Между вороном и ястребом

– Это спорный вопрос, - уронил Кармель над головой Айлин

– Это вопрос моего терпения, - раздраженно бросил Баргот.
– Я никогда не давил на тебя в полную силу. И даже использовал не все инструменты, которыми обладаю.

– Потому что не могли, - холодно парировал Кармель.
– Свобода воли, дарованная людям, не пустой звук

– Айлин показалось, что он, в свою очередь, сказал это не только для Баргота. но и для нее

– Потому что не хотел.
– возразил Проклятый.
– От добровольного сотрудничества всегда больше толку. К тому же ты и так неплохо послужил мне Как с Морхальтом. например. Мое дитя нуждалось в помощи, и ты ее оказал - неважно, из каких соображений Ну а я - обратился он к Айлин.
– довершил дело, стерев твой образ из памяти этого безумца. Полагаю, - снова глянул он в сторону Кармеля, но на этот раз с явной насмешкой - ты об этом догадывался, не так ли?

– Как говорят мауриты, не нужно видеть льва, чтобы знать о нем.
– отозвался магистр.
– Львиный след говорит о звере достаточно. Память Мсрхальту стирал тот. кто превосходил меня и 8 силе, и в умении. Среди разумников Эдора я такого мастера не знал - что еще я мог предположить? Кстати, зачем⁷ Вы ведь необратимо повредили ему разум - плохая благодарность за преданное служение и великую услугу, что он вам оказал

– Не нужно было испытывать мое терпение.
– поморщился Баргот и снова потер виски.
– Когда его дочь вышла замуж, унося в себе мою кровь, я предупредил этого болзана. чтобы держался от них с ребенком подальше. Хочет династию великих магов - будет ему династия Но его собственные эксперименты над этой линией крови должны были прекратиться Он же выждал двенадцать лет. убедился, что Гвенивер родила одареннее дитя, и решил продолжить. Нарушив мой прямой приказ¹ Потеря памяти - это меньшее, что я мог с ним сделать.

– А почему вы не стерли память леди Гвенивер? — спросила Айлин.
– Весь этот ужас... Зачем ей было помнить его? Может, если бы она все забыла, то...

– Лучше относилась бы к тебе?
– подхватил Баргот. глядя на нее с выражением, которое Айлин точно приняла бы за сочувствие, если бы не увидела его на лице существа, вряд ли на это способного.
– Но с чего ты ззяла, что она все помнила? Она могла сойти с ума и навредить себе или тебе, могла просто проболтаться Это был слишком большой риск! О, поверь, ничего Гвенивер Морхальт не желала так страстно, как забыть тот ритуал¹ Ну, разве что еще выйти замуж и оказаться подальше от своего отца С первым я ей помог, а со зторым она и сама замечательно справилась

– Вы... заставили ее забыть? Но почему тогда...

– Потому что простой потерей памяти все сложности не решаются.
– последовал ответ.
– Иначе Морхальт не сошел бы с ума, когда я забрал у него из памяти тзой образ. Исчезнувшие воспоминания разум замещает чем-то иным и обычно - нездоровым¹ Гвенивер мечтала забыть о той ночи, и я запер воспоминания в дальних уголках ее памяти, но чувства, связанные с ними, никуда не делись. Она по-прежнему смертельно боялась своего отца, это было не изменить, но для себя объясняла это его скупостью и жестокостью. Ну а ты родилась похожей на них обоих — воплощение всего, что Гвенивер ненавидела встречать з зеркале. Нетрудно понять, что в сыне она видела копию мужчины, который спас ее из ненавистного дома и подарил лучшую жизнь, а в тебе - память о жизни прошлой ужасной и отвратительной. Неразумно, да, но когда это люди руководствовались только разумом⁷

– Подождите!
– вскинулась Айлин которую словно ледяной крошкой окатило.
– А как же Артур?! Он... тоже?! Как я?!

– Дитя, ну причем здесь твой брат?
– снова мгновенно сменил тон Баргот. обращаясь к ней на удивление ласково.
– Ни в нем. ни в его будущих потомках нет ни капли моей крови Гвенивер должна была родить всего одного ребенка - моего. Появление рядом твоего брата - чистая случайность.

– Разве такое возможно?
– не поверила Айлин.
– Мы же близнецы! Ну. то есть...
– Она едва не покраснела.
– Я могу понять, когда у детей разные отцы. Или один отец но родили их разные матери! Да я слышала про вашу кровь, но все-таки .

