Между небом и морем

Какие-то смутные тени проскакивают мимо, несутся к разбросанным всюду камням. Спасибо вражьей роже за стройматериалы! Камни, словно сами по себе, начинают собираться в кучку.

— Лян, я перемещу, — говорит Ли Хао. — Ты дашь долгую заморозку. Дух останется поддерживать. Если сработает, так же сделаем с другими.

— Куда нам тогда бить? — кастетчик негодует.

Он в шаге от Лика, отмахивается от быстрых прядей с золотыми глазенками на концах. Черным очам «поплохело», их давит аура паладина, а эти себя получше «чувствуют».

— Лунтяо! — ревет в высоком и красивом прыжке силач с дрыном.

«Прыжок дракона», — с запозданием раздается в ушах Хэйт.

Нетрудно догадаться, что прямая озвучка — это голосовое обозначение активации умения. Ну а перевод, видимо, для общего развития иноязычного члена группы.

Дрын тем временем ударяет в правый глаз. Немного странно видеть, как меч утопает в камне. Звук у соприкосновения ока и металла знакомый: с таким разрывается плоть. С таким же появлялся «притягательный» глаз.

А вот урон внушает оптимизм: вместе с тем, что до этого успели закастовать «тряпки» у Лика уже треть хп потеряна.

Пронзенное око вспыхивает. Двуручник выталкивает наружу, отшвыривает берсерка, буквально сжигая его золотым пламенем.

Сан и Бай Ню вливают все быстрые исцеления, что у них есть. До завершения каста умений с длительной подготовкой полуголый амбал может не дожить.

Даже Хэйт дает свои мизерные целительные скиллы. Они мало, что дают из-за разницы в уровнях и количеству хп-поинтов, но вдруг именно этой малости и не хватит зеленокожему?

— Тест, — заявляет глава Осеннего ветра. — Подъем.

Будто не его сокомандник сейчас жарится в ответном «здравствуйте» от каменной рожи.

Куча камней одновременно подымается в воздух и не слишком быстро движется к Лику. Точнее, к третьему, самому высокому глазу. Который поразить могут только «тряпки» и оперенная смерть.

— Лед.

Глыба льда вмораживает отдельные булыжники в общую обледенелую «заплатку». И ту духи Ли Хао приделывают прямо поверх глаза на каменную «кожу».

Обжигающий поток иссякает, выпускает неприятеля. Полуорк рычит, но это уже рык взбешенного быка, не рев раненого зверя.

— Лун, как восстановишься, повтори, — распоряжается мастер духов. — В тот же глаз.

Глава Цю Фэн — само хладнокровие.

«Может, и не надо к ним Барби засылать», — думает Хэйт, глядя на берсерка в новой стойке. — «Зеленая хоть и вредная порой, но это ж не со зла. Не повод отправлять ее на пытки».

Еще одно изрыгание камней из беззубого рта. Только в этот раз камней значительно больше, чем до этого.

— Нечем, — сообщает Лян.

Защитной стены, как в первый раз, не будет.

— Дэн, цель — лидер Хэйт: бабл.

Оболочка щита паладина и впрямь похожа на яйцо. И камни, летящие на высокой скорости к игрокам, попросту отскакивают от «скорлупы». Художница только и успевает, что отозвать Геро. «Яйцо» рассчитано на одного персонажа, питомец же остается снаружи. Хорошо еще, что в каком-то из обновлений стало возможным отсылать «на изнанку мира» питомцев, а то тут бы гидру мрака и расплющило. В массивную, совсем неаппетитную оладушку.

Епископ создает вокруг себя щит святости. Всех ему не закрыть, поэтому защищает себя. Под щитом активирует исцеляющий ветер. Мембер ветра обдувает ветром целительным ветер осенний… Символично. Вопрос лишь в том, хватит ли силы скилла, чтобы перекрыть урон от каменюк?

[1] Серенада Трубадура из МФ «Бременские музыканты». Текст Г. Гладков, исполняет М. Магомаев.

Прода 08.11.2024

Скачут хп-бары в окне группы. Только два неизменно полны: Хэйт под защитой паладина и Сан, хил — защити себя сам.

«Сансам», — художница нервно кусает губы, старается отвлечься, раз помочь ничем не может. — «Вроде бы, такое растение есть. Для алхимии нужное».

Камни не могут засыпать ветер. Епископ пересиливает извержение залежей неценных ископаемых. Бабла тоже хватает, чтобы переждать в безопасности.

— В раненый глаз — максимальный урон, — командует Ли Хао, едва попытка завалить игроков сходит на нет.

Сам лидер Осеннего ветра собирает камни. При помощи духов.

К парню с дрыном присоединяется кастетчик. Два рослых бугая вставляют роже страшной через ее «фонарь»: гигантскую зубочистку и «коготь внутренней силы». Последний — это усиленный удар кулаком и ударными выступами кастета. Визуально: багровые когти «отрастают» прямо из костяшек пальцев полуорка.

Эскиз завершен, к нему только дополнительные приписки на разворот внести. Но это по завершению боя можно сделать. Хэйт раскидывает регенерацию по смельчакам, атакующим глаз. Если бы это был бой Ненависти (только Ненависти), в «фонарь» уже полетели бы заколочки. Но не в этой команде.

«Этим фигги, а не игги», — усмехается художница.

На пути всепожирающего пламени — ответного луча из раненого глаза — без раздумий встает паладин. Оттесняет зеленоватых парней. И вот его-то лечить полегче. Там столько защиты и устойчивости, что «жжется» не так яро.

В цифрах: берсерк за «тик» урона в луче терял по восемь-десять процентов здоровья, а «тики» не прекращались секунд двадцать. Нетрудно сосчитать, на сколько «целых берсов» нахилил епископ Сан. Паладину один «тик» снимал процента два-три.

В таком раскладе можно и постоять, и даже позубоскалить о том, какие лампы в этом солярии хилые. Не чета мощностям гриля, встроенного внутрь лавового дракона.

Правда, паладин не шутил. Но Хэйт успела представить на его месте и Сорхо, и Барби, скомпоновать этих весельчаков (они очень разные, но оба чаще всего на позитиве). И даже от себя придумать шуточку.

Всё потому, что она не привыкла быть бесполезной. А тут, по завершению художественной части, она становилась баяном для козы, а не важным для группы персонажем.

Мастер льда и мастер духов успешно «залепили» еще один глаз. Дэн (с подхилом) пережил луч. Еще один завал каменюками пережить, да выковырять покоцанное око. Дело техники и времени.

Если не будет сюрпризов… Паралич из единственного зрячего глаза в эльфа-лучника за таковой уже не засчитывается. «Отрыжку» из пасти Лян принимает на стену льда, откат прошел. А дальше Лик Тьмы общими усилиями разбирают на камушки. Затухает свечение, око накрывает каменное веко. По диагонали Лик пересекает каменная трещина. Еще миг — и стена с грохотом рушится. Следом разваливаются и остальные.