Минимальное воздействие. Книга 1

Пелагея аж коня притормозила.

– А говоришь, не помнишь ничего? Ещё что-то вспомнил?

Про Людовика XIV, правящего сейчас в Париже, знали на Руси, конечно, многие. Про Версальский дворец – меньше. А вот про Варфоломеевскую ночь, пожалуй, и никто. Сто лет назад был этот страшный религиозный конфликт между двумя ветвями христианства, никак не касающийся православия в России. Сама Пелагея-то знала о нём только потому, что мама когда-то на ночь ей рассказывала страшные истории из европейской жизни. Про чуму, крестовые походы и ещё вот про ночь эту.

Но откуда этот с виду обычный парень это мог знать?

А Васька, в своём стремлении не разболтать что-то про будущее или ляпнуть что-то про неизвестное в это время, как оказалось, сдуру ляпнул то, что как бы и известно, но не всем.

И Пелагея уцепилась за это. Разгадка парня вдруг ей показалась такой близкой. Грамотный, знает про религиозные войны в Европе, признался сам, что говорит по-немецки, чистюля, владеет невиданными доселе приёмами боя без оружия. Боевой монах патриаршей сотни?

Про этих тайных бойцов патриарха Иоакима ходили только неясные слухи. Вроде как, есть такие монахи, которые и не монахи вовсе, а очень даже миряне, но фанатично преданные только самому патриарху. И что бойцы они знатные, и защищать призваны патриарха и царскую семью, всегда тайно находясь где-то рядом с ними.

Хотя вроде с виду и в обхождении совсем простой. И не сильно-то и набожный. Вон мимо церквей проезжали, так и не перекрестился первым. Да и потом как-то без должного почтения быстро тремя перстами задёргал. Странный он всё же.

Заночевали в придорожном трактире недалеко от деревеньки Авезино. Поужинали и завалились спать во вполне чистые кровати с матрасами, набитыми прошлогодним сеном. Трактирщик утром приготовил яичницу и поставил на стол кувшин с каким-то отваром. Пелагея понюхала жидкость и кивком разрешила всем налить по кружкам. Поели. Запили. И поехали дальше.

На третий день свернули с тракта направо. И дальше уже дорога стала петлять между редкими полями и болотами, периодически заводя отряд прямо в дебри дремучие, а потом опять выныривая на свет солнечный.

Вокруг лето уже полностью вступило в свои права, и местные комары со слепнями видимо решили, что им крупно свезло, раз такие сочные путники зашли к ним в гости.

Пелагея опять достала своё злое снадобье и по очереди все намазались. Хрен с ним с ароматом, лишь бы не сожрали совсем, твари кусачие.

Нападение началось, как обычно, внезапно. Из кустов вылетела короткая арбалетная стрела и вонзилась прямо Макару куда-то в живот.

Засада была грамотная. Позади отряда уже валилось на дорогу дерево, покрытое молодыми листочками, а спереди на дорогу вынырнули три тёмные фигуры с дубинами в руках. Хотя вон у самого здорового вроде не дубина, а сабля в руке.

Макар свалился с седла, убитый стрелой наповал. Даже вскрикнуть не успел.

Васька на голых рефлексах стёк с седла на траву и потащил на себя Пелагею, прикрываясь лошадьми от нападавших спереди. Сзади был ещё один.

Бежать на лошадях было бессмысленно. Если у них арбалет, в спину достанут. И то, если им удастся без потерь прорваться через троих амбалов, загородивших дорогу спереди.

Поэтому Васька резко перешёл в боевой режим, и громко прошептал испуганной Пелагее:

– Здесь стой!

И, выхватив подаренный при расставании барином татарский кинжал, практически растворился в воздухе, мгновенно набирая скорость для ближней атаки заднего нападающего. Тот не успел даже поднять дубину.

До лошадей оставалось ещё аршин пять. Атаман уже мысленно и раздел и даже успел снасильничать девку, потому улыбаясь и капая слюной на грязную сто раз штопанную рубаху, умер быстро.

Стёпа, увидев падающего на землю побратима, выхватил саблю и, прикрываясь головой коня, понёсся вперёд на разбойников. Он успел срубить одного, когда мимо головы просвистела вторая стрела. Где-то в лесу сидел стрелок.

– Стрелок слева, - закричал Стёпка, хотя понимал, что возможно уже некому. Но потом вспомнил, что рядом с боярыней тот странный парень, и развернув коня опять понёсся на ворогов. А их осталось всего двое, не считая этого чёртова стрелка.

Услышав крик боевого холопа, Васька резко поменял вектор движения. Идти на помощь всаднику, оставляя за спиной неизвестного стрелка, глупость несусветная. И он метнулся влево в кусты.

Арбалетчик был тут. Торопился натянуть тугую тетиву, высунув от напряжения язык и пуча глаза. Успел натянуть, прежде чем Васькин удар кинжалом по шее не отправил его гореть в аду.

Как стрелять из арбалета Васька не знал. Не было у него такого умения в заначке, как стрельба из древнего средневекового самострела. То ли дело ножичек. С колющим оружием всё-таки у спецназовца проблем не было. От предложенной Татищевым ему сабельки Васька сразу отказался. А вот ножичек ему понравился. Прям нужный размерчик.

Вынырнув на дорогу, парень едва успел воткнуть кинжал в затылок разбойника, поднявшего дубину для решающего удара по упавшему с коня Степану.

Нога у холопа была вся в крови. Но он был в сознании.

– Задели твари, но и я успел дотянутся до второго. – Степан дышал с трудом. – Что стрелок?

– Кончился. – Васька быстро оглядел место скоротечного боя. Четверо нападавших признаков жизни не проявляли. – Потерпи немного. Боярыня, - крикнул он Пелагее, по-прежнему прячущейся за их лошадьми, - помоги Степану, чем сможешь. Ранили его.

А сам, выдернув кинжал из затылка последнего врага, быстро прошёлся и, втыкая клинок в шею лежащим, завершил контроль.

Степан действиями парня был не просто удивлён. Он явно был шокирован, с каким хладнокровием и скоростью тот короткими движениями рукой добил нападавших.

Пелагея тем временем подбежала к Стёпе и стала разрезать на нём штанину, пытаясь остановить кровь.

– Артерия вроде не задета, - проговорил подошедший Васька, и Пелагея со Степаном снова удивлённо посмотрели на парня.

…

Глава 9

Раненых в первом крымском походе было много. Уже скоро полгода как закончился этот поход, а Новодевичий монастырь, где разместился лазарет для воинов, был до сих пор переполнен стонами и криками. Тем, кому посчастливилось на повозках добраться до Москвы живыми, к лету 1688 года либо выздоровели, либо уже отошли в мир иной, либо ещё цеплялись за жизнь и за ними вели уход сёстры и приглашённые немецкие лекари. Царевна Софья старалась показать всем, как она хорошо заботится о воинах, чтобы в нужный час было кому за неё вступиться. Потому и щедро платила иноземным лекарям, и те этим усиленно пользовались. Когда ещё так заработают.