– Но ты зедь знаешь историю Дорве и Аран, - терпеливо возразил ей собеседник.
– Эта северная ведьмочка родила от своего берсерка двух сыновей, наделенных совершенно разными дарами От старшего пошли Дорвенны. от младшего - род Аранвенов. Вот уж кто умел просить много и правильно¹ То, что вы с братом появились на свет одновременно, ничего не значит, ни к его рождению, ник его судьбе я отношения не имею

– На несколько мгновений Айлин испытала острую зависть к Артуру, которого все это минует, а потом сама устыдилась таких мыслей. Разве она желает брату плохого?! Это же замечательно что с ним все в порядке! Будет, кому продолжить род °евенгаров без примеси всякой чудовищной... то есть божественной крови И вообще Артур - хороший! Такой правильный, серьезный, благородный... Совершенно непонятно, что бы он делал со всем этим безобразием' А ей. Айлин, не впервой. Выбралась из Разлома - из этой истории тоже выберется!

– Бы поэтому меня отпустили?
– спросила она и поежилась - прохлада лаборатории перестала казаться приятной — Ну. тогда...
– И немного виновато покосилась на Кармеля. Он- то ей свою тайну доверил а вот она о том, что было в Запределье, так и не рассказала.
– А Претемная Госпожа^{– 5} Она тоже?..

– Моя драгоценная супруга⁷– понимающе улыбнулся Баргот. и Айлин показалось что все ее мысли и страхи он видит насквозь.
– О. боюсь, она здесь совершенно ни при чем.
– А потом вздохнул удивительно по-человечески, снова превратившись в мастера Керена.
– Вереск - таково ее настоящее имя - страстно желала иметь ребенка Хотя бы одного, потому что наш народ никогда не отличался плодовитостью. Но эти надежды долго оставались тщетными. Однажды они сбылись... В мире не было никого счастливее Вереск, взявшей на руки нашу дочь. И никого несчастнее, когда нам пришлось оставить тот мир. что был нам родным. А вместе с ним - и наше дитя, нашу маленькую Мэб.

– Он замолчал, и в поистине жуткой тишине, разлившейся по лаборатории, Айлин услышала горе, для которого ни у нее. ни у того, кто звался Проклятым, не нашлось слов.

– Простите.
– прошептала она единственное, что смогла сказать - Мне жаль... И вас. и ее... И вашу дочь...

– О. с ней все в порядке. — Глаза Керена - сейчас он точно был Кереном!
– неуловимо потеплели, и Айлин чуть не ахнула, поняв, где видела этот ярко-зеленый цвет. Да в зеркале же!
– Она слишком важна для того мира, чтобы с ней могло что-то случиться...

– «Это вы себя так утешаете?» - едва не ляпнула Айлин и даже зубы стиснула, чтобы промолчать. Потерять ребенка... Этого даже Баргот не заслуживает! Да этого вообще никто и никогда не заслуживает! Вот только... не следует забывать, что чужих младенцев он называл... как это... «посторонним материалом», ага¹

– Теперь ты понимаешь, почему Вереск откликнулась на твой призыв?
– сказал он уже обычным голосом - На просьбу маленькой девочки, лишившейся того, что положено каждому ребенку - родительской любви и защиты? Ты назвала себя ее дочерью и Вереск признала это.

– Но все некроманты - ее дети.
– прошептала Айлин

– Керен с усмешкой развел руками.

– Все некроманты именуют себя ее детьми и готовы преклонить колени перед моей супругой, но до тебя юная леди, никому не приходило в голову пожелать от нее не магии а любви и материнских объятий. Люди, знаешь ли. очень редко желают подобного от Смерти.
– закончил он с ехидцей и добавил: - Кстати, я ведь тоже сделал тебе подарок!

– Подарок? Тоже?
– нас^_орожилась Айлин.
– А... погодите... то есть я должна была родиться с одной лишь красной искрой? А Претемная Госпожа... то есть леди Вереск...

– Нет-нет.
– поморщился Керен.
– Две искры, полученные тобой при рождении, это как раз результат эксперимента Как и то. что ты получилась очень сильной магессой Но Вереск же не могла заранее знать, чтс вас свяжут настолько особые отношения^{– 7} Удочерив тебя, она подарила тебе власть над призраками и неупокоенными душами - полную и безраздельную. Помнишь, они называли тебя королевой теней?
– Он улыбнулся, и Айлин с мучительным чувством узнавания поняла. ч~о так же улыбался ей отец, когда был доволен - Пока что я скорее назвал бы тебя принцессой! Но именно из них вырастают королевы'