Место третьего

— Да он нормальный, — Рицка дёргает плечом и вытаскивает руку из моей ладони, чтобы нервно почесать локоть. — Он только выглядит строгим. Когда мама вышла, он стал вести себя со мной по-другому.

Когда я красноречиво замираю, он поднимает на меня глаза и, поняв, что сказал, тихо смеётся:

— Да не в том смысле, Сэймей. Он просто понятно объясняет и спрашивает. А я рассказываю. И он улыбается.

— И радостно вручает тебе плюшевого медведя, — мрачно завершаю я.

— У него нет игрушек. Зато у него есть вечный маятник. И ещё такая штука странная… на дудку похожа…

— Ну да, дудка-дуделка, свистулька-свистелка…

— Сэймей! — Рицка дёргает меня за рукав, пока я не закончил предложение тем третьим, что просится по рифме.

А он отчего-то заметно оживился. То ли действительно этаж не похож на «больничный», то ли и в его доверие втёрся этот Сяхоу-сенсей — даже не догадываюсь.

— Ладно, — напоследок чешу Рицку за Ушком — это всегда его успокаивает, не знаю, почему мама так не делает, — и стучусь в кабинет.

Насчёт солидности мама явно преувеличила. На деле Сяхоу-сенсей оказывается обычным высоким мужчиной преклонных лет. Когда мы входим, он поднимается нам навстречу, растягивая губы в широкой ровной улыбке и опираясь на трость, на конце которой красуется круглый позолоченный набалдашник — полная безвкусица. Два верхних зуба у него тоже золотые, и мне сразу на ум приходит мысль, что с той суммой, что он берёт за сеанс, золотой у него скоро станет вся челюсть.

— Добрый день, — говорит он с лёгким акцентом, едва заметно кланяясь мне, и

тут же переключается на Рицку: — Аояги-кун, я с нетерпением ждал твоего

визита.

Ну да, ну да. Ровно с тем же «нетерпением», как и всех прочих, кто к концу встречи готов достать кошелёк.

— С тобой мы сейчас побеседуем, ладно? — он поднимает ничего не выражающий взгляд на меня: — А вам придётся подождать снаружи. Сеанс длится ровно час.

— И я не узнаю, о чём вы будете говорить с моим братом?

— Таковы правила. После сеанса мы поговорим один на один и с вами, и я расскажу, как прошла наша встреча. Кроме того, присутствие третьих лиц зачастую мешает пациенту полностью раскрыться и быть откровенным. Хотя я полагал, мне не нужно будет объяснять вам до того элементарные вещи.

Да уж. Этот китаец за два предложения и «третьим лицом» меня сделал, и дураком выставил. А ничего, что в данном случае пациент — Рицка, а вот клиент-то — я?

Бегло оглядываю его с головы до ног. На пальце обручальное кольцо — тоже золотое, разумеется. На столе — фотография женщины с двумя улыбающимися девочками, слишком ненатурально повёрнутая в сторону двери. Уложив руки на набалдашник трости, Сяхоу-сенсей выжидающе постукивает по нему мизинцем.

— Хорошо, — говорю я, переводя взгляд на Рицку, который почти с восторгом смотрит на этот чёртов вечный маятник, болтающийся возле фотографии. — Рицка, я буду снаружи.

— Иди, — кивает он и садится на кушетку у окна. Так привычно, будто самое ему там место.

Выйдя и прикрыв дверь, устраиваюсь на одном из жёстких стульев, стоящих в коридоре в ряд, вполоборота к подоконнику — в рекреации всё равно ловить нечего, а отсюда хоть площадка перед входом видна. Забавно наблюдать, как люди от ворот идут хмурые, торопливые, а из клиники выходят умиротворённые и повеселевшие. Как будто здесь наркотики бесплатно раздают.

Заскучав минут через десять, пытаюсь прислушаться к тому, что творится за дверью, но то ли стены слишком толстые, то ли Сяхоу-сенсей и Рицка говорят очень тихо — из кабинета ни звука не доносится.

У лестницы стоит автомат с напитками. Вряд ли кофе здесь лучше, чем в лазарете школы, а вот с чаем можно рискнуть. Закинув несколько монет, долго выбираю напиток. Свой любимый чай, с жасмином, даже пробовать не стану — всё равно плеваться буду, а вот с мёдом — пожалуй.

Второй раз усевшись на жёсткий стул, делаю глоток и морщусь. Сам чай, может, ещё и ничего, а вот мёд говняный, как будто мухи собирали. Уже намереваюсь совершить променад до урны, как вдруг телефон в кармане просыпается от долгой спячки, чтобы пощекотать ногу назойливой вибрацией. Да так неожиданно, что лишь хорошая координация спасает от пятна на брюках.

Рывком достаю мобильный из кармана и не глядя подношу к уху.

— Слушаю.

— Сэймей…

И всё. Почти полминуты мы молчим.

Это невероятно, но я практически чувствую, как что-то тёплое и лёгкое вплывает мне прямо в ухо, к которому я изо всех сил прижимаю трубку, заполняет голову и плавно разливается по всему телу. Руки и ноги моментально слабеют, стакан с чаем опасно наклоняется. Но мне так тепло, так вяло и приятно, что плевать я хотел, если сейчас на полу окажется лужа.

В динамике слышно только тяжёлое, чуть сбитое дыхание. Интересно, что в этот момент там роняет Агацума?

— Соби… — подношу стакан с отвратным чаем к губам — горло промочить больше нечем. — Что?

— Сэймей, нас вызвали.

Слышу ведь! Я слышу, что он улыбается! Такие вещи полагается сообщать с серьёзным лицом, даже по телефону. Но ведь он тоже услышал… как я тут чаем заливался.

— Кто?

— Lightless.

Всё-таки они… Встаю и принимаюсь расхаживать по коридору взад-вперёд — помогает собраться.

— С чего вдруг?

— Они узнали, что я закончил школу, и хотят настоящей дуэли.

— И когда они?.. Чёрт!

Приходится отдёрнуть трубку от уха, потому что барабанную перепонку разрывает пронзительный резкий звон. А следом за ним доносится приглушённый голос Соби:

— Не жди меня… Да… — и уже в динамик: — Прости, Сэймей.

— Что там, чёрт возьми, происходит?! Где ты?

— В университете. Это был звонок на пару.

— Отлично. Не звони мне больше, стоя под звонком. Я же оглохну.

— Хорошо.

— Так когда нас вызывают?

— Сегодня в полночь.

Я неслышно вздыхаю. Что за дурная школьная привычка? Непременно в полночь и наверняка непременно на какой-нибудь полигонообразной площадке с разбитыми фонарями и заброшенной стройкой за спиной… Романтики им не хватает, что ли?

— Где?

— Выбор места оставили за нами. Что?.. Я же сказал, не жди.

— Эй, с кем ты там треплешься?!

— Извини. Просто я на занятиях, и начинается пара…

— Да мне плевать, что там у тебя начинается и где ты находишься! Хоть на похоронах бабушки. Когда говоришь со мной, не смей ни на что отвлекаться. Это приказ!

Бегло озираюсь: нет ли кого поблизости, а то что-то я разошёлся.

— Понял. Этого больше не повторится.

— Надеюсь, — фыркаю я, наконец остывая. — И вообще: если у тебя там пара горит, мог бы позвонить после занятий.

— Я встретил Lightless только что, когда выходил курить, — они специально пришли к университету. Хотел сообщить сразу.

— Мог бы и подождать… — начинаю я, но тут же обрываю себя, когда до меня доходит…

А не мог он больше ждать. У него пять минут назад повод появился…