Место третьего

Я не боюсь иметь Нисея возле себя. Да и его самого я никоим образом не смущаю. Он как будто бы гордится тем, что я его Жертва, и нисколько не стесняется говорить об этом в открытую. Соби же обо мне молчал… тоже потому что гордился, как ни парадоксально. Правда, теперь не могу определиться, что раздражает меня больше: нарочитое молчание или нарочитая открытость.

— О, наконец-то! — кричит Хидео, когда я вхожу.

Нисей забирает у меня бутылку, наполняет три стопки. А когда я уже собираюсь возмутиться, что мне даже не предложил — хотя я бы всё равно отказался, — ставит передо мной стакан с минералкой.

— А чай техническими возможностями пока не предусмотрен, — виновато разводит он руками в ответ на мой взгляд.

— Да я бы и так…

— А я понял. Но если хочешь начинать пить — начинай с пива. Я же говорил, тебе ещё рано.

— Не собираюсь. И тебе бы пора завязывать.

— Тоже не собираюсь. Алкоголь у Бойца — для стресса.

— Чтобы снять?

— Чтобы надеть.

— Акаме, не неси чепухи.

— Но я же не расплёскиваю! Ладно, пойду на улицу перетянусь. Идём, Юрио-сама?

— Да… — тянет Хидео, когда наши Бойцы скрываются за дверью.

Всё это время он зачем-то очень внимательно следил за нашим бестолковым диалогом, и теперь сидит хмурый.

— Ты простил его, Хидео-сан?

— Нет, — отвечает он без раздумий. — Но ведь я обещал тебе временное перемирие, а я своё слово держу. Я же из семьи потомственных судей.

— Ладно, пока что меня устраивает.

Он вдруг тихо смеётся.

— Знаешь, а вы мне кое-кого очень сильно напоминаете.

— Кого же?

— Нас с Маико. Мы так же общались: с шутками, словечками… И понимая друг друга с полфразы. Я начинаю — она заканчивает. Она только думает, а я уже говорю.

Нет, пожалуйста! Только не очередной пьяный рассказ о Маико. Терпеть не могу…

— Как мне показалось, вы и с Юрио довольно легко общаетесь, — тактично перевожу я его на другую тему.

— Может быть, но это всё не то. Ты пойми, мне с Юрио более или менее легко, потому что мне на него наплевать. Если так по-честному. А с ней было легко… просто потому что было. Это как дышать, Сэй-сан. Ты дышишь сам по себе и даже не замечаешь этого. Но если тебя подключить к аппарату искусственного дыхания… Казалось бы — ну и дыши себе по-прежнему, только через трубку, привыкнешь со временем. Но нет же. И что-то в горле мешается, и вынуть хочется, и вроде вынимать нельзя, и датчики-кнопочки какие-то нажимать-настраивать. Искусственное — оно и есть искусственное, тут уж ничего не сделаешь.

Я молчу. Потому что мне больше не хочется говорить. Мне больше нечего сказать.

Поглаживаю в кармане корпус телефона. Всё познаётся в сравнении.

Соби…

С Соби мы идеально подходили друг другу. Пожалуй, даже слишком идеально. Мы были чересчур одинаковые, как не должны быть одинаковы тот, кто властвует, и тот, кто подчиняется. А с Нисеем мы как две разнокалиберные, непохожие друг на друга детали. Вроде бы по отдельности кажутся абсолютно разными, а соединишь их вместе — встают как влитые.

Это и есть та самая гармония природных пар? Тогда почему вот уже больше месяца я не могу определиться с одним понятием?

Как бы то ни было, с Соби мне было тяжело. Я надеялся, что с моим природным Бойцом будет намного легче. И действительно — с Нисеем по-настоящему легко. Но вот только… легче и лучше — это разные понятия. И с каждым днём, проведённым без Соби, которого я решил какое-то время не трогать, я задумываюсь об этом всё чаще.

Телефон принимается вибрировать в самый момент перемещения к дому. Достаю я его, стоя уже в двадцати шагах от двери, и, увидев номер, жестом приказываю Нисею задержаться.

Звонит Ритсу. Без предисловий переходит на тон, который можно было бы назвать криком, если бы он хоть когда-нибудь повышал голос, и требует моего немедленного появления на внеплановом собрании. Когда я пытаюсь напомнить, что нахожусь в Токио, Ритсу отвечает, что его мало волнует моё текущее местоположение, и что я буду уволен, если не окажусь в Лунах через пятнадцать минут. Голос у него настолько рассерженный, что я не берусь спорить. А уж то, что под конец разговора он назвал меня по фамилии, и вовсе не внушает оптимизма.

Первым делом я думаю, что ему как-то стало известно о моих фотографиях. Но тут же отгоняю эту мысль. Будь это так, за мной бы уже явились. И вовсе не Ритсу. Скорее всего, готовиться нужно к очередному побегу ученика или чьей-то случайной гибели во время тренировок. Поэтому в Луны я отправляюсь относительно спокойным.

Нисей переносит меня в лес у ограды школы и сразу исчезает — судя по его виду, это не составило большого труда. Я же, надеясь на то, что ни у кого не возникнет вопросов, как я очутился в Гоуре так быстро, иду внутрь. Миновав несколько пропускных пунктов и невероятно длинных коридоров, поднимаюсь на лифте, дохожу до распахнутой двери Овального кабинета и в нерешительности замираю на пороге. Здесь нет никого, кроме Ритсу, устроившегося как обычно во главе стола. Что странно — возле его левой руки лежит не привычная пачка сигарет, а тонкая жёлтая папка, которую он непроизвольно поглаживает мизинцем, словно чтобы удостовериться, что она реальна.

— Сенсей?

— Закрой дверь и сядь.

В горле становится сухо. Этот экстренный вызов как-то связан со мной лично. А единственное, в чём я могу быть уличён… На всякий случай оббегаю глазами коридор: не затаился ли за углом кто-то из охраны или учителей. Если это мой арест…

— Сэймей.

— Извините, сенсей, — незаметно вздохнув, закрываю дверь и сажусь на своё место напротив. — Я думал, будет кто-то ещё.

— В твоих же интересах, чтобы об этом разговоре пока никто не узнал, — говорит Ритсу очень напряжённо и подвигает к себе папку.

Что внутри? Отчёт о записях системы видеонаблюдения? Объявление войны от США?

— Это отчёт полиции, — поясняет Ритсу, заметив мой жадный взгляд, прикованный к жёлтой обложке.

— Что-то случилось, сенсей?

— Я должен спросить… — Ритсу мнётся, как будто ему неловко говорить. Потом сводит брови вместе. — Ты видел Соби-куна на этой неделе?

— Боюсь, нет, сенсей, — отвечаю я, старательно скрывая накатившую панику. — В последнее время я был слишком занят. Мы давно не общались.

— Иными словами, ты не можешь объяснить, что делал твой Боец во вторник на… месте преступления?

Минами, как и я, пытается спрятать волнение, но слова даются ему с усилием.

— На месте преступления? Как это понимать?

— Очередная сгоревшая пара. Есть свидетель.

Ритсу осторожно смотрит на меня. Я — на него. Он до такой степени боится подозревать Соби, что хочет получить хотя бы косвенное подтверждение того, что это был мой приказ.

— Сенсей, я не вполне понимаю… Могли бы вы посвятить меня в подробности?