Мерецков. Мерцающий луч славы

–  Я так рад, товарищ генерал, что и слов нужных не могу подыскать, - твёрдо заявил Мерецков.
– Но в одном могу вас заверить: буду сражаться до последнего дыхания. Мели уж что случится, то последнюю пулю для себя поберегу...

–  Фёдор Достоевский писал, что жизнь задыхается без цели. А у нас с вами есть цель - беречь наше Советское государство от посягательств врагов! Так что и последнюю нулю берегите для врага.

–  Сделаем, товарищ генерал, как велите, - весело улыбнулся Кирилл Афанасьевич.

На рассвете группа слушателей села в вагон, который затем прицепили к поезду члена Реввоенсовета фронта Сталина. Но, пока ехали, Иосифа Виссарионовича Мерецков так и не увидел. На другой день к вечеру поезд прибыл и Харьков, а уже через час группу «академиков», как в шутку называли слушателей, принял начальник штаба фронта Петин. Он был рад прибывшему пополнению красных офицеров, то и дело шутил с ними, задавал вопросы.

–  Я вижу, что все вы успели подышать пороховой гарью, бывали в боях, а кое-кто получил ранение, - сказал Петин. Он прошёлся по кабинету, его лицо приняло озабоченное выражение.
– Все ли умеете ездить верхом на лошади?

–  Все, товарищ начальник штаба, - ответил старший группы.

–  Это хорошо, - одобрительно произнёс Петин.
– Тогда всех вас пошлём служить в Первую конную армию. А командует ею Семён Будённый. Небось изучали в академии, как небольшой отряд кавалеристов во главе с Будённым вырос в целую армию?
– Петин подошёл к Мерецкову.
– Вот вы хоть раз видели Будённого?

–  Никак нет, товарищ начштаба, я воевал в основном в пехоте...

–  Скоро, совсем скоро вы увидите Семёна Будённого, - вновь заговорил Петин.
– Его армия тоже будет сражаться на польском фронте. У конармейцев есть боевой опыт, они успешно громили войска генералов Краснова, Богаевского, Мамонтова, Шатилова, Шкуро, Сидорина, Улагая, Покровского и других белоказачьих атаманов... Вопросы есть? Нет? Тогда я представлю вас командующему фронтом.

Александр Егоров тепло принял группу генштабистов. Коротко изложил им ситуацию на фронте.

–  Вот-вот мы начнём боевые действия, - сказал командующий.
– Я бы хотел видеть всех вас на переднем крае. Враг лют и коварен, бьётся до последнего патрона. Но я уверен, что вы не из робких и сможете проявить себя в сражении.

В штаб вошёл член Реввоенсовета фронта латыш Рейнгольд Берзин. Поздоровавшись с красными офицерами, он обратился к Егорову:

–  Александр Ильич, товарищ Сталин желает встретиться с генштабистами. После беседы с ними проводите их к Иосифу Виссарионовичу.

–  Я готов это сделать, Рейнгольд Иосифович...

Мерецков впервые так близко увидел Сталина. Был тот невысокого роста, коренастый, на худощавом лице заметны оспины. Говорил он с «академиками» просто, хотя и занимал высокую должность. Беседуя со слушателями, он медленно ходил по комнате, покуривая трубку, то и дело задавал красным офицерам вопросы, выслушивал их ответы и снова спрашивал:

–  Умеете ли вы обращаться с лошадьми?

–  Мы все прошли кавалерийскую подготовку, товарищ член Реввоенсовета, - подал голос Мерецков.

–  Значит, знаете, с какой ноги влезают в седло?

–  А это кому как удобнее, - ответил чернявый слушатель.
– Чудаки встречаются повсюду.

Сталин остановился у стола, обвёл сидевших пытливым взглядом.

–  А умеете перед седловкой выбивать кулаком воздух из брюха лошади, чтобы она не надувала живот, не обманывала всадника, затягивающего подпругу?

