Место третьего

— И как же ему это сделать, если Совет приговорил его к казни? — усмехается Хидео.

— Очень просто, Хидео-сан, — улыбаюсь я внезапно родившейся идее. — Нужно их опередить.

— То есть?

Встаю и, засунув руки в карманы, отворачиваюсь к окну. Моя задумка нравится мне всё больше и больше.

— Луны хотят убить меня. И перед ними я практически беззащитен. Значит, лучший способ избежать казни — это успеть умереть самому.

Я оглядываюсь, чтобы поймать выражения их лиц. Bloodless смотрят на меня со смесью удивления и непонимания. И лишь Нисей криво растягивает губы в предвкушающей улыбке:

— Кажется, скучно не будет?

— Сэй, куда мы всё-таки идём?

Раздаётся шарканье каблука и смачное ругательство. Нисей тащится вслед за мной, придерживаясь за грязную стену, как слепой, хотя я точно знаю, что в темноте он видит куда лучше меня.

— К хорошим людям, — хмыкаю я.

— Хорошие люди не селятся в таких злачных местах. Да не беги ты!

— Пошевеливайся. Иногда полезно и размяться.

— Да я за весь день сегодня уже находился!

— А я весь день находился дома.

— Сэй…

— Тихо! Уже пришли.

У меня было достаточно времени, чтобы представить, как может выглядеть вход в его жилище. Обычно хронические параноики селятся в серых неприметных местах, выкрашивая дверь под цвет ландшафта. Эта же дверь сильно выделяется на фоне стены даже во мраке. По красному дереву тянется россыпь непонятных символов и почему-то китайских иероглифов, словно я явился на сеанс к древнему шаману.

— Ты ничего не перепутал? — Нисей подслеповато щурится, вглядываясь в несколько иероглифов в самом центре двери.

— Ты знаешь китайский?

— Совсем чуть-чуть. Тут написано, что лучше бы нам развернуться на сто восемьдесят по Фаренгейту и отправиться в гости к кому-нибудь ещё.

— Так и написано?

— Тут слово матное…

Прежде чем я узнаю, что это было за слово, дверь распахивается, едва не задев нас, и из тьмы коридора выступает широкоплечая фигура. Нисей инстинктивно отводит руку, заслоняя меня, но я оттесняю его и шагаю вперёд.

— Здравствуй.

— И тебе долгих лет, живунчик!

Хироши расплывается в своей обычной улыбке во весь рот, машинально протягивает мне руку, но тут же одёргивает.

— Не прими за грубияна, но учитывая последние новости и то, что я вдруг так резко тебе понадобился… Что тебе нужно, Сэй?

— Если впустишь, расскажу всё с начала.

— Лучше оставайся-ка пока здесь и начни с конца.

— С конца?.. Что ж, это можно. Хироши, — я серьёзно смотрю на него, — мне нужно умереть.

— Сэймей?

Соби редко выглядит таким удивлённым при виде меня. Обычно он чувствовал моё приближение, ещё когда я только начинал подниматься по ступеням. Но наконец, после весёлой жизни, устроенной для меня Лунами, мне вновь удалось вернуть себе полный контроль над Связью. Теперь для чутья Соби я словно обычный человек, пока сам не захочу обнаружить своё присутствие.

— Дай войти. У меня мало времени.

Соби молча отходит в сторону, закрывает дверь и по привычке идёт ставить чайник. В это время я подсаживаюсь к его ноутбуку и захожу в «Рождение мага», которое сам же когда-то и установил. У Соби должна быть связь с системным миром, потому что, когда всё случится, я хочу, чтобы это стало первым местом, которое он посетит. А у самого него даже аккаунта в игре нет.

Когда у меня под рукой появляется чашка чая, я уже вбиваю свой логин и оставляю галку на сохранение пароля. Соби устраивается на полу у стены, чтобы видеть, что происходит на мониторе.

