Мерецков. Мерцающий луч славы

Во время небольшой передышки начдив Апанасенко заскочил в штаб. Увидев склонившегося над картой Мерецкова, он тяжело плюхнулся на скамейку.

–  Что делает разведка?
– спросил он.

Мерецков объяснил Апанасенко, что сейчас его люди готовят подручные средства для переправы через речку, а сам он, как и распорядился начдив, временно исполняет обязанности начальника штаба дивизии.

–  Годится!
– произнёс Апанасенко своё любимое словечко.
– Командарм в штаб не звонил?

–  Пока нет.

И тут заголосил полевой телефон. Апанасенко взял трубку.

–  Кто у телефона? Ты, Иосиф Родионович?
– раздался в трубке басистый голос Будённого.
– Как у тебя дела?

–  Бьём белополяков, товарищ командарм, сейчас вот выдалась короткая передышка, так я заскочил в штаб.

–  Приказ тебе, Иосиф Родионович: надо овладеть Буском, и как можно скорее.

Апанасенко знал, что в том районе непролазные болота и с ходу Буск не взять. Об этом он и сказал командарму.

–  Потеряем немало людей, - добавил он робким голосом.

Будённый едва не поднял его на смех.

–  Ну ты даёшь, Иосиф!
– пробасил он в трубку.
– Сам знаю, что по течению Буга немало болот. Для кого-то, быть может, они и непролазные, но только не для тебя!

Апанасенко хотел было сказать, что в боях дивизия понесла потери, надо бы их восполнить, но командарм не дал ему даже рта открыть.

–  Кто у тебя сейчас возглавляет штаб дивизии? «Академик» Мерецков?

–  Он самый.

–  Вот и поручи ему разработать операцию, и пусть поведёт конников в бой. Парень он сообразительный. А сам пока займись пополнением. Созвонись с полевым штабом армии, там тебе кое-что дадут, я распоряжусь. Ясно, да? Тогда действуй. На тебя, Иосиф Родионович, я рассчитываю.

Апанасенко положил трубку и взглянул на сидевшего рядом Мерецкова.

–  Ты всё слышал?

Мерецков улыбнулся. Было не похоже, чтобы задание командарма его озадачило, ему польстило то, что Будённый поручил ему разработать операцию и повести бойцов на штурм Буска.

–  Да, я всё слышал и, пока вы разговаривали, мысленно прикинул, с чего мне начать...
– Он не договорил, так как начдив прервал его:

–  Давай действуй, а я попытаюсь в штабе армии выбить пополнение людьми и конным составом.
– Но тут же Апанасенко спохватился: - Вопрос с фуражом ты решил?

–  Ещё вчера, и людей уже послал его получить, - ответил Кирилл Афанасьевич.

«Молодчина, таких бы мне побольше, как этот «академик», - отметил про себя Апанасенко.
– Не зря на него Будённый глаз положил».

Мерецков разработал операцию, о которой Будённый говорил начдиву, и теперь к ней тщательно готовились. Три дня кряду Кирилл Афанасьевич отыскивал броды на речках, конные тропы среди болот и перелесков. Подручные средства для переправы были изготовлены в достаточном количестве. В конце недели к нему в штаб зашёл начдив Апанасенко.

–  Ну что у тебя, докладывай!
– Он грузно сел к столу, на котором Мерецков развернул карту.
– С ходу возьмём Буск?

–  Предлагаю ударить по нему с двух сторон - в лоб и с тыла!
– со всей серьёзностью заявил начальник штаба дивизии. Начдив отчего-то нахмурил брови, но Кирилл Афанасьевич не придал этому значения.
– В центре обороны города главные силы белополяков, так? Стало быть, если мы нанесём удар с тыла, уланы зашевелятся и возьмут часть сил из центра, чтобы поддержать свой тыл, и центр станет слабее. По нему мы и шарахнем!

–  Хитрая задумка, мне она по душе, - одобрил Апанасенко.
– Когда предлагаешь начать операцию?

–  Через три дня. Жду, когда подвезут в дивизию гранаты и патроны.

–  Годится!
– Начдив потёр руки.
– Вечером в штабе соберёшь всех командиров, и мы обсудим операцию в деталях, определим, где и кто будет действовать. Потом доложу о ней командарму.

