Милый мальчик

В глубине комнаты я замечаю открытую коробку с туфлями и в который раз удивляюсь какие у нее маленькие ступни. Еще в школе заметил, когда наши ноги стояли рядом под партой. Девичья нога в голубом конверсе выглядела как будто кукольной по сравнению с моей.

Откуда в таком маленьком хрупком человеке столько силы? Убегать, сопротивляться, противостоять. А потом сворачивать меня в калач одним только взглядом. О, это она несомненно умеет.

– Все в порядке?
– Серые глаза смотрят пытливо.

Испытывая непонятное тянущее чувство в груди, я неловко поправляю бабочку на шее и вдруг прошу ни с того, ни с сего:

– Скажи мне еще раз.

– Что?
– Она непонимающе хмурится.

– Скажи мне еще раз те слова.
– Не знаю почему я не могу произнести слово "любовь" вслух. Мне кажется оно будет звучать чрезвычайно глупо из моего рта.

Девичье лицо мило краснеет, когда к ней приходит понимание. Ресницы дрожат, и пальцы, сжимающие дверь, стискиваются и белеют. Миша смотрит на меня почти испуганно, и на моих губах невольно возникает усмешка от ее встревоженного вида. Она похожа на воробья.

– Тебя так пугает моя невинная просьба?
– подтруниваю над вспыхнувшей, как факел, невестой.

– Не пугает. Просто я немного смущаюсь...

– Говори. В конце концов, у меня сегодня день рождения.

Красивое лицо становится серьезным и даже грустным. Она прислоняется щекой к двери и снова окутывает чарами своего пронизывающего взгляда. Мои ноги будто прирастают к полу от того, как она смотрит. Проникая в такую глубину, о которой даже я сам не имел представления.

– Я люблю тебя.

От ее шепота сердце пропускает удар. Я вздрагиваю, ощутив болезненное чувство в области груди и снова это знакомое ощущение щекотки под ребрами.

– Я люблю тебя, Савва.
– Миша тянется ко мне на цыпочках и касается моих губ мягким поцелуем.

От ее потрясающего запаха кружится голова. Я незамедлительно целую ее в ответ, обхватив руками талию, и какое-то время мы самозабвенно наслаждаемся друг другом, пока не раздается очередное жужжание телефона.

С большой неохотой я отрываюсь от своей невесты и с разочарованным вздохом проговариваю:

– Мне пора. И тебе тоже. Не задерживайся.

– Ага. Я почти готова.

– Ладно. До встречи?

– До встречи.
– Она нежно улыбается и провожает меня взглядом. Я чувствую себя окрыленным, странная тревога уходит.
– С днем рождения, Савва.

Сидя за рулем, я проезжаю мимо парка и невольно вспоминаю вчерашнюю прогулку. Миша была непривычно тиха и молчалива. Ее рука крепко сжимала мою. Но стоило мне развернуть ее к себе за подбородок, как на ее лице появлялась слабая улыбка.

– Ты что, нервничаешь перед завтрашним днем?

– Немного, - она пожала плечом и рассеянно покрутила кленовый лист в пальцах.

На пруду было пусто, все птицы улетели на юг. Небо пасмурно застыло в преддверии дождя, и Миша поежилась.

Приблизившись к ней вплотную, я распахнул куртку и обнял ее. Она как-то странно застыла, пряча лицо у меня в груди, и мне на секунду показалось, что она смаргивает слезы. Но когда я снова посмотрел на ее лицо, то никаких следов грусти не было. Она подняла на меня свои удивительные серые глаза и провозгласила:

– Хочу поесть с тобой горячую кукурузу.

– Сейчас?
– фыркнул я.

– Конечно. Почему нет?

И мы пошли искать эту кукурузу. Нашли в самом конце парка. Какое-то время я отпирался от сомнительного деликатеса, но Миша заставила меня купить две кукурузины. Через еще десять минут мы снова стояли у пруда и смотрели на одиноко покачивающиеся лодки под брезентом. Странно, что их еще не убрали.

Кукуруза оказалась вкусной, но постоянно застревала в зубах. Как последние дураки мы смеялись друг над другом, обплевав от смеха одежду желтыми ошметками.

Потом пошел первый снег. Белые хлопья кружили в холодном воздухе, оседая на плечах и на коже. Тут же тая.

Миша в восторге открыла рот, зажмурив глаза и ловя снежинки языком, и я не удержался. Наклонился и лизнул ее язык, отчего она подпрыгнула от неожиданности.

– Ты все еще пахнешь кукурузой, - хмыкнул я. Я получал почти садистское удовольствие постоянно подтрунивать над ней.

– Она все еще у меня в зубах, боже, - смеется Миша.
– Не целуй меня.

Конечно я тут же ее поцеловал, как она ни отпиралась.

Необычный был день. Не похожий на другие дни. Может, из-за моего собственного корябающего ощущения внутри. Мне показалось, что что-то между нами неуловимо меняется.

А может быть, я сам.

Парк давно остается позади, по пути в ЗАГС я заезжаю к флористу и забираю букет. Возле дворца бракосочетания я паркуюсь и, сверив время, вместе с букетом зелено-розовых роз, подрезанных в короткий букет, иду ко входу.

– Савва, добрый день. Вы готовы?
– Меня встречает человек, который все устроил. Без суеты и лишних телодвижений.

– Жду невесту.

– Отлично! Как насчет фотосъемки, когда она подъедет? Это будет репортажная версия, вам не нужно позировать.

Нахмурившись, я уже почти послал его к черту со своей фотосессией, но что-то меня останавливает.

Наверное, ей бы хотелось фото на память. Свадебный лимузин, белое платье невесты, букет... Судя по всему, Мише это важно. Как и любой другой невесте в такой день. Хотя у меня вызывает зуд на коже одна только мысль улыбаться в камеру.

– Давай, - обреченно соглашаюсь я, и парень расцветает.

– Сделаем все в лучшем виде. Сейчас сбегаю за фотографом.

Он исчезает, а я принимаюсь ждать, то терпеливо вглядываясь в дорогу, ведущую к ЗАГСУ, то снова обращаясь к часам. Миша сильно опаздывает, регистрация вот-вот начнется . А меня, наряду с легким беспокойством и еще каким-то странным, расплывчатым чувством на подкорке сознания, одолевает одна и та же мысль.

Интересно, почему люди, испытывающие эту самую любовь, в конце концов всегда теряют голову? Я много наблюдал со стороны. Например, за Егором, долго сохнущим безответной любовью к своей Алисе. Он действительно страдал, и я не понимал зачем.