Место третьего

— Сэй, точно? — тихо спрашивает Нисей.

— Точно.

— Тогда дело дрянь, да? Выходит, кто-то из своих?

— Да. И узнать невозможно.

— Скорее всего Ритсу, так?

— Я думал об этом. Но это и не он. У него пока нет весомого повода.

— Кража данных?

— За мной бы уже пришли, если бы узнали.

— Сгоревшие пары?

— Тогда он бы не стал меня отчитывать и в открытую заявлять, что подозревает. Сделал бы всё тихо — Соби был бы защищён.

— Расскажешь ему?

— Не стоит. Ведь я не могу сказать, что в первую очередь подозреваю Кинга. А раз так, то придётся сказать, что подозреваю кого-то из Совета. Это ещё хуже.

Нисей напряжённо кусает губу, потом щёлкает пальцами.

— Этот кто-то из Совета уже что-то про тебя знает. Чтобы понять, кто это, нужно выяснить, каким образом он мог что-то узнать. Даже не что именно, а каким образом.

— Глубина твоей мысли сбивает с ног. Но сейчас лучше ничего не трогать. Пусть этот кто-то думает, что я принял заказное убийство за нападение честного уличного грабителя. Так будет спокойнее.

— Тебе?

— Нисей, последний раз я чувствовал себя спокойно, когда уезжал из школы, переведясь на заочное. С тех пор у меня не было ни одного спокойного дня. Так что не привыкать.

— Сэймей, — зовёт он хмуро, — давай-ка я немного пригляжу за твоим домом. На всякий случай. Вдруг какой-нибудь разносчик пиццы решит ошибиться дверью.

Предложение Нисея продиктовано не столько его заботой обо мне, сколько банальной ревностью и желанием в случае чего очутиться первым на месте событий. Но я делаю вид, что не понимаю. Какая мне, в конце концов, разница?

— Хорошая мысль, давай. А теперь расскажи мне о Минами. Что ты выяснил?

— Что ты его видишь чаще, чем входная дверь его собственного дома. Если, конечно, можно так назвать эту двухэтажную берлогу с завядшими цветами на клумбах.

— Он ещё куда-то ходил, ездил?

— Через день заворачивает в аптеку, покупает таблетки от мигрени. Один раз сидел в ресторане в своём районе. Ещё один — был в литературном клубе любителей хокку.

— Что? — меня даже на смех разбирает. — Что он там забыл?

— Да как всегда: полчашки кофе и два окурка. А вообще, я слышал, его Боец там когда-то состоял, вот он и ходит теперь… дань памяти и всё такое. Упражняется в болтологии с мумиподобными старичками и дамами пятьдесят восьмого года рождения и такого же размера.

— Не думал, что Ритсу настолько жалок.

Нисей почему-то не разделяет моей улыбки, передёргивает плечами и смотрит перед собой.

— Они были очень близки. Насколько мне известно.

— А ты знаешь, что случилось с его Бойцом?

— Ну… Если верить слухам… Во время поединка Боец спас ему жизнь ценой своей. Вопреки приказу отрезал от себя заклинанием, принял весь удар вместо него. Битва, как я слышал, была жёсткой. Если бы он не ослушался, погибла бы Жертва. А Боец Defend просто не мог так поступить.

— Как ты его назвал?

— Пара Defend. Это их Имя, Сэймей. Защищающие.

— Имя Минами — Защищающий?

— Я думал, ты с ним на короткой ноге. Столько лет общаетесь, и ты до сих пор не узнал его настоящего Имени? Интересно почему?

Действительно, интересно. Это ведь моё собственное правило — всегда выяснять Имя. В том ли причина, что я никогда не воспринимал Ритсу как обычного системного врага, полагая, что овдовевшая Жертва практически не имеет отношения к Системе?

И я же мог уже раз двести спросить об этом у Соби. Но просто… как-то разговора не заходило.

— Да, оно такое же редкое, как и твоё, — продолжает Нисей, не понимая, о чём я задумался.

— Получается, Боец старался защитить его, потому что не мог иначе, но теперь Ритсу чувствует свою вину за то, что сам не сумел его защитить. Что ж, именно такую участь Ритсу и заслужил.

— А как по мне, так Боец сам виноват, — небрежно говорит Нисей. — Нужно было делать, что велено, и дать своей Жертве преспокойно отправиться к праотцам, если той так хотелось. Он бы не стал потом себя винить — ведь он всего лишь следовал приказу.

— Может, всё от Бойца зависит? — замечаю я как бы между прочим. — Если бы это случилось с тобой, ты бы винил себя?

— Нет, — немедленно откликается Нисей. — Если бы Жертва погибла, потому что я облажался, тогда да. Но если был приказ — то моей вины здесь нет. Вот почему я всегда выполняю приказы. Они снимают всю ответственность. И вообще, так и должен поступать любой Боец: сражаться и выполнять приказы, даже если они гипотетически могут навредить Жертве. А если Боец умудряется втрескаться в свою Жертву и начинает оглядываться на неё каждую минуту боя… Знаешь, таких приятнее всего уделывать.

Я вспоминаю последние три поединка вместе с Нисеем. Своим нынешним словам он полностью следует. В бою он как бушующее пламя: в такие минуты для него исчезают все слова, кроме слов заклинаний, не остаётся ничего, кроме атак, оков и противников, стоящих напротив. И Жертва за спиной — как сдерживающая цепь и запасной аккумулятор. Больше ничего.

А Соби… Мне пришлось приказами заставлять его не оглядываться на меня и вообще про меня не думать. Только он всё равно то и дело их обходил. Всё время волновался, оборачивался… Лишь в короткие моменты атак он принуждал себя отрешиться от того, что происходит за его спиной.

— Что теперь? — спрашивает Нисей, заметив, как я задумался.

— Теперь ты перенесёшь меня в Гоуру.

— Неужели после всего это ты собрался на работу? — удивляется Нисей, вставая.

— Если я не явлюсь, это тут же наведёт на подозрения. К тому же сегодня я там нужен, — я хитро улыбаюсь. — В школе будет Королевская битва.

— Камеры?

— Камеры готовы.

Ряд зелёных индикаторов на панели управления откликаются на мои прикосновения к клавиатуре.

— Датчики полигона?

— Активированы.

— Бригада медиков?

— Уже у входа в административный корпус.

— Таймер?

— Выставлен.

— Кофе? — Нана наконец-то отворачивается от монитора, чтобы задорно подмигнуть.

— Боюсь, у нас с тобой не будет на это времени, — улыбаюсь я.

В тренировочном зале собрался почти весь преподавательский состав. Маячат за нашими спинами: кто с чашкой чая в руках, кто уже подыскивает себе стул, кто крадётся к окну, чтобы незаметно закурить. Всем хочется узреть новую систему трансляции Наны, которую она маниакально рекламировала последние месяцы.