Но случилось непредвиденное. Неожиданно белополяки атаковали войска Конармии по всей линии фронта. Завязались бои. А двумя днями позже Будённый получил из центра приказ о переподчинении Первой конной армии Западному фронту. Её наступление на Львов отменялось.

–  Что за чехарда!
– выругался командарм.
– Конармия готова идти на Львов, а её передают Западному фронту! Неужели на этом настоял Тухачевский?

–  А ты, Семён, свяжись с ним и спроси!
– подал голос Ворошилов. Он сидел на деревянных нарах и чистил револьвер.

Будённый тут же связался по телефону с командующим фронтом, спросил, чем вызвано такое решение и кто подписал сей приказ.

Тухачевский, выслушав его, кашлянул в трубку, потом заговорил:

–  Приказ о передаче Конармии Западному фронту подписал главком Каменев [11] и член Военного совета Берзин.

11

Каменев Сергей Сергеевич (1881-1936) - командарм 1-го ранга. В Красной Армии с 1918 г. Окончил академию Генштаба (1907). В Гражданскую войну командовал Восточным фронтом, в 1919-1924 гг. главком Вооружённых сил Советской Республики, с марта 1925 г. начальник штаба РККА. В 1924-1927 гг. заместитель наркома по военным и морским делам и заместитель Председателя РВС СССР.

–  Значит, товарищ Сталин этот приказ не подписал?
– уточнил Семён Михайлович.

–  Нет, - донёсся до него хрипловатый голос Тухачевского.

–  Теперь у меня, Михаил Николаевич, вопросов нет!
– Будённый положил трубку.

–  Что будем делать?
– спросил его Ворошилов.

Будённый ответил, что перебросить Конармию на Западный фронт он не успеет, так что остаётся одно - переговорить с центром.

Ворошилов предложил отстучать телеграмму на имя Ленина: так, мол, и так, просим разобраться в этой ситуации.

–  Через голову главкома Каменева как-то неловко обращаться к Председателю Совета Народных комиссаров, тут, сам понимаешь, нужна субординация!

Что же произошло? Мерецков узнал об этом позже. Когда 2 августа 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение выделить Крымский участок Юго-Западного фронта в самостоятельный Южный фронт, Военный совет предложил передать Западному фронту (командующий Михаил Тухачевский) 12, 14 и 1-ю Конные армии. Но быстро осуществить эту операцию, к сожалению, не удалось. А 13 августа командующий Юго-Западным фронтом Александр Егоров и член Реввоенсовета фронта Сталин донесли главкому Каменеву, что армии фронта уже втянуты в бои в районе Львов - Рава - Русская и изменение основных задач армиями в данных условиях считают невозможным. Однако главком Каменев с ними не согласился и подготовил командованию фронта новую директиву - о передаче 12-й и 1-й Конных армий Западному фронту. Но подписать её Сталин отказался. Тогда директиву наряду с главкомом Каменевым подписал член Военного совета Берзин. Пока шли эти увязки и согласования, время было потеряно. Вывод Первой конной армии с Львовского направления начался лишь 20 августа, и оказать помощь Западному фронту она не успела.

–  Я очень переживаю за всё, что случилось, - признался начальнику штаба дивизии Мерецкову Будённый, - хотя ко всему этому не имею ни малейшего отношения. Всё делалось в центре. Возможно, Троцкий сыграл тут свою роль, а может быть, главком Каменев действовал по его указке.

–  Так кто же виноват в этом стратегическом просчёте?
– Мерецков смотрел на командарма в упор.

–  А тебе так хочется это знать?
– усмехнулся Будённый.
– Я и вправду не знаю...

Вина за случившееся лежала на Реввоенсовете Республики, на главкоме Каменеве и командовании фронта, но об этом стало известно позже. Странную позицию в этом вопросе занял Сталин. Ещё 5 августа он был согласен передать три армии Западному фронту, а в решающий момент документ не подписал. Ленин, анализируя истоки неудачи Красной Армии на польском фронте, говорил, что когда наши войска подошли к Варшаве, они «оказались настолько измученными, что у них не хватило сил одерживать победу дальше, а польские войска, поддержанные патриотическим подъёмом в Варшаве, чувствуя себя в своей стране, нашли поддержку, нашли и новую возможность идти вперёд. Оказалось, что война дала возможность дойти почти до полного разгрома Польши, но в решительный момент у нас не хватило сил».