Маски сброшены

– За безобидной внешностью порой скрываются страшные личности, подметил Владимир.
– Не забывайте, что именно с этой безобидной девушкой княгиня пила кофе, в котором оказался мышьяк. Кто, кроме неё мог его туда добавить?

– Вы думаете, это она?

– Я только спросил: кто, кроме неё мог добавить мышьяк в кофе?

– Может быть, его добавили туда раньше? Может быть, кто-то тайно проник на кухню или... Я не знаю! Но если предположить, что это она пыталась отравить мою матушку, то возникает вопрос: зачем ей это нужно?

– Возможно, не ей, а кому-то, кто за ней стоит. Возможно, кто-то ей что-то пообещал за подобное действо. Вы об этом не думали, сударь?

– Я уже не знаю, о чем думать, - в отчаянии произнес Алексис.
– Мою матушку пытались отравить! У меня все смешалось в голове! Она могла умереть! Я как только представлю себе это, меня сразу охватывает такой ужас!

– Не нужно этого представлять, - произнес Владимир, мягко по-отечески сжав его руку.
– Она спасена с Божьей помощью.

– Да, с Божьей помощью, - повторил Алексис.

– Но чтобы несчастье не повторилось, - заметил Владимир, - нам нужно найти отравителя. Ради блага той, которая нам обоим дорога, мы должны отбросить свои чувства и эмоции и быть рассудительными и объективными. У княгини имеются враги?

– Ну что вы, граф!
– простодушно воскликнул Алексис.
– Какие могут быть у матушки враги? Она никому никогда не делала зла. Она со всеми учтива и добродушна. И вы уже имели честь в этом убедиться.

– Ясно, - вполголоса произнес Владимир, в душе умиляясь наивности молодого человека.
– А как насчет завистников? Княгиня красива, занимает высокое положение в обществе.

– Но это не повод, чтобы её убивать, - заметил Алексис.

– Согласен, - задумчиво произнес Владимир.
– Хотя иногда людская зависть бывает настолько сильна, что доводит до преступления. Может ли быть такое, что княгиня нечаянно, невольно кому-то перешла дорогу?

– Я не знаю, - ответил Алексис.

– А эта девушка? Как и когда она впервые появилась в вашем доме? Кто её рекомендовал вашей матушке?

– Не знаю. Никогда этим не интересовался.

– Возможно, именно тот, кто привел эту девушку в ваш дом или порекомендовал её, - принялся размышлять Владимир, - и есть главный преступник. Или же... У меня имеется ещё одно предположение. Кто может быть заинтересован, чтобы Елизавета?.. У кого может быть материальный интерес в этом? Насколько мне известно, всеми делами управляла ваша матушка, не так ли? Возможно, у неё имелись должники?..

– Столько предположений и отсутствие сведений, - вздохнул Алексис. Если продолжать в том же духе, то можно зайти в такой тупик!

– Вы правы, сударь, - согласился Владимир.

– И вообще, к чему высказывать предположения и выдвигать версии? возмутился Алексис.
– К чему терять время и все усложнять? Не проще ли заявить в полицию, что эта девушка пыталась отравить мою мать? А там уж они сами решат, как через неё добраться до настоящего преступника.

– Если она не будет покрывать этого человека, - заметил Владимир. Вполне возможно, она возьмет всю вину на себя и придумает какой-нибудь нелепый повод типа неприязни или зависти.

– Как бы то ни было, я все же считаю, что это дело полиции.

– Пожалуй, вы правы, сударь, - согласился Владимир.
– Вам нужно пойти в полицию. Лучше вам пойти туда одному. Моя излишняя заинтересованность в судьбе княгини, может скомпрометировать её.

– Да, наверное. Я прямо сейчас пойду в полицию.

– Хорошо. А я постараюсь найти эту лавку и эту мадмуазель Софи. Если, конечно, мадмуазель не исчезла, что весьма вероятно. В любом случае, попытаюсь разузнать что-нибудь об этой девушке.

На этом они распрощались. Алексис ловко выпрыгнул из кареты графа Вольшанского и перешел на другую сторону улицы, а карета графа, проехав два квартала, скрылась за поворотом.

Но обстоятельства сложились так, что Алексису не удалось заявить в полицию, что его мать пытались отравить. По дороге туда он почти лоб в лоб встретился с предполагаемой отравительницей, о которой они только что говорили с графом Вольшанским. И хотя он видел Софью Немянову лишь один раз, он её узнал.

"Какое совпадение!
– подумал он.
– Неужели подобное возможно? Интересно, куда она направляется?"

Алексис последовал за ней. По счастью, она его не заметила. Вряд ли она, вообще, была способна кого-либо заметить. Она была погружена в какие-то собственные мысли, которые на данный момент занимали её больше, нежели мелькающие перед ней силуэты. Она машинально направлялась к какому-то заветному месту, не оглядываясь и не сбиваясь с пути, словно знала наизусть каждый поворот и закоулок.

Холод пронзил изнутри Алексиса, когда она остановилась у особняка князя Ворожеева.

"О, нет!
– в ужасе подумал он.
– Мой отец никак не может быть в этом замешан!"

Прежде, чем войти во владения князя Ворожеева, Софи осмотрелась вокруг. По счастью, Алексис уже успел укрыться от нее. Убедившись, что её никто не заметил, Софи быстро юркнула в полуоткрытые ворота. Через минуту в эти же ворота вошел Алексис. Минутное отставание заставило его потерять её из виду. Но он не сомневался, что она где-то внутри громадного дома. Ему не составило особых трудностей пробраться незамеченным внутрь дома и обнаружить преследуемую им девушку. Уже в вестибюле он услышал приглушенные голоса - мужской и женский, доносящиеся из правого крыла дома. В мужском голосе он узнал своего отца, а женский - предположительно принадлежал Софи Немяновой. Алексис остановился под дверью прилегающей комнаты, откуда мог слышать все, о чем они говорили, и краем глаза наблюдать за происходящем.

– Ну как?
– поинтересовался Ворожеев у Софи.
– Мне впору надевать траур и играть роль безутешного вдовца?

От его цинизма у Алексиса больно сжалось сердце, а лицо передернулось от отвращения.

– Вашу жену удалось спасти, - без всякой интонации сообщила Софи.

– Вот досада!

– И, кажется, она идет на поправку.

– На поправку?
– возмутился Ворожеев.
– Ты хочешь сказать, она выздоравливает?

– Да.

– Она должна была уже умереть или, во всяком случае, находиться при смерти, но никак не выздоравливать! Что это значит? Как такое могло случиться? Это было верное средство. Или ты что-то сделала не так, плутовка? Ты меня, часом, не провела?

Он сильно сжал её руку. Девушка вскрикнула от боли.

– Я все сделала, как вы велели!
– со стоном сказала она.

– Тогда почему она так легко отделалась?

– Не знаю.

– Не знаешь?

Он ещё сильнее сжал её руку, словно хотел передавить её.

– Быть может, яд не успел подействовать, - страдальческим голосом произнесла девушка.
– Ей быстро сделали промывку от яда.

– Промывку от яда!
– поморщился Ворожеев над этой фразой.
– Дура! Это тебе надо сделать промывку... от глупости! Ты наверняка оставила следы. Как узнали, что она приняла яд? Кому могло прийти это в голову?