Мелиса Мартен: сила к жизни

– Мистер Ребер, позвольте мне просто посидеть здесь до конца. Давайте поедим, выпьем и не будем говорить о...

– Я не хочу. Не хочу терять ещё и вас, когда я только начал чувствовать, ради чего живу. Ни за что! Я не могу допустить этого. Позвольте мне позаботиться о вас.

Сердце Андрэ разогналось до небывалых пределов, пытаясь выпрыгнуть наружу и достичь сердца Мелисы. Оно мчало, бежало и неслось так же, как и время неумолимо стремило свой бег.

Тик-так-так. Тик-так-так.

– Хм... – Мелиса странно хихикнула. – Сложись обстоятельства иначе, я бы точно решила, что нравлюсь вам.

– Тогда решите так, не смотря на обстоятельства.

– Вы и правда смешной. Даже если я и хотела бы раскрыть своё сердце, разве могу я так поступить с вами. Неужели вы хотите потом всю жизнь вспоминать это скомканное прощание? Или, быть может, вы говорите всё это, потому что догадываетесь о моих чувствах и хотите тем самым скрасить мои последние часы? Не нужно этой жалости.

– Так значит это взаимно!

– Мистер Ребер, мне уже никогда не будет места в Исковии. Здесь всё и вся против меня. Кажется, даже небеса не на моей стороне. Поэтому, пожалуйста, не давайте мне ложных надежд.

– Я никогда, слышите, никогда так не поступал! Моё слово – закон и для меня в том числе. Если я пообещал встать на вашу сторону, то я не отступлюсь и не изменю своего решения. Если я говорю, что сделаю всё ради вашего лечения, то я не лгу! Если я понял, что вы мне нравитесь, то ничто не способно изменить моего сердца.

Глаза маркизы наполнились влагой, и Андрэ не выдержал и схватил Мелису за плечи.

– Хотя нет! Есть кое-что, что может поменяться в моих решениях и моих словах... Вы можете сказать, что я сошёл с ума… И вы будете правы. Я обезумел. Я думаю только о вас. Я вижу только вас. Грежу лишь вами. Я люблю вас. Я сделаю всё, чтобы защитить вас. Выкрасть священную книгу – да пожалуйста. Собрать тысячи, нет, десятки тысяч камней маны. Выступить в вашу защиту на суде. Да даже свергнуть императора. Всё что угодно, только не покидайте меня. Скажите, что согласны поехать со мной в Гольфре. Я не дам никому вас и пальцем тронуть. А если всё ещё не верите, и моих слов вам недостаточно, то поверьте святому Искову, оберегающему нас.

– Ах, Мистер Ребер. – По щекам Мелисы покатились дрожащие и переливающиеся драгоценным блеском слёзы. – Вы просто невероятный человек. Наша первая встреча была очернена обстоятельствами, из-за которых я не позволяла себе и мыслить о вас. Я путалась. Думала, что сошла с ума и принимаю чувство страха за любовь. Я боялась. Насильно выбрасывала из головы мысли о вас. Но я... с того самого дня. С нашей первой встречи. Я не могла перестать думать о вас. Я вас... – Мелиса почти произнесла столь нежное слово в ответ на признание Андрэ, но осеклась. – Вы и правда удивительный человек, мистер Ребер. Вы прошли через многое. Мне даже страшно представить, каково вам было. Но даже так вы смогли остаться человеком. Внутри вас бьётся по истине нежное, верное и честное сердце. И тогда разве могу я позволить вам переживать обо мне? Разве могу я в ответ на вашу теплоту ответить согласием, которое обречёт вас на страдания? Конечно нет!

Андрэ на секунду смолк. Он вгляделся в растроганные, дрожащие глаза Мелисы и понял, что в его распоряжении остался последний козырь. Только это пришло герцогу в голову. Только так Андрэ мог показать свои искренние намерения, поэтому с последней надеждой и мольбой в глазах он выпалил. – Выходите за меня! Просто выходите за меня и тогда я никогда не выпущу вас из-под своей защиты.

– Ах, Мистер Ребер... Зачем вы так? За что?..

– Вы боитесь, что я не справлюсь? Не смогу вас защитить и найти выход из сложившейся ситуации?

– Справитесь или нет... разве это важно? Выхода всё равно нет. Нокс не излечить. А вступать в открытую конфронтацию с императором чревато очередной войной. Не берите на себя такую ношу. Когда я... когда я уйду, вы пожалеете, что приняли сейчас такое решение. Или вам просто нужна причина, чтобы поднять восстание?..

– Методы, которыми я буду пользоваться, никак вас не затронут. Я обещаю вам, что найду способ излечения и очищу ваше имя. Даже если сейчас вы отказываетесь, то я всё равно всё сделаю по-своему. Прошу примите мои чувства и позвольте мне помочь.

– Мистер Ребер... Я догадывалась, что вы чересчур своевольный человек. И вероятно вы и правда меня не послушаете и ни за что не отступитесь от своих слов. Но всё правда кончено. Чтобы вылечить нокс нужен человек с бесконечным потоком маны, а такового не существует. Видимо судьбу не победить. Или вы думаете, что сможете найти выход, даже если я не смогла?..

– Просто поверьте в мои силы и решимость.

Руки Андрэ начали дрожать. Он поставил на карту всё, почти умолял не оставлять его, он жаждал маркизу всем своим естеством. Его сердце уповало на её согласие.

И в итоге Мелиса сдалась.

– Мистер Ребер… Я уже не верю, что смогу спокойно прожить сегодняшний день. Но… Надежда ведь умирает последней?.. Я отдамся в ваши руки. Я согласна выйти за вас. Я согласна на всё пока вы на моей стороне. Я приму ваше предложение, но и вас я прошу выполнить мою... последнюю просьбу...

Её нежная рука скользнула по щеке герцога и маркиза шёпотом спросила, может ли она поцеловать Андрэ; на что тот утвердительно кивнул, в ответ притянул маркизу к себе, и она тут же прильнула к его губам.

Щетина герцога слегка колола и раздражала кожу, щёки Мелисы были ещё мокрые от слёз, но поцелуй Андрэ был так прекрасен, что маркиза медленно начала растворяться и забываться. Совсем на мгновение мир замер для них двоих. Они утонули друг в друге, наслаждаясь моментом. Они чувствовали дрожь в руках друг друга, трепет прикосновений и сердцебиение. Их сердца почти начали биться в унисон. Однако, как бы не старалось сердце Мелисы догнать разогнавшееся сердце Андрэ, как бы не пересиливало себя, у него так и не получилось.

Вскоре Мелиса начала медленно терять сознание. Её руки ослабли, ресницы перестали дрожать, и она рухнула в объятия герцога. Её сердце замедлило темп.

Отсчёт времени достиг своего апогея. Время Мелисы остановилось.

Глава 68. Перепутье

Андрэ прижал потяжелевшее тело Мелисы к своей груди. От осознания происходящего в глазах герцога вспыхнул ужас, перехватило дыхание, спину окутал дрожащий холод, а руки с каждой секундой тряслись всё сильней и сильней. Душевная боль разрывала герцога на части. В его памяти ожила, запечатанная им прежде в самой глубине сердца, смерть родителей. И несправедливость обоих смертей (что двенадцать лет назад, что сейчас) уничтожила всю благоразумность и выдержку Андрэ.