Месть

–  Я поехал к Пираннесу.

–  Куда?

–  У него есть катер, называется «Красавица», стоит в Саннисайде на Лонгбоут.

Вивэз начал записывать.

–  Почему вы поехали к нему?

–  Вы говорили, что у вас есть дочь такого же возраста, как Адель. Может быть, вы поймете. Я очень сильно рассердился.

–  У вас был какой-нибудь план?

–  Нет, - признался я.
–  Я хотел сказать ему, чтобы он оставил Адель в покое. А может быть, он сообщил бы мне, что Тони Спилца убил Дуайт Хэндфорд.

–  Блестяще, - проговорил Вивэз, отхлебывая еще кофе.
–  Разумеется, он согласился оставить Адель в покое и сознался, что либо убил Спилца сам, либо видел, как это сделал Дуайт Хэндфорд.

–  Увы, - вздохнул я, разглядывая свой стакан. Вивэз сказал правду. Кофе был хорош.

–  Вы быстро обнаружили, что Пираннес умнее вас.

–  Да.

–  И что у него очень короткий фитиль.

–  Да.

–  Теперь моя очередь исповедаться, Льюис, - произнес он театральным шепотом.
–  Пираннес умнее и меня тоже. Он очень ловкий человек. На него работают лучшие адвокаты, и у нас ничего на него нет. Мы разыщем его, придем к нему, или, может быть, он сам придет к нам. У него будет чудесная история о том, где он был, когда убили Спилца, и история еще лучше о том, как Спилц оказался в его квартире. Мы знаем, какими делами и с кем занимается Пираннес, но у нас нет никаких улик, и вы ничего мне не сообщили.

–  Он пытался убить меня. По крайней мере, планировал.

Вивэз покачал головой, как бы говоря: «А чего еще ты ждал, идиот?»

–  Он велел мне надеть плавки и дал понять, что собирается утопить меня в бухте. Я не умею плавать.

–  Вы рассердили его. Мы хорошо знаем, что он не любит, когда его сердят, и что те, кто доставлял ему неприятности, отправились плавать в залив или в бухту и не добрались до берега. Он прямо сказал, что собирается убить вас?

–  Нет.

–  Да это и не важно, - проговорил Вивэз.
–  У нас нет ничего, кроме ваших слов. Что еще вы можете сообщить?

–  Пираннес сказал мне, что у него есть алиби на время убийства Спилца, что вчера вечером он не был в своей квартире и может это доказать.

–  Он мог бы это доказать, даже если бы он там был, - сказал Вивэз.
–  Что еще?

–  На катере вместе с ним был парень по имени Мэнни.

Вивэз записал.

–  Мэнни Гузман. Дальше?

–  Он ждал женщину на ланч.

–  Богатая информация, Льюис. А как вам удалось уйти от Пираннеса?

–  Повезло, - сказал я.

Вивэз на минуту задумался. Мы оба отпили кофе. Я чувствовал себя немного лучше.

–  Как ваша голова?

–  Отпустило, - сказал он.
–  Итак, мы ищем Пираннеса весь день. Вы находите тело в чужой квартире. Отправляетесь на поиски ее хозяина. Пираннес сейчас, возможно, по-прежнему на катере, может быть, вернулся в квартиру. Она опечатана, но у него есть ключ, и он может заявить, что ничего не знает. Может быть, девчонка врет. Может быть, она видела, как ее отец, или Пираннес, или Мэнни убил Спилца, но боится признаться?

–  Я не знаю, - сказал я.
–  Вряд ли.

–  Я поговорю с ней, черт возьми. Утром. А сейчас я отправлюсь домой, поцелую жену, поругаюсь с детьми.

–  А я?

–  Отойдете в сторону, оставив при себе свои показания, - сказал он, вставая и допивая свой кофе. Затем он посмотрел на меня долгим взглядом и добавил: - Вы пытались защитить ребенка. Поезжайте домой. Затаитесь. По этой истории вас ни в чем не обвинят. Но если я обнаружу, что вы лжете, вам будет предъявлено обвинение по всем возможным статьям.

–  Я не лгу, - заверил я.

Свой кофе я не допил.

–  Я тоже думаю, что вы говорите правду, но я видел лжецов, которые искренне верили в то, что рассказывали, и убеждали меня. Поезжайте домой.

Домой я не поехал.

–  Кентукки-фрай, - сказала Сьюзан Поровски, открыв дверь и увидев меня с двумя пакетами.

–  Это подходит?
–  спросил я.

–  Если с кукурузой и пюре с подливкой. Корочка хрустящая?

–  Более или менее.

Она потянула к себе один пакет и сунула в него нос.

–  А нельзя ли мне войти?

Она взяла тот пакет, в который заглядывала, и провела меня в квартиру.

–  Мама уже дома?

–  А это капуста?
–  спросила она, проводя меня через гостиную к столу в столовой.

–  Капуста.

–  Терпеть не могу.

Мы начали распаковывать свертки. Сьюзан, казалось, что-то ищет.

–  А это что?

–  Курица без корочки для твоей мамы. Она не ест жареную курицу.

–  Я знаю. Но обычно она просто снимает корочку.

Мы разложили еду, бумажные тарелки, салфетки, расставили стаканы. Рядом с бутылкой колы поместился диетический «Сэвен ап».

–  Так мамы нет дома?

–  Нет. Она звонила. Сказала, что если вы придете раньше, то чтобы мы подождали десять минут, а потом садились за стол без нее.

–  А твой брат?

–  Майк обитает в ванной.

–  То есть он сейчас в ванной?

–  Именно.
–  Она кивнула.
–  Когда он не в ванной, он смотрит телевизор, читает, ходит с приятелями на фильмы для взрослых или играет в баскетбол. Я тоже играю в баскетбол. И еще я играю на блок-флейте. Хотите послушать?

Я сел за стол.

–  Может быть, после обеда.

–  Вы думаете, я не умею играть по-настоящему?

–  Думаю, что умеешь, не знаю только, насколько хорошо. Я играю на губной гармошке, на мой взгляд вполне прилично, но слушатели почему-то другого мнения.

–  Она у вас с собой?

–  Нет, я не играл с тех пор, как... Давно не играл.

Она села напротив меня.

–  Это потому, что вы несчастливы.

–  Ты очень мудрая для ребенка, который не прожил и одной жизни.

–  Что-что?

–  Это из «Дракулы».

–  Я не помню этого места. Я не знаю, чем еще вас занять. Мама сказала, чтобы я вас развлекала.

–  Ты отлично справляешься.

Из ванной вышел Майк.

–  Кентукки-фрай. Кайф!
–  провозгласил он.

–  Привет, - сказал я.

–  Привет.
–  Он потянулся за ножкой.

–  Подожди маму, - сказала Сьюзан.

–  Я жутко голодный. Съем одну и буду ждать.

–  Разве борги едят?
–  спросил я.

Он задумался, постукивая куриной ножкой по пальцу.

–  Какие еще борги?
–  живо поинтересовалась Сьюзан.