Минимальное воздействие. Книга 1

Выбор продуктов был невелик. Лето только началось и сезон свежих овощей ещё не наступил. Готовить из квашеной прошлогодней капусты, огурцов или щавеля Нина не стала. Продукты сами по себе были тут давно известные и удивить местных приготовлением кислых щей или солянки было трудно.

И она остановилась на рыбе. Как раз только, что привезли свежего судака и омуля. Запечь судачка в соусе на основе майонеза, пару весенних салатиков и жаркое в горшочке с грибами. Ну, а почему бы и нет. А собственно майонеза и нет.

Растительное масло и яйца ей нашли, а вот с горчицей была засада. Перебирали по очереди варианты, пока одна из поварих не показала ей семена горчака. Оно и есть!

Мешать готовить или какие подлянки устраивать ей не стали. Всё ж баба старается. И через полтора часа она сама принесла за стол Никанору четыре готовых блюда. Салат из свежей зелени с молодой редиской, салат из варёного омуля с морковью под майонезом, запечённый судак в маринаде, и жаркое в горшочке из свинины с грибами под соусом тоже на основе майонеза. Травок душистых в соус ещё порубила мелко.

Запах от горячих блюд был очень аппетитный. Поварихи тоже вышли посмотреть на результат. И Лукерья зашла. Самой интересно было посмотреть на реакцию свёкра. Сама-то уже пробовала дома готовку новенькой.

Никанор как завзятый дегустатор, долго ковырял двузубой вилкой салат, пытаясь найти там то ли тараканов, то ли отраву. Наконец решился на пробу. Несмотря на возраст, зубы у него были почти все целы. Штуки четыре всего не хватало. Ну, в трактирных драках мог бы и больше потерять, но Бог миловал.

Тщательно пережёвывая редиску с зеленью, он удивлённо поднял брови. Вроде и ничего особенного, но вкус совсем другой. Потом остальное попробовал и задумчиво посмотрел на Нину.

– Мдааа…, - и замолчал.

Поварихи начали шушукаться и удивлённо смотреть на хозяина. Обычно всегда резкий в поступках и суждениях трактирщик явно был обескуражен.

Лукерья не выдержала первой и полезла вилкой в судака.

В процессе работы челюстью, глаза у неё начали закрываться от удовольствия. Гастрономический оргазм она может и не испытала, но экстазу отхватила с лихвой.

– Ну, а я те что баяла, мастерица ведь, - Лукерья пустой вилкой ткнула в сторону свёкра. – Такое поди и князю на стол не зазорно подавать.

– Ну не знаю, - Никанор всё ещё пребывал в недоумении. Из простых продуктов сделать такое… - А по цене как оно всё?

– А чё тут считать? И так ведь видно, из чего сделано. Только вот подлива эта? Нина, подь сюда! – позвала она скромно стоящую в углу повариху.

– Из чего подлива сия сделана? – Никанор подцепил вилкой кусок омуля с морковкой.

– Так масло, яйца и горчак, - вспомнила она местное название семян горчицы. – Ну и знать надо чего, сколько и как смешивать.

– И всё? – Никанор удивлённо уставился на свою вилку и потянул её в рот. – Мдааа… - повторил он, прожевав. – Ладно, как вот называется сие? – ткнул в салат из редиски.

– Ну… Салат. – Нина пожала плечами. – А там, как скажете, так и назовите.

– Салат… Ну, пусть будет салат. – Никанор залез вилкой в горшочек с жарким и выудил оттуда кусок пропитанного в соусе запечённого мяса. – А вот это пока повременим. Свинина свежая только через месяц будет, тогда и посмотрим по цене.

…

А в тот самый день всё для неё опять перевернулось с ног на голову.

– Выйдите все! – закричал вдруг Сашка, и кинулся к упавшей на колени поварихе.

Музыканты уставились на него удивлённо.

– Ну, чего не понятно-то, вон все! – рявкнул на них вдруг ставший неузнаваемым солист. – Поговорить мне с ней надо наедине, - уже спокойнее проговорил он и махнул рукой сёстрам, чтобы вывели всех из комнаты.

– Так прям приглянулась? – Танька обиженно надула губки. – Чего орать-то сразу?

Машка с Анькой в недоумении переводили взгляд с поварихи на брата и обратно. Стара она вроде как для него уже. Ну не красавица прям ведь.

– Ну надо так надо, пошли все, поели ужо, по домам пора, - Машка подхватила сестёр под руки.

Парни, недоумённо озираясь на Сашку, тоже двинули на выход.

Когда дверь захлопнулась Сашка присел рядом с поварихой. Помолчали с минуту. Первой заговорила Нина.

– Как мужа похоронила, места себе никак найти не могла. Пить стала крепко. Я ведь, когда попала сюда, думала, что горячка белая у меня. В завязке я была уже три года.

Помолчали ещё.

– Давно ты тут? – Сашка пытался подобрать нужные слова.

– Седьмой день. А ты?

– Седьмой год.

– Ух ты… Это ж сколько тебе было-то?

– Десять. Пацан совсем. Я уже и забывать всё стал. Только вот песни оттуда ещё держат. Пою я их. – Сашка грустно вздохнул.

– А из какого года?

– Две тысячи шестнадцатого. На первомайский концерт с родителями ехали. Аварию помню. Потом тут оказался. Голый. Марфа подобрала. Мамка она теперь мне. А Данила отцом стал. Хорошие люди. Заботятся обо мне.

– А я из двадцать второго. В Донецке поваром на заводе работала. Опасность ракетную когда объявили, я как раз из духовки ужин для заводских вытаскивала. Потом тут возле дома Лукерьи очнулась.

Помолчали снова, переживая снова каждый своё.

– Погоди, - очнулась от воспоминаний Нина. – Это что же это получается. Ты теперь Александр Данилыч? Меншиков? Прям как тот самый?

– Какой тот самый? – Сашка удивлённо посмотрел на новую подругу.

– Ну, который с Петром первым. Который губернатор Санкт-Петербурга и генералиссимус.

– Чево? – Сашка глаза округлил. – Какой нафиг генералиссимус? – по буквам произнёс он.
– Это кто такой вообще?

– Звание такое военное. Самое большое какое может быть.

– А ты откуда знаешь?

– Ну так книжки разные читала. Фильмы смотрела. Фотографий только не видела. Не было в те времена фотографий ещё…- и запнулась, - в эти времена, то есть.

– А с царём что? – Сашке стало и впрямь интересно. Сам-то историю он в школе не очень знал. Так, кино если только какое интересное историческое. Но про Петра первого он кино не помнил.