Меридианы карты и души

Я вручила Чекиджяну маленькую коробочку с духами, которую меня попросили передать в Монреале, Его жена Майта прочитала обратный адрес:

— А-а-а! Это Акопик, Акоп Цинцалян…

— Акоп в Монреале? — удивился Чекиджян — Что он там делает?

— Поет в церковном хоре, а при каком деле состоит, право, не знаю.

— Наверно, торговлей занялся. А способный был парень, да застрял на полпути. Женился, открыл лавчонку…

Для долгой беседы нет времени. Вокруг толпятся жаждущие пожать ему руку, поздравить. Французский журналист господин Жорж, приехавший в Ереван за материалом Для передачи об Армении по французскому радио, уславливается с Чекиджяном о встрече для интервью.

29 марта, Ереван

Я знала, что в Армении сейчас находится корреспондент радиостанции «Франс культюр», приехавший в Ереван, чтобы взять интервью у армянских поэтов, записать на пленку их стихи и голоса. Случай свел нас на концерте Чекиджяна, в ложе филармонии. Мсье Жорж Годберг несколько дней разыскивал меня, что называется, «днем с огнем» — я была в Егварде, — а тут вдруг мы оказались стул к стулу, рядышком. Как истый парижанин, он вскочил, приложился к ручке и тут же выпустил длинную пулеметную очередь из неистощимого французского арсенала комплиментов.

Мсье Жорж в Армении впервые, приехал после того, как прочитал вышедшую недавно в Париже «Антологию армянской поэзии», о которой добро отозвалась их пресса. Приехал, чтоб поглядеть места, где рождены эти стихи, а также подготовить часовую радиопередачу о современной Армении. Здесь он не один, а с большой группой журналистов, архитекторов, археологов, которые тоже в Ереване никогда не бывали.

— Ну как вам наша Армения? — при всем старании не вытерпела я, вновь и вновь обнаружив свои «местнические» пристрастия.

— Все необыкновенно. Вчера мы ездили в Гарни-Гегард. Сокрушались и удивлялись, как это столько лет прожили и не видели такого чуда.

Да, не видели. Старшее поколение видело лишь армянских беженцев, бредущих по улицам французских городов, или в толпе у заводов Рено и Ситроен, мечущихся в поисках работы и куска хлеба. Слышали сострадательные голоса Анатоля Франса и многих других гуманистов Франции, взывающих к совести мира встать на защиту «сестры, умирающей на Востоке». Это было давно… А молодые — те попросту не знают о нас или очень мало знают. Пусть приезжают, узнают, увидят.

Долгие века Армения и ее народ вытеснены были не только с географической карты, но и из того перечня духовных ценностей, той духовной карты мира, к которой поколениями приобщаются люди. Каждый более или менее образованный человек знает о египетских пирамидах, эллинских богах, Парфеноне, Колизее, площади Святого Петра, соборе Парижской богоматери, о Данте, Шекспире, о Гёте и Бетховене. А вот о храме Рипсимэ и Нарекаци можно, получается, и не знать. Несколько дней назад какая-то зарубежная радиостанция, сообщая о делах футбола, упомянула армянскую команду «Арарат» и разъяснила при этом: «Армяне живут по ту сторону Кавказских гор, на юге, имеют свою письменность, школы, говорят друг с другом по-армянски…» Одним словом, существует якобы и такое племя, у которого есть, оказывается, не только футбол, но и школы, алфавит…

Не столь уж обширны оказались сведения об армянах, почерпнутые мной в Токио, в магазине фирмы «Сони», где я приглядывалась к магнитофону. Продавец, согласно существующему там правилу, мне как иностранке сделал скидку в цене на него. Я решила представиться пообстоятельнее:

— Армянка… Армен, армен, — показав на себя и, как мне казалось, по-английски объяснила я.

Продавцы недоуменно переглянулись, а затем: «А-а-а, Микоян!» — догадались они. Я воодушевленно продолжила: «Арам Хачатурян, Гоар Гаспарян, Тигран Петросян…» Однако это вдохновенное перечисление, увы, не возымело никаких последствий.

Как-то в Армению на два дня приехал американский писатель Стейнбек. Мы повезли его в Гарни-Гегард. Когда проезжали по улицам Еревана, Стейнбек на полном серьезе осведомился: «А где дом армянского радио? Покажите, пожалуйста». В Хельсинки я вошла в универсальный книжный магазин, который, по словам финнов, самый крупный в Европе. Среди множества разноязычных книг не попалась мне на глаза ни одна имеющая хоть самое отдаленное отношение к многовековой армянской культуре. К той культуре, о которой Валерий Брюсов говорил: «Средневековая армянская лирика есть одна из замечательнейших побед человеческого духа, какие только знает летопись всего мира». Вместо этого наткнулась на сборник анекдотов на английском, неизвестно почему приписываемых «армянскому радио». Ничего не скажешь, наконец-то добились вселенского признания!

Да, в хранилищах мировой культуры все полочки, подобно земельным угодьям, давно уже распределены и заполнены. И трудно среди них найти местечко, чтобы втиснуть еще что-нибудь. Но не стоит так уж огорчаться. С возрождением Армении возрождается и ее прошлое, потому что оно, прошлое, оживает в настоящем, только новые ростки свидетельствуют о жизнеспособности корней. Только живые знают место, где хранится клад, и могут извлечь его из древних тайников. А настоящие сокровища не старятся. Придет время, они во что бы то ни стало займут свое место на полках тех же хранилищ мира, в разноцветий его духовной карты.

И это время уже пришло. Оно началось с доброй руки Максима Горького и Валерия Брюсова, которые в шестнадцатом году, в тяжелейшие для нашего народа времена, поддержали его дух, открыли миру нашу литературу, с такой полнотой издав знаменитую антологию армянской поэзии и прозы. За советские годы опубликовано столько книг об Армении и армянских писателях, альбомов, монографий по искусству и научных трудов на русском и многих других языках, столько выставок открыто и у нас в стране, и. за рубежом, сколько не было на протяжении всей многовековой нашей истории. Столько людей побывало в Армении, чтобы причаститься к ее святыням, древним и новым, сколько не бывало за все минувшие века, если не считать бесчисленных орд, топтавших эти святыни.

Армения выходит из своих теснин и ущелий, распрямившись, шагает по открытым просторам мира с песней и стихами, эхом разлетевшимися на разных языках, с круговым сасунским танцем, спустившимся по горным крутым тропинкам в бескрайние степи и равнины, с радугой сарьяновских красок, перекидывающейся от кремнистых оранжевых скал к синей глади дальних стран и материков…

Несмотря на канувшие тысячелетия, наш народ еще молод. Молод не только потому, что многое еще предстоит ему сотворить, но и потому, что многое еще должен он представить на суд человечества из того, что сказано и сделано им за долгие века. Под затвердевшими, труднодоступными пластами армянского языка, под лавой и пеплом отбушевавших веков скрыты еще помпеи, которые ждут раскопок, чтобы явиться миру, тогда как сама Помпея уже состарилась и камни ее стерлись от бесчисленных взглядов, от следов миллионов ступавших по ним ног…

1 апреля, Егвард

Сегодня, как говорится, день обманов — 1 апреля. В последние годы, с легкой руки «Клуба двенадцати стульев», это даже как-то узаконилось, только название изменилось — День смеха. Лучше бы, конечно, найти компромиссное решение, к примеру, назвать Днем смешного обмана — ведь не всякий обман смешон, чаще совсем наоборот… Ладно, примем эту «узаконенную» разновидность и посвятим сии страницы тем курьезам, смешным положениям, в которые я попадала из-за незнания иностранных языков во время этой моей поездки.