Мать ветров

А вот и жрец в сопровождении четырех воинов ордена. Кожа, кожа, кожа, кольчуга. Ничего серьезного.

Воины рванули было к фёнам, но Ганс шепнул, видать, пару добрых слов о лучниках в засаде, и те по знаку служителя Пламени присмирели. Из своего укрытия Тени не разбирали речи, но примерно представляли себе, о чем Ганс и Анджей беседовали со слегка опешившим и малость перетрухнувшим жрецом.

В одной из деревень, где к фёнам относились со смешанным чувством страха и доверия, старый жрец совсем распоясался. Поборы увеличил, к девчатам приставал в открытую, а поговаривали, что кое-кого и снасильничал. Его прислали откуда-то из-под Йотунштадта, столицы Грюнланда, а тамошние преподобные традиционно меры не знали. После трех предупреждений Зося подумывала уже о том, что хорошо бы его к праотцам отправить, да только тот преставился самостоятельно. Хватил его удар прямо во время службы.

Теперь же на место почившего старца ехал очередной столичный служитель, и фёны решили, что лучше поговорить с ним загодя. Объяснить, что приграничье — это очень, ну просто катастрофически далекое от Йотунштадта захолустье, и здесь свои порядки.

Судя по лицам товарищей и вновь порозовевшей физиономии жреца, переговоры шли успешно. Серенький, невзрачный мужчина средних лет казался самым обычным человеком. Не было в нем ни спеси, ни горделивого любования своим положением. Похоже, трусоват, а значит, будет беспрекословно следовать указам старших служителей, но и шибко драть по собственному почину не должен.

И вдруг... О, это вдруг! Оно безумно нравилось маленькому Саиду в детстве, когда он зачитывал до дыр героические повести и поэмы. В жизни он относился к внезапностям по-разному. В зависимости от. Сейчас лучник не знал, ржать или материться. Потому что на дороге появилась самая настоящая разбойничья шайка. Девять человек... нет, восемь человек и полукровка с острыми эльфийскими ушами. Пара дрянных мечей, ножи, топор, ни одного лука. Ну и что делать?

— Кто такие? — не шепнула даже, выдохнула Марта.

Саид присмотрелся. Двое самых здоровых смачно гоготали и хищно поглядывали на воинов в предвкушении драки. Но предводителями были явно не они. Чуть в стороне ото всех держался юноша со страшным ожогом в пол-лица. И лучник вспомнил: Хорек, главарь шумной и задиристой, но по разбойничьим меркам вполне безобидной банды. Грабить грабили, и кровь пускали, и вроде бы пытали. Но откровенного глумления и бессмысленных издевательств над жертвами за ними не числилось.

— Хори, — прошелестел юноша в ответ и поймал взгляд командира Теней. Для разнообразия — не презрительный или осуждающий, а недоуменный и по-мальчишески веселый. Ну правда, вот что делать? Спасать жреца от разбойников? Мягко говоря, странно. Опять же, убивать ребят, которые им лично и подопечным крестьянам ничего слишком дурного пока не сделали, не хотелось. Молча уйти? Совсем скучно. Силой слова превратить грабителей в невинных овечек?

А это мысль. Когда не можешь драться — выкручивайся. Да, так говорил отец. И добавлял, что иногда лучше выкрутиться еще до намека на драку. «Что ж сам не выкрутился, сволочь!»

Неприметный свист — так, пичужка пролетела. Призраки обменялись парой слов, и Ганс подал знак, мол, выходите по необходимости. Арджуна жестом велел Марте остаться в укрытии, а Саиду приказал присоединиться к переговорщикам. На оптимальном для лука расстоянии.

— Саориец? — вздернул безволосую бровь Хорек. — Не сын ли вашего Раджи? — Саид легко поклонился. — Ктой-то нашептал мне, будто батю твоего зарезали, — лучник сдержанно кивнул. — Сочувствую твоему горю. Добрый был мужик.

— Благодарю, — серьезно ответил юноша. — А до меня дошли слухи, будто бы ты сговорчивый и прежде, чем глотки резать, побеседовать готов.

— Да мы уж беседуем, и с преподобным, и с твоими дружками. Душевные люди, аж убивать жалко! — ухмыльнулся разбойник.

— Так не убивай, — развел руками Саид и звонко рассмеялся.

— Так жрать охота! А у жреца в сундуке как пить дать чегой-то припрятано.

