия отбивала отчаянные попытки 41-го моторизованного корпуса вермахта вырваться с захваченного плацдарма. И единственное, что знал Старокошко, так то, что в сражение были введены все резервы — немцы даже прорвались через линию озер, но пехотой, не танками. Путь им закрыли подошедшие 142-я и 294-я стрелковая дивизии, и остановили немцев. И хотя раз за разом сносили понтонный мост, немцы все пытались прорваться на восток. Однако прибывший на станцию Будогощь 4-й тяжелый танковый полк, введенный в бой, переломил ситуацию — наступление врага остановилось. Последний резерв из 27-й кавалерийской дивизии маршал при нем отказался бросать в бой. Сказав генералу Пядышеву, что пяти стрелковых дивизий вполне достаточно, чтобы сдержать три германских. И оказался прав — немцы действительно выдохлись, и ночью перебрались за реку обратно, к утру плацдарм был очищен полностью, остались стоять только подбитые танки, которых насчитали почти три десятка. И только вечером подошли резервы Ставки — 3-я и 4-я гвардейские стрелковые дивизии. Это были как раз те соединения, что с боем взяли Ельню, и за
отличие в боях стали советской гвардией. Хотя под Ленинградом тоже были четыре гвардейские дивизии, но «рабочие», сформированные по примеру Красной гвардии семнадцатого года. А вместе с ними прибыла танковая бригада из 22 Т-34 и 32 БТ, а также 15 БА-10, 7 КВ и четырех самоходных орудий — стали устанавливать на тягачи «Комсомолец» 57 мм противотанковую пушку. Вот она то и заинтересовала Старокошко, и он с утра хотел отправиться в Кириши, где разгружалась бригада — благо наступила темная осенняя ночь, и времени хватит, чтобы с утра не попасть под бомбежку. И хотя вражеская авиация заметно снизила активность, но тут все может решить случай, а он «подлый» бывает.— У тебя сколько КВ осталось, Андрей Владимирович?
Вопрос оказался неприятным для командира полка, даже с лица спал, и ответил на него нехотя, с надрывом:
— Две роты по три «клима», да еще мой танк. Два КВ в ремонте, полдесятка на Кировский завод отправили, восемь безвозвратные потери, тоже в Ленинград отгрузили, там пригодятся, хотя бы в переплавку. Правда, обе «пятидесятки» уцелели, но я их берег, других ведь не получу?
Спросил с надеждой в голосе, но увидев, как отрицательно качнул головой начальник АБТУ фронта, помрачнел. Новых Т-50 были считанные единицы, и хотя прошел слух, что их снова начнут выпускать, но никто этому не поверил. Старокошко тоже не придал этому значения, хотя подумал, что какое-то количество корпусов, башен и дизелей осталось, задел ведь был сделан, так что на десяток-полтора «маленьких климов» можно надеяться получить, но это капля в море. Но сказал об ином:
— Твой полк выводить в резерв не будем — пополнение можешь получить хоть завтра. В Кириши эшелоны 16-й танковой бригады разгружаются — там рота КВ из семи машин. Заберешь ее себе целиком, зачислишь в штат полка — будет четырнадцать машин, к ним два своих добавишь, как починят — вот тебе три полных роты. Сейчас передышка короткая, но с утра немцы могут на нас навалиться всей массой, хотя вряд ли у них что получится — впереди нас речка, позади гвардейцы. Остановим — да и нет у них пространства для танков — здесь маневры исключены, одни болота да леса, местность самая неподходящая. Да и дожди пошли, какая тут война — через день в грязи по колено увязать будем. И лишь в начале октября снова чуть потеплеет, в штабе старик есть, погоду по нытью в костях предсказывает — и пока ни разу не ошибся, в отличие от прогнозов метеостанции.
Оба танкиста рассмеялись, но невесело — удручали большие потери. И хотя на Кировском заводе продолжали делать КВ, большая часть которых пока остается здесь, но так в Москве могут и по другому решить — и тогда с восполнением убыли в тяжелых танковых полках, и без того маленьких по штату, большие проблемы настанут…
Осенью сорок первого КВ перестали доминировать на поле боя, немцы научились с ними бороться и потери серьезно возросли. Усугубляло ситуацию неправильное использование тяжелых танков — только под Ленинградом они применялись массированно, десятками, а в танковые бригады распределяли вначале по семь машин, потом сократили уже до пяти…
Глава 19
— Волховское направление вполне надежно прикроют 1-й и 42-й армейские корпуса — в их составе пять пехотных дивизий. Этого вполне достаточно, чтобы надежно удержать линию фронта по реке, которая сама по себе является хорошей преградой. Еще три корпуса занимают осадные позиции вокруг Петербурга — это еще восемь дивизий. В резерве группы армий «Север» остается полицейская дивизия СС, три охранных я не считаю, и 217-я пехотная, что закрывает занятые противником острова Моонзунда. К тому же надлежащим сикурсом при непредвиденных обстоятельствах останется ваш единственный 50-й моторизованный корпус, Георг — вся моя танковая группа немедленно перебрасывается на московское направление. Там назревают события, которые позволят нам одержать окончательную и убедительную победу над большевиками, военные силы которых, как теперь мне кажется, мы серьезно недооценили в ходе кампании.
В голосе генерал-полковника Эриха Гепнера впервые прорезались нотки горького разочарования — бои на Волхове не принесли долгожданного успеха его войскам, одно горькое разочарование. Имея три корпуса, и фактически задействовав в сражении с двумя большевицкими девять дивизий, впервые не удалось прорвать линию фронта. Местность оказалась крайне неблагоприятной для действий танковых группировок — сплошные леса и болота, пойма реки, небольшое число крайне скверных дорог, да еще в один из дней шел сильнейший дождь, после которого движение было парализовано на целые сутки. Наступление германских войск быстро завязло в грязи, к тому же наведенные через реку понтонные мосты постоянно обстреливались, пять раз их просто разносило взрывами, и саперам приходилось каждый раз под огнем врага восстанавливать переправы.