–  На фронте в девятнадцатом научились это делать!
– за всех ответил старший группы.

–  Учтите, товарищи, речь идёт о серьёзных вещах, - строго предупредил Сталин.
– Надо срочно укрепить штаны Первой конной армии, для чего вас туда и направляют. Тому, кто не знает, чем пахнет лошадь, в Конармии делать нечего!..

Вот и Умань. С трудом пройдя через многие сторожевые посты, слушатели явились к армейскому командованию. Где-то тут находился полевой штаб Конармии и её начальник Зотов. Но к ним вышел... командарм Семён Будённый! Первое, что бросилось Мерецкову в глаза, - его лихо закрученные усы. Пышные, чёрные и без единого седого волоса.

(Позже Мерецков узнал, что когда Первая конная армия находилась на Кубани, близ Ростова-на-Дону, её посетил председатель ВЦИКа М. И. Калинин. Он-то и посоветовал Будённому сбрить усы, на что Семён Михайлович ответил:

–  Не могу!

–  Почему?

–  Усы принадлежат не мне, они народные.
– А. 3.).

Будённый осмотрел прибывших, с каждым поздоровался за руку. Беседуя с ними, он вполне серьёзно заявил:

–  У нас в Конармии есть неписаный закон - рубить беляка до седла, а там он сам развалится!

«Академики» дружно захохотали.

–  Я не шуткую, ребята.
– Будённый одёрнул френч.
– И ещё у нас живёт в сердце каждого бойца лозунг - биться с врагом до последней возможности, в плен не сдаваться! Надеюсь, что никто из вас не осквернит наши святые традиции, а в сражении приумножит их. Ну а теперь вам скажет несколько слов член Реввоенсовета, мой боевой друг Клим Ворошилов. А вот и он.

«Симпатичный мужик, как и у командарма, у него усы, но небольшие и подстриженные, - подумал Мерецков о Ворошилове.
– Наверное, подражает Семёну Михайловичу».

Ворошилов тоже был весел, шутил, ему хотелось знать все: кто такие «академики», откуда они родом, сколько курсов проучились, есть ли среди них бывалые бойцы. Убедившись, что пополнение в Конармию прибыло достойное, он подвёл итог беседы.

–  В почёте у нас храбрецы, - довольно сказал Ворошилов.
– Их мы награждаем орденами, медалями. Так что желаю видеть вас в боях смелыми и дерзкими, а за орденами дело не станет. Вот ты как будешь воевать?
– Климент Ефремович в упор посмотрел на Мерецкова и ждал, что тот скажет.

Кирилл Афанасьевич за словом в карман не полез:

–  Я раньше разведкой занимался, но если грянет бой, то и шашку могу в руки взять.

–  Разведкой?
– переспросил Будённый.
– Тогда пойдёшь в 4-ю кавдивизию помощником начальника штаба Косогова по разведке.
– Он вызвал начальника разведотдела армии Стройло.
– Вот его, Мерецкова, - он кивнул на Кирилла Афанасьевича, - я определил к начдиву Коротчаеву. Растолкуй, чем он будет заниматься, потом отправь в штаб дивизии.

–  Разведчики нам ох как нужны!
– заулыбался Стройло. Он поговорил с Мерецковым о задачах разведки, затем поручил своему помощнику отвести красного офицера к начальнику 4-й кавдивизии.

–  Будет исполнено!
– отрапортовал помощник и пригласил Мерецкова следовать за ним.

«Видно сразу, что дисциплина в армии суровая», - отметил про себя Кирилл Афанасьевич.

Начдив, однако, встретил его настороженно, хотя генштабист ему понравился. Кряжистый, крутоплечий, взгляд у него с виду суровый, но в глазах теплота, и глядит они доверчиво, с веселинкой. А когда после беседы начдив узнал, что тот уже дважды бывал на фронте и даже успел в бою «схлопотать» пулю в ногу, отчаянно крутнул головой и не то с укором, не то с сожалением промолвил: