Месть

–  Как вас зовут?

–  Лью Фонеска.

–  Чем вы занимаетесь?

–  Меня наняла Берил Три, чтобы найти ее дочь.

–  Эта женщина мертва, - сухо произнес Пираннес.

–  Но я продолжаю работать для нее.

–  Вы знаете, кто я такой. Вы знаете о Тони Спилце - и приходите сюда просто так? Вы сумасшедший, Фонеска? Или самоубийца?

–  Наверное, и то и другое, - ответил я.
–  Если Мэнни пропустит парламентера, тот взойдет на борт.

–  Хорошо. Давайте поиграем несколько минут. Вы обедали?

–  Нет.

Мэнни отступил в сторону, шагнув на палубу, я очутился рядом с Пираннесом.

–  Хотите что-нибудь? У меня сегодня креветки и французский багет.

–  Воды, - сказал я.

Пираннес подошел к столу, я сел. Мэнни, стоя на пирсе, смотрел на меня сверху вниз, сложив руки на груди. Пираннес достал из кармана маленький сотовый телефон, набрал номер, посмотрел на меня и сказал:

–  Пообедаем сегодня чуть позже. Приезжай через час - нет, лучше через полтора. Если нам придется ненадолго выйти в море, я скажу, чтобы Мэнни оставил на пирсе кресло. Надень свою шляпу с большими полями, возьми очки и зонтик от солнца, книжку... У нас креветки, куриный салат с эстрагоном и шербет, малиновый или лимонный.

Он нажал кнопку отбоя и убрал телефон. Затем сел напротив меня и налил нам по стакану минеральной воды.

–  Итак, - сказал он.
–  Что вам угодно?

–  Адель у меня, - сказал я.

Пираннес не моргнул. Он снова достал телефон и нажал одну кнопку. Немного послушав, дал отбой и посмотрел на меня.

–  Кто подходит к телефону у меня дома?
–  спросил он, беря свой стакан с водой.

–  Вероятно, полиция.

–  Что происходит, Льюис?

–  Я не хочу играть в игры, Джон.

Он наклонился ко мне и прошептал:

–  Льюис, ты не похож на человека, который может мне угрожать.

–  Я немножко сумасшедший, - объяснил я.
–  Ты помнишь, о чем ты только что спрашивал? Мой врач говорит, что у меня суицидальные наклонности. А сумасшедший с такими наклонностями может быть серьезно опасен, как бы он ни выглядел.

–  Правда, - согласился он, поднимая свой стакан и глядя через него на солнце.

Мы посмотрели, как свет играет в пузырьках воды, и я сказал:

–  Ты оставишь Адель в покое и не будешь упоминать ее имя в связи с тем, что произошло у тебя в квартире.

–  Что произошло у меня в квартире, - повторил он.
–  О чем ты говоришь, Фонеска? Что там делает полиция? Нет, подожди. Она хотела покончить с собой?

–  Нет, - сказал я.

–  Тогда что?

–  Спилц.

–  Что - Спилц?

–  Спилц покойник. Это тебя удивляет?

Пираннес откинулся назад.

–  Нет, - сказал он.
–  У Тони Спилца были враги, но...

–  И ты не знал, что он убит у тебя в квартире?

–  Нет, - сказал Пираннес.
–  Подожди секундочку.

Он посидел, о чем-то размышляя, потом взглянул на Мэнни, который сделал еле заметное движение головой, означавшее, вероятно, что он не убивал Спилца.

–  Хорошо, Фонеска, допустим, это так, - сказал Пираннес.
–  Я знаю, что у тебя нет жучка, и знаю всех, кто живет в домах, выходящих на этот пирс. Нас никто не подслушивает. Возможно, я чем-то рискую, но ты действительно начинаешь утомлять меня.

–  Я сожалею.

Он пожал плечами.

–  В моем деле это случается. Я заплатил Дуайту Хэндфорду, отчаянному, надо сказать, ублюдку, хорошие деньги за девку. Не надо рассказывать, что людей нельзя покупать и продавать. Я этим занимаюсь, и далеко не я один. Теперь подумай. На что будет похожа ее жизнь, если она останется у Дуайта или у Тилли?

–  А на что похожа ее жизнь у тебя?

Он рассмеялся.

–  Со мной она может жить очень неплохо. Послушай, я даю ей прекрасную квартиру, где она живет с парой других девочек, прислугу, отличный стол. Одеваю ее. Она гуляет по пляжу. Никто ее не бьет. Я не даю ей наркотиков и алкоголя, кроме самого легкого вина. Я держу ее в форме, пока она не вырастет.

–  А потом продашь обратно Тилли или Дуайту, - сказал я.

–  Ты не понял, Фонеска. Все не так просто. Жизнь вообще не так проста. Где ты жил до сих пор, на Луне? Когда Адель выйдет на пенсию, что случится, я полагаю, очень не скоро, у нее будет больше денег, чем ты заработал за всю свою жизнь. Я устрою ее на приличную работу, например старшей официанткой в ресторане, очень далеко отсюда. У меня есть связи. Если, живя у меня, она захочет ходить в школу, я могу это организовать. Мои друзья - люди с самого верха. Никто не причинит ей зла. По сравнению с тем дерьмом, через какое она прошла с Дуайтом и с Тилли, это рай на земле. У меня есть доктор, который следит за девочками и заботится о них. Я гарантирую, что мои девочки здоровы.

–  Ты просто святой, Джон, - сказал я.

–  А ты просто козел, - парировал он, встряхивая головой.
–  Значит, она у тебя. И что дальше? Ей найдут приемных родителей? Она все равно убежит - скорее всего, она вернется к Дуайту. Потому что, если я не найду ее, я заплачу Хэндфорду и найму ему лучшего адвоката в штате. Судья не только вернет девчонку любящему папочке, но еще и выбьет премию «Лучший папаша года». А потом передаст Адель мне на тех же условиях привилегированного посещения, что сейчас. Тебе не нравится такой сценарий? Тогда можешь удочерить ее сам. Я тебе не нравлюсь. Дуайт тебе не нравится. Тогда удочери ее и держи, чтобы не сбежала. Ты готов быть папой Адели, Льюис?

–  Ты убил Тони Спилца.

–  Как?

–  Выстрелом в голову. Вчера вечером Тони и Дуайт пришли, когда ты был в постели с Аделью. Ты вышел, вы поругались. Ты застрелил Спилца. Потом вы с Дуайтом смылись и оставили Адель с трупом Тони.

–  Идиотская история, - сказал Пираннес.
–  Знаешь что, я хочу есть, и у меня начинает болеть голова. У меня мигрени, наследственные, от матери. У обеих моих сестер тоже. От тебя у меня начинается мигрень. У меня назначена встреча, и я должен позвонить адвокату по поводу убийства Тони у меня в квартире. Дело в том, Льюис, что вчера вечером меня не было дома. Я оставил Адель с Тони, чтобы он наблюдал за ней, может быть, научил бы ее кое-чему. Тони был очень милый парень с богатым опытом.

–  Адель описывает события иначе, - сказал я.

–  Адель пытается выгородить своего отца, тупая твоя башка. Может быть, Хэндфорд приходил ко мне вчера за деньгами, хотел повидать девчонку. Тони его не пустил. Дуайт пришел с пушкой или взял у Тони - дальше понятно. Черт, я действительно проголодался. Может, от этого у меня и мигрень.

Он достал маленькую пластиковую коробочку, открыл одно отделение, достал большую белую таблетку и проглотил, запив «Перрье».

–  Ты оставишь Адель в покое, - повторил я.