Милый мальчик

От ярости, ревности и боли в груди в моих глазах темнеет. Легкие сжимает железными тисками, становится трудно дышать. Мне кажется в этот момент я окончательно рассыпаюсь на части, и вся былая надежда, что теплилась во мне и упрямо крепла, умирает за доли секунды.

Голова пустеет, а тело, наоборот, переполняет лютая тьма, готовая вырваться на свободу в любую минуту и поглотить все вокруг. Мне стоит огромных трудов держать себя в руках и не вмешиваться раньше времени.

Как самый поехавший сталкер я слежу за ними, наблюдая издалека. Сначала они прогуливаются по парку, держась за руки, словно влюбленные. Потом идут в кинотеатр и покупают билеты. Попкорн и газировку.

Мне хочется чтобы этот придурок оказался с изъяном. Пусть он будет каким-нибудь тухлым пополамщиком или стремным неуверенным в себе задротом. Пусть Миша в этот момент стоит и думает, как бы от него избавиться.

Но нет. Она смеется над его шутками, не вырывает руки и вообще выглядит жутко довольной жизнью. Он не допускает ошибок, ведет себя с ней обходительно, и вообще, кажется тем самым идеалом для девушки.

Холодный мрак окутывает свинцовым покрывалом еще больше, я перестаю понимать, что чувствую. Просто смотрю на них тяжелым взглядом, сжав руки в кулаки в кармане толстовки.

Они покупают билеты на средний ряд, я сажусь на самое дальнее место на последнем ряду. Оттуда мне прекрасно их видно. Миша смотрит на экран, энергично жует попкорн, и иногда они что-то шепчут друг другу на ухо, делясь впечатлениями от фильма. Я даже не соображаю что на экране. Конечно, мой взгляд устремлен только на эту парочку. В голове тысяча идей, как я превращу недоумка рядом с ней в мясо и как заставлю Мишу вернуться ко мне. Плевать какими способами.

После кинотеатра они снова гуляют по солнечном городу и держатся за руки, даже проклятая погода им благоволит. Я сгораю в собственном аду, бродя за ними тенью и по-мазохистски наблюдая за чужим счастьем.

Словно вспомнив кое-что, Миша снимает тубу с плеча и вытаскивает какой-то рисунок. Передает пареньку, и тот восхищенно замирает. Благодарит ее, качая головой, и я понимаю, что она сделала ему подарок. Готовила, рисовала что-то. Для него...

"Ты решил, что хочешь в подарок? Я могла бы нарисоватьдлятебякартину...".

От воспоминаний поднимается тошнота. Мне хочется ворваться в их ебаную идиллию и разорвать их обоих на куски. На лбу выступает испарина, и я прикрываю глаза, считая до десяти. Боже, как же меня выкручивает...

Они прощаются возле метро, он не идет ее провожать, но я все равно не уверен, что этот ублюдок не залезал ей в трусы.

От их прощального поцелуя желудок скручивается в тугой узел, но я не отворачиваюсь, даже когда он сует свой язык ей до самой глотки. Смотрю с абсолютно пустой головой, как ублюдок елозит у Миши во рту, обхватив руками тонкую талию и пробравшись пальцами под край футболки. Ее щеки краснеют, и она прячет смущенное лицо у него на груди.

Я не думал, что мне может быть хуже, чем в тот день у Загса.

Я не думал, что раскуроченное сердце можно мучить много-много раз.

Я не подозревал что переполненный болью сосуд можно наполнять еще и еще. Бесконечно.

Миша запрыгивает в вагон, а я в последний момент передумав, меняю направление и иду незримой тенью за парнем. Мне хочется утопить его в собственной луже крови, и я выжидаю момент, когда лучше это сделать.

**

55

Савва

Меня трясет и по-прежнему тошнит, когда я приближаюсь к нему слишком близко. Я мог бы задушить его голыми руками, сейчас я мог бы справиться с кем угодно, мне кажется, я впадаю в состояние аффекта. Иду за ним, практически не осознавая ничего вокруг. Механически передвигаю ногами, оплачиваю билет, еду в вагоне, встав поодаль.

Вместо сердца в груди черный обугленный камень, аура такая мрачная, что бабулек сдувает ветром с сидений, около которых я стою, приклеевшись к поручню.

С высоты своего роста я вижу, что Мишин ухажер строчит сообщение в мессенджере. Присовокупляет массу сердечек. Улыбается.

Ей пишет.

Светло-русые волосы растрепались, и он проводит по ним рукой, безуспешно пытаясь привести в порядок то, что раньше было гладко зачесано. В глазах застыло мечтательное выражение. Я не отрываю от него взгляд, смотрю как загипнотизированный, анализируя каждую черточку его внешности. Со стороны, наверное, выгляжу как сумасшедший, но, главное, что он не замечает.

Даже свалившийся в паре метров метеорит он вряд ли бы заметил. Парень глубоко влюблен в нее, это видно невооруженным глазом.

"Просто убери его со своего пути, это совсем не сложно", - тихо шепчет в голове коварный голос.

Я уже давно его не слышал, поверил, что терапия пошла на пользу. И вот он снова ввинчивается в мой мозг, вызывая головную боль.

Выйдя вслед за парнем из вагона, тащусь позади, как на привязи, просверливая глазами спину в клетчатой рубашке. Он выглядит меньше меня, я даже не сомневаюсь, что справлюсь с ним в два счета.

Капля пота бежит по виску, меня потряхивает еще сильнее. Русый затылок становится ближе и ближе, я уже могу могу схватить его за волосы пятерней.

Но почему-то медлю.

Не знаю, что со мной творится такое. Что-то непонятное. Мне хочется больше времени на размышления, но время истекает. Нужно что-то делать, иначе он ускользнет.

Возле двери в подъезд я все же тяжело опускаю ладонь на плечо, не желая его упускать, и он, вздрогнув от неожиданности, оборачивается. На меня в растерянности смотрят голубые глаза.

– Да?
– Голос приятный и мягкий, и минусам в его копилке перед Мишей так и не удается появиться.

"Ударь его. Разбей ему лицо. Преврати в пыль под ногами", - от ядовитого шипения в моей голове к горлу опять подкатывает тошнота.

Пора брать себя в руки, я не могу больше это слышать.

С трудом сглатываю, и как полный недоумок молчу, у меня не получается выдавить ни слова.

– Эй, все в порядке?
– Он подхватывает мое трясущееся мелкой дрожью тело за плечи, с тревогой вглядываясь в лицо.
– Выглядишь не очень.

Смотрю на него, как баран на новые ворота, не моргая. Секунду назад я хотел размозжить ему голову, а он, ни о чем не подозревая, волнуется о моем самочувствии. Как такое может быть?

Хочется то ли смеяться, то ли позорно скулить. Какого хрена он переживает за меня?!

Видимо, я выгляжу совсем дерьмово, потому что тревога в его глазах никуда не уходит.

– Давай, парень, присядем. Ты весь побелел и покрылся испариной.
– Он с силой усаживает меня на лавку поле подъезда.