Мелиса Мартен: сила к жизни

– Сегодня ночью вы же не возвращались домой?

– К чему этот вопрос?

– Ночью мисс позвала меня отправить вам письмо. Обычно мисс быстро отдаёт письма. Стоит мне только прийти, и я сразу же приступаю к работе. Однако в этот раз я ждал почти час. Мисс всё никак не могла дописать письмо. А когда она наконец закончила, то сказала, что доставлять ничего не нужно, и что она отправится к его светлости лично.

– Мисс Мартен искала со мной встречи?

– Я не вру, ваша светлость.

– Чёрт! – Не выдержав, Андрэ выругался в слух, а затем вновь обратился к мальчонке. – Она же потом вернулась домой? Куда она отправилась после?

– Этого я не знаю. После отъезда мисс я заснул в кустах дома Жэлизье. – Мальчик склонил голову. – Простите… Оттуда не видно, что происходит в доме Мартен.

– Тогда как ты понял, что мы с мисс так и не встретились?

– Я слышал отрывки её разговора с Джули. Мисс упоминала, что должна вам что-то рассказать, так как давала вашей светлости обещание. Но когда я увидел вас, вы не были похожи на человека, который владеет хоть какой-нибудь значимой информацией.

Андрэ спрятал растерявшийся взгляд за ладонью, а после в раздумьях потёр лицо.

– У тебя хорошее чутьё. Из тебя вышел бы неплохой разведчик. Если хочешь стать рыцарем, то отправляйся в Гольфре и разыщи там рыцаря Дидье. Скажи ему, что за тебя поручился герцог Ребер. Справишься и он возьмёт тебя в ученики.

Андрэ не стал дожидаться ответа от ошеломлённого мальчишки. Проявленной благосклонности и так было достаточно.

Герцог поднял взгляд и обратился к рыцарю.

– Парня отпустить и проследить, чтобы и капля информации не просочилась наружу.

– Есть, ваша светлость.

Рыцарь стукнул каблуками ботинок друг о дружку и приложил руку к сердцу, отдавая честь герцогу. Но не успел он опустить руку, как Андрэ уже исчез из его поля зрения.

– Тебе повезло, парень. – Рыцарь потрепал мальчишку по голове. – Его светлость редко кого-то протежирует. Хм… – Он задумчиво почесал подбородок. – До Гольфре ехать два дня. Но ты ещё мал, поэтому, думаю, если справишься за неделю, то оправдаешь ожидания его светлости. А, и ещё тебе небольшая подсказка: сер Дидье не любит немытых детишек. Так что, когда доберёшься до Гольфре, перед тем как искать с ним встречи, обязательно приведи себя в порядок.

Мальчишка разжал кулачки, отпустил подол мантии рыцаря и увидел, что в тех местах, где он держался, остались чёрные пятна.

– Простите… Простите. – Залился он краской от стыда.

– Ничего страшного. Не переживай и лучше доберись до указанного его светлостью места в целости и сохранности. Это большая удача получить такую возможность, не согласен?

– А где именно искать сера Дидье? В Гольфре ведь очень большие территории.

Рыцарь слегка рассмеялся.

– Как тебя зовут?

– Леонард. – Уверенно ответил мальчик, а затем сбавив голос добавил. – Фамилии у меня нет.

От величественного значения имени – храбрый лев – и от вида чумазого мальчугана рыцарь улыбнулся глазами, а затем продолжил.

– Леонард, это и будет твоё первое испытание. Его светлость дал тебе возможность. Я подсказал как не разгневать сера Дидье. Остальную информацию тебе придётся найти самостоятельно. Или ты думал, что стать рыцарем проще простого?

– Нет!

– Тогда почему ты всё ещё теряешь тут время? Поторопись.

Мальчишка сначала слегка заметался, но быстро сообразив, что ему делать дальше, тут же побежал прочь.

Рыцари Спасения тоже не задержались здесь надолго. Толпу бунтарей разогнал герцог, свидетелей не было, улик тоже, поэтому торговый дом Мартен быстро опустел и остался стоять в разбитом состоянии без единого жильца или посетителя.

Глава 66. Тахикардия

Дверь дома Ребер распахнулась и Андрэ тут же прокричал на весь дом.

– Годдард, мне приходили письма? Ночью должна была приходить мисс Мартен. Она что-нибудь оставила?

– Да, ваша светлость, мисс Мартен оставила вам письмо. – Торопясь подойти к герцогу, на ходу ответил пожилой дворецкий.

– Почему мне не передали, что она заходила?

– Я посылал за вами Моник, но вы же сами сказали, что заняты и всю ночь проведёте во дворце.

Дворецкий протянул письмо.

– Приведите сюда Моник! Живо!

Герцог схватил конверт, развернул его и пока ждал служанку начал читать письмо.

«Добрый ночи, мистер Ребер.

Возможно Вы прочитаете моё письмо утром или быть может днём, но я пишу его глубокой ночью, поэтому позвольте поприветствовать Вас именно так.

У Вас вероятно скопилось много вопросов, и, боюсь, даже дочитав это письмо до конца, многие из них останутся без ответов. Однако, как и обещала, я расскажу Вам причину своего участия в аукционе и причину других моих странных поступков.

Вы скорее всего уже поняли, что я сменяю камни маны в своём кулоне не просто так… Всё дело в ноксе. Не знаю точно в какой момент я заболела и не знаю причин, но уже много лет я живу с этой болезнью. Камни маны поддерживают во мне жизнь и поэтому, даже несмотря на имперский запрет, я скупала их, посещая аукционы. Завуалированную службу еретиков я посетила, надеясь получить там лечение. Доступа в святилище я добивалась по этой же причине: я узнала способ излечения и надеялась найти в священном писании человека, способного мне помочь.

Что же касается моей личности, то тут всё так запутанно, что изложить всё на бумаге, боюсь, будет невозможно. Скажу лишь, что герцог Аллар Атталь мой кровный отец. В остальном же, я не знаю причин подмены моей личности. Это не моих рук дело. Я лишь плыла по течению.

Ещё скажу, что Филипп Атталь точно является организатором аукциона, но мне показалось, что он действует в отрыве от Аллара Атталь. Большего я не знаю.

Я не говорила Вам о своей болезни, так как боялась казни. Простите мне моё молчание, питаемое нерешительностью. Но теперь это не важно. Утром меня уже не будет в столице.

Надеюсь, моё письмо хоть чуточку развеет Ваши сомнения и очистит меня в ваших глазах. Прощайте.

До конца дней своих Ваша…»

Андрэ с трудом оторвал глаза от строк, написанных неловким и скорым почерком. Герцог никак не мог взять в толк написанное. С одной стороны, он ведь проверял Мелису с помощью Люсидит, и тогда было совершенно ясно, что маркиза здорова. Но с другой стороны, нокс действительно оправдывал все действия Мелисы. И если уж она созналась в болезни, то так оно и должно было быть.