Место третьего

— Может, хватит уже? — шепчет Нагиса Ритсу, прикрыв рот ладонью.

Кунуги так увлечён чтением, что даже не слышит. Ритсу оживает, выпрямляется, оглядывает всех, чтобы убедиться, что не он один выпал в астрал.

— Кунуги-сан, давайте ближе к делу, — прерывает он ко всеобщему облегчению. — Ваши действия.

— Мой Боец сумел стереть ему память. Сейчас задержанный находится в изоляторе, ничего о сверхъестественном и о нашей школе больше не говорит. Ждёт назначения даты суда. Офицеры думают, что у него были галлюцинации из-за того, что он надышался своей краски. Всё-таки ту надпись он делал в закрытом помещении.

— Хорошо, нас устраивает.

— А если память вернётся? — спрашивает Чома, не открывая глаз. Ну да, чтобы создать иллюзию того, что всё это время он не спал.

— Не вернётся, — уверенно припечатывает Кунуги, опускаясь на место. — Работа была грубая, но чистая. Парень своё имя-то с трудом вспомнил.

— Сэймей, — говорит Ритсу, — сразу же после собрания подготовь его документы на случай, если нас вдруг посетит полиция.

— Хорошо, сенсей.

«Подготовить документы» — значит, иметь под рукой папку с «мирским» делом ученика. Чтобы в списке предметов не было ни одного сомнительного, а в самом личном деле — ни слова, имеющего отношения к Системе. Мне здесь и такими вещами приходится заниматься.

— Что дальше на повестке дня? — спрашивает Минами без особого энтузиазма.

— Файермэн, — оживляется Нагиса.

— Да, верно, — Минами поправляет очки, сразу делаясь собранным и серьёзным. — Коллеги, хочу донести до вашего сведения важную информацию.

На этих словах даже Нана убирает мобильный, и все как-то разом напрягаются.

— Несколько месяцев назад, — продолжает Ритсу, — в Токио и его окрестностях стали находить обгоревшие тела. И всегда по двое. Из-за сильных повреждений тела некоторых из них до сих пор не опознали даже по тесту ДНК. Те же, кого опознать удалось, наши выпускники.

Кунуги активно кивает, показывая свою осведомлённость в этом деле, остальные перешёптываются.

— Благодаря помощи Кунуги-сана я получил доступ к отчётам полиции за прошлый год и выяснил, что подобные случаи были и раньше, начиная с сентября. Всего я насчитал их двенадцать, а если брать только опознанных, то семь. Но я нисколько не сомневаюсь, что если мы начнём обзванивать все активные пары, закончившие обучение, не досчитаемся пяти, которые будут значиться пропавшими без вести.

— И что? Что это значит? — встревожено спрашивает Микадо.

— Похоже, у нас завелась пара-убийца, — говорит Чома.

— Но мы не знаем, было ли это убийство или исход честного поединка, — возражает Нана и вопросительно смотрит на Минами. — Ведь так?

— Судя по тому, что никаких других повреждений не было, а все пары были обнаружены в малолюдных, но открытых местах, какие чаще всего выбирают для боя, поединки всё же состоялись.

— Тогда это не убийство, — качает головой Кунуги. — То есть… я имею в виду, с точки зрения полиции это серия убийств. Но наших законов пара не нарушала, если бои были честными.

— А откуда нам знать, что они были честными? — тут же вклинивается Чома. — Двенадцать убитых пар за полгода — это очень тревожная статистика. Поправьте меня, Минами-сенсей, если я ошибаюсь.

— Нет, вы совершенно правы, Чома-сан. Даже если предположить, что эта пара просто активно сражается, и на её счету уже, скажем, несколько десятков боёв — при этом двенадцать однозначно выигранных и с летальным исходом, — мы бы о ней знали. К тому же погибшие были не самыми слабыми противниками.

Молчать уже становится неприлично, и я решаю наконец вступить в дискуссию.

— Сенсей, вы сказали, что это началось осенью?

— Да.

— То есть сразу после визита «Белого орла»?

После этого все смолкают. Каждый про себя развивает мою гипотезу дальше. И раз я пока не слышу опровержений, значит, нестыковок они не находят.

— О чём ты думаешь, Сэймей? Расскажи, какие у тебя предположения.

Причём говорит Ритсу совершенно серьёзно. Как выяснилось довольно скоро после моего назначения, мы вполне умеем работать сообща. Вне стен этого кабинета мы сколько угодно можем показывать зубы и угрожать друг другу намёками, но когда речь заходит о работе, вся наша личная вражда сама собой задвигается на задний план. Мне действительно интересно подавать идеи, а ему интересно их слушать и опираться на моё мнение, принимая решение. Ведь я ещё ни разу не облажался, и ни один мой совет не оказался напрасным.

Всё это напоминает тот раз, когда я застрял у Ритсу после лекции о методиках подавления воли Бойца на час с лишним. Да, тот самый час, за минуту до которого он пытался меня душить.

— Предположение самое простое, — отвечаю я. — Вы правы: будь это наша пара, мы бы о ней знали.

— Последняя пара, которая прогремела на всю Систему, была Beloved, — замечает Нагиса.

— Да, но Beloved уже давно не сражаются, потому что их Жертва увязла в работе, — мило улыбаюсь я ей. — Если бы после нас появился ещё кто-то настолько же сильный, об этом стало бы известно. Значит, остаётся не так много вариантов. Либо это уже немолодая пара, решившая вспомнить былые годы, либо это чья-то вендетта одному из учителей.

— Исключено, — говорит Ритсу ровно то, что я хотел услышать. — Это были выпускники разных учителей — я проверял.

— Тогда вендетта Лунам целиком. Потому что в стариков, внезапно захотевших порезвиться, я не верю. Будь это так, они бы не стали доводить дело до убийства.

— Ну почему! — Нана стучит ладонью по столу. — Не понимаю, почему мы говорим об убийстве? Мы же почти выяснили, что поединки были. Люди на них умирают — это всем известно.

У меня, Минами и Кунуги, наверное, одно и то же на лице проступает. Слово «несистемная», с таким, немного презрительным оттенком.

— Но мы опять же не можем утверждать, что эти бои были честными, — говорит Кунуги с таким видом, словно до этого то же самое не говорил Чома. — Нана-сан, ты подумай сама. Они сжигают пару за парой. Или это очень сильная двойка — но тогда бы мы знали, кто они, — или они применяют запрещённые приёмы.

— Дело не только в этом, — говорю я. — В Токио не так много пар, для которых каждый выход на поединок как последний. Я хочу сказать, что большинство, услышав, что планируется бой на смерть, просто отказываются.

— Ну так может, они и не знали, что на смерть? — тянет Нагиса. — Вот вам и запрещённый приём. Договорились до вывода, вышли, раскрылись, побили друг друга. А потом убийцы приканчивают ослабевших противников.

— Может быть и так, — задумчиво вожу костяшками пальцев по губам, — но меня ещё кое-что смущает. Ритсу-сенсей, вы сказали, что их находили на местах предполагаемых сражений?

— Очевидно да.

— Тогда не кажется ли вам это странным? Если они выходцы из Лун и проживают в Токио, то должны были учесть, что их деятельность рано или поздно заинтересует Совет. Не лучше ли тогда испепелять тела до конца, чтобы не нашли вообще ничего? Или прятать? Они сильно рискуют, оставляя их. Как будто хотят, чтобы мы их нашли.