Мелиан. Охота Дикой Кошки

все мысли, звенящая пустота. Сопротивление оказалось бесполезным. Я улеглась на песок,

подтянув колени к груди и обхватив их руками. Плотное одеяло сна накрыло меня без остатка, и,

покачиваясь на его тёплых волнах, я вдруг поняла, что больше не чувствую чужого присутствия

рядом.

То, что недавно бродило около бассейна, ушло.

***

Приглушённый щелчок извне разбудил меня. Сонно моргая и приготовившись к худшему, я быстро

села. Дремотная одурь нехотя отступала, мешая как следует прийти в себя.

Дверь тяжело хлопнула. Дрожащий утренний свет разрезала массивная тень.

– Шар'ракх, Кошка, объясни, как ты умудрилась запереть саму себя?
– прогрохотал под сводами

голос северянина. Я подняла голову, поморщившись от ноющей боли в затёкшей шее, и улыбнулась

под повязкой.

– Не только мне пришла идея прогуляться этой ночью. Долгая история. Лучше скажи: никто не

заметил, как ты входил сюда?

Коннар презрительно поморщился:

– Все святоши ещё спят. Я проснулся с первыми лучами солнца, смотрю – тебя нет, ну, и сразу

понял, где надо искать. Нашла то, за чем пришла?

Я вздохнула с облегчением. Значит, в нашем распоряжении есть немного времени, чтобы

разобраться с колодцем.

– Пойдём, - прохрипела я сиплым после сна голосом, поднимаясь на ноги.
– Покажу кое-что.

Не задав ни единого вопроса, Коннар сдержанно кивнул и последовал за мной. Честно говоря, я так

толком и не поняла принципа, по которому открылся проход в "склеп" с колодцем. Помянув на

всякий случай Гвиленну, я ощупала стену за статуей Лиара кончиками пальцев, а затем прижалась

к ней всем телом.

247

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

– Кошка, что это за...
– недоуменно начал северянин. На его лице появилось недвусмысленное: "Да

ты свихнулась, раз тебе мерещится всякая чушь!" Я досадливо шикнула на него, полностью

отдавшись нетерпеливому ожиданию. Руки мелко дрожали от волнения.

Как и ночью, стена вначале оставалась неумолимо холодной к моим усилиям. Однако спустя

несколько ударов сердца под пальцами разлилось знакомое тепло, быстро перерастающее в

солнечный жар, и я поспешно отодвинулась. Через несколько мгновений камни растворились в

чёрном зеве проёма, а нас обдало мерзким ароматом. Я плотнее надвинула маску на нос, а наёмник

смачно выругался.

– Воняет, как на скотобойне!
– с отвращением прошипел он, сплёвывая в песок.

Ну, конечно! Теперь понятно, почему этот "аромат" показался таким знакомым. Именно так пахло

на заднем дворе Фергуса, главного коннемарского мясника. Он славился среди хозяек своим

умением за несколько мгновений отделять ещё дымящееся мясо от костей и в один присест

забивать коров и свиней.

– Ты что, хочешь показать свалку трупов?
– саркастически осведомился наёмник.
– Меня этим не

удивишь, я ещё и не такую дрянь видел!

Я молчала, ожидая, пока разгорятся магические светильники. Из-за неожиданной догадки мысли

потекли в очень мрачном направлении, и при воспоминании о колодце я зябко передёргивала

плечами.

Потому, что теперь мне мерещилось, что он доверху полон мертвецами. Казалось, что я даже

слышу клацанье мёртвых челюстей, зияющих дырками на месте давно выпавших гнилых зубов, а

совсем рядом в воздухе витает тонкий, как писк гнуса, звук скрежета мёртвых ногтей по

внутренней поверхности крышки...

– Кошка!

Я растерянно заморгала. Наваждение сгинуло. Даже запах как будто разочарованно отхлынул.

Коннар испытующе смотрел на меня, облокотившись на колодец.

– Это и есть то, что ты искала?
– после крохотной паузы спросил он, но я почувствовала, что сказать

наёмник хотел другое.

Я кивнула и рассказала – правда, не без досады – о неравной борьбе с крышкой. В глазах Коннара

вспыхнуло самое ненавистное выражение: превосходство, приправленное презрением. Не

проронив ни слова, он наклонился и принялся толкать крышку. Поначалу он делал это без натуги,

играючи, словно проверяя свои силы. Когда это не принесло результата, его толчки стали

натужнее, а на руках вздулись змеящиеся вены. Глаза Коннара сузились под упрямо сведенными

бровями, и из груди размеренно вырывались хриплые выдохи – в такт покачиванию тела.

И колодец сдался.

С тихим шуршанием деревянный круг сдвинулся на пару пальцев. Увидев это, я бросилась на

подмогу, встав бок о бок с северянином. Уничтожающе глянув в мою сторону, наёмник прохрипел:

– Мне не нужна помощь слабых женщин!

"Вцепиться бы тебе в лицо за такие слова", - рассеянно подумала я и произнесла так ласково, как

позволяло дыхание:

– Шуточки у вас, капитан... иной раз слабой женщине тоже хочется почувствовать сопричастность!

Коннар едва слышно пробормотал что-то насчёт мыслей о такой сопричастности и налёг грудью на

248

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

крышку. Я последовала его примеру, и вскоре деревянное полотно сдвинулось ещё на пару

пальцев. Все дальнейшие усилия оказались тщетными. Сколько бы мы ни старались, проклятая

крышка оставалась на месте, как прилипшая. Запах, хлынувший из разверстого отверстия, был

намного сильнее, чем раньше. У меня заслезились глаза, а северянин, кажется, вообще старался не

дышать.

Я сдалась первой, придирчиво оглядев плоды наших усилий. Чёрный полумесяц, образовавшийся

благодаря нам, был достаточно широким, чтобы пропустить меня в недра колодца. При одной

мысли о том, что от каменной флейты отделяет всего лишь несколько шагов, я почувствовала, как