Заставка «Добро пожаловать в игру, Beloved!» сменяется картинкой торговой локации. Над головой моего паладина возникает сообщение о присвоении дополнительного опыта за стаж.

— О, я уже на сотом уровне, — усмехаюсь я. — Сказка-безотвязка…

На тёмном фоне меню хорошо видно отражение хмурящегося Соби. Нужно бы ненавязчиво привлечь его внимание к тому, что я делаю.

— Скучная, — говорю я наконец. — Удалить её? Но она может пригодиться тебе, Соби.

— Я не играю в игры, — отвечает он с оттенком лёгкого презрения, как будто речь идёт об обыкновенной «линейке».

— Думаю, в эту игру тебе придётся сыграть, — говорю я внушительно, жму на «Выход» и закрываю крышку ноутбука.

Взяв чашку в руки, сажусь вполоборота к Соби, набираю в грудь воздуха и… не знаю, с чего начать. Я несколько дней кряду прокручивал в голове возможные сценарии этой встречи, готовил твёрдые фразы и запоминающиеся слова, которые собирался молниеносно выдать и исчезнуть поскорее. Но очутившись здесь, в квартире, так знакомо и тоскливо пахнущей свежей краской и табачным дымом, в единственном месте, где я чувствовал себя в безопасности в последние годы…

— Я делал всё в точности, как ты сказал, — начинает Соби, не дожидаясь вопросов. — Я провожал твоего брата до школы и обратно каждый день. Он не видел никого… из нас.

— Знаю.

— Оставшиеся три пары мертвы.

— Знаю.

— Ритсу-сенсей не пытался со мной связаться.

— Знаю.

— Тогда что ты хочешь?

Наши взгляды наконец встречаются. Соби измучен и почти не пытается притворяться. Он вымотан моей переменчивостью, долгой разлукой, голодной Связью, терзающей его изо дня в день вот уже четыре месяца, якобы унижающим его бойцовское достоинство приказом незаметно провожать какого-то пацана, вместо того, чтобы в тяжёлое время быть подле хозяина. Получив Нисея, я вынужден был нарушить множество собственных правил хорошей Жертвы в отношении Соби. Результат имею возможность наблюдать прямо сейчас. Но это продлится недолго.

— Если я умру, ты будешь принадлежать Рицке, — выпаливаю я на одном дыхании, с трудом сохраняя на лице подобие улыбки.

— Понял, — роняет Соби и отворачивается.

Внутри что-то обрывается. Не поверил… Не счёл нужным даже на миг допустить, что я могу говорить правду, и заволноваться. Я сглатываю. Я потерял над ним контроль? Или он просто не чувствует ничего из-за закрытой Связи? Но нет же. Когда Связь закрыта, он наоборот старается как можно тщательнее вслушиваться в каждое моё слово. Ему что… стало всё равно?..

Обвожу глазами квартиру, в которую ещё долго не вернусь. На кухонной стойке стоит невскрытая пачка жасминового чая. В сушилке для посуды примостилось второе блюдце, которое Соби никогда не убирал в шкаф. На мольберте — здоровенный холст, на котором рождается зимний пейзаж. Я не видел даже набросков. И Соби на полу, как всегда согнув одну ногу в колене и устроив на нём локоть.

Я вспоминаю его сосредоточенное лицо, когда мы сидели здесь друг напротив друга, и он объяснял мне основы системной физики. Потом вспоминаю, как нашёл его детские фотографии на ноутбуке, и как он склонился ко мне, задев плечо волосами. Затем вспоминаю его шею, на которой я затягивал настоящий собачий ошейник, купленный в зоомагазине. И его горло, на котором я оставил собственное Имя. Вспоминаю наш самый первый бой, ещё в школе, когда он заступился за меня перед Фиро, ещё толком не зная, кто я такой. А следом вспоминаю, как чуть не задохнулся от страха, обнаружив на пальцах его кровь от пулевой раны. И как боролся с дрожью всю дорогу, пока вёз Рицку из клиники домой, думая, что Соби у меня больше нет…