— Пожрать бы, эх! — мечтательно откликнулся Анджей, и желудок кузнеца согласно заурчал. Так уж вышло, что фёнам в последний месяц пришлось в срочном порядке латать дыры в бюджете. Али, опять же, денег на дорогу собрали. В общем, простодушный кузнец оказался на поверку не таким уж простодушным, но и не соврал.

— А у меня пирожки, кажись, остались, — выдал вдруг преподобный и прытко нырнул в один из мешков на дне повозки. Порылся и с виноватой физиономией извлек из него тряпицу, из который виднелось то ли три, то ли четыре корочки. — Вот... Чем богаты!

Саид несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, потому как понимал, что трясущимися от смеха руками в случае чего лук толком не натянешь. Ганс прикрыл рукой лицо. Анджей хрюкнул. Разбойники заржали.

— Оставь уж себе, мил человек! — отсмеявшись, ответил Хорек. — Этих кусочков на всю компанию — токмо что слюни зря пускать. Ну? — повернулся он к Гансу. — Я уж сказал тебе, что с пустыми руками отсюда не уйду. Вы, фёны, понимать должны. Не от сытой жизни в леса уходят. И не все тут жируют.

— Понимаю, — хмыкнул Ганс. Конечно, понимал. У них лучшие люди в третьем отряде были бывшими разбойниками. — Говори, что надумал? — а это уже Саиду.

— Здешние леса небезопасны, а воины — уж не сердитесь, ребята — со своими обязанностями плохо справляются. Проводите жреца до деревни, и он вам заплатит, — просто сказал Саид и солнечно улыбнулся.

— А мы и тут могем взять с него да побольше, — пожал плечами главарь.

— Не можете, — покачал головой Саид и натянул тетиву. — Уж поверь, мы пристрелим вас раньше, чем вы рыпнетесь.

Хорь склонил голову на плечо. В его глазах не читалось страха смерти. Абсолютно. Зато мелькнула живая заинтересованность.

— Давай я тебе кое-что объясню? — Ганс шагнул в сторону и поманил за собой Хорька и Анджея. Через пару минут главарь шайки направился к своим, а кузнец подошел к лучнику и густо покраснел.

— Что такое? — спросил Саид.

— Ты прости меня, — понуро отозвался Анджей. — Я предложил заплатить им за охрану нашего барона.

Фёны порой зарабатывали на том, что сопровождали опальных знатных или же просто небедных грюнландцев до границы с Ромалией. Через три дня они как раз должны были встретиться с одним в принципе порядочным аристократом, который обещал вознаградить их, как только они перейдут Черные Холмы. Беда в том, что Тени буквально разрывались между этим делом и охраной приюта во время предстоявшего визита чиновников. Хори оказали бы им неоценимую услугу, но как же безопасность?

— У нас в заложниках останется любовник Хорька, — торопливо заверил Анджей. — Ганс узнал его. И еще... Им лучше дружить с нами, они понимают.

Конечно. И Саид понимал. А еще он понимал, почему кузнец прячет глаза. Ведь из всех присутствовавших здесь фёнов именно Саид поедет вместе с бандой. Ганс отвечал за отряд в отсутствие Зоси, Анджею не хватало опыта, Марта... она Марта, а пускать Арджуну с его манерами к людям было весьма изощренным способом самоубийства.

— Все правильно! — лучник подмигнул товарищу и ободряюще хлопнул его по плечу.

На середине пути от места встречи до деревни они таки поделили пирожки. Почти по-братски. Воинам ордена не досталось ни крошки, но Саид искренне считал, что и поделом.

А на первом привале он вспоминал последний взгляд Арджуны. Доверие. Ты обязательно справишься. Пожалуйста, вернись живым. Тревога. Гордость. Именно за такие взгляды Тени прощали своему командиру и резкие слова, и презрительные интонации, и вечный холод. А любили... пожалуй, любили они его просто так.

Возвращались в Грюнланд с деньгами. По правде говоря, у Саида была половина суммы, как и договаривались. Но очень скоро он уверился, что его не собираются убивать. Это не означает, что он не ложился спать в стороне от остальных, расставляя поблизости незаметные ловушки, и что не просыпался по нескольку раз за ночь. Все-таки восемь бандитов под боком — не шутка. Однако им действительно выгоднее было дружить, чем резать друг друга, а кроме того, лучник сошелся с главарем шайки и парочкой разбойников. Остальные смотрели на него как на безобидную придурь вожака, но терпели.