Мир на грани

— В смысле?.. — оторопел Бернард.

— В прямом. Думаешь, это всё просто так произошло? Урилийцев поддерживали в Аримане.

Ответ прозвучал излишне резко, из-за чего Натан тут же поморщился, но извиняться не стал. Перед его мысленным взором промелькнули лица продажного сенатора и республиканского магистра.

— Завяжите мне руки, шнурком, можно моим. Но не крепко, — произнёс Натан, снял поддерживающую косынку и сунул в карман брюк, одними губами добавил: — Давайте!

Алисия, повязав ленту себе на руку, надела её и Бернарду. И замерла, нервно теребя ожерелье с эфирным камнем. Затем нарисовала сложную, объёмную руну заклятья, вложив столько силы, сколько Натан не ожидал совершенно. Однако Алисия так и не закончила рисунок, видимый только искусникам. Она потянула в сторону нить эфира и намотала на кисть левой руки.

«Интересно, — подумал Натан. — Это штучки совсем не рядовых искусников».

Бернард тем временем, связав Натану руки за спиной, подготовил люгард к стрельбе и убрал в карман брюк. Тут же вздрогнул, заметив силуэт урилийца, мелькнувший в узком окне рядом с дверью. Шумно вздохнул… и включил свет, чтобы друзья оказались видны снаружи. Затем вытолкнул Натана на улицу.

— Стоп-стоп! — тут же воскликнул Бернард, поднимая руки и выходя вслед за «захваченным имперским шпионом».

Натан поднялся с колен, изображая растерянность и страх. Урилийцы тем временем внимательно рассматривали Бернарда и вышедшую за ним Алисию, задерживая взгляды на лентах на руках.

«Значит, им действительно помогали местные… — решил Натан. — Они ведь вряд ли знают в лицо всех, кто предал Ариман? Собьют ли их с толку эти ленточки? Есть ли у них кодовые фразы?..»

Ближайший урилиец, опустив автомат стволом вниз, спросил:

— Вы кто?

— Местные, — тут же произнёс Бернард, но едва заметно дрогнувшим голосом. — Мы-ы ненавидим то, что сделали с Ариманом после отделения от Республики.

Бернард схватил Натана за ворот футболки и ударил ногой под колено, вынуждая вновь упасть.

Урилиец злорадно ухмыльнулся. Но затем достал карманный фонарик, чтобы рассмотреть то ли лица ариманцев, то ли ленты на их руках.

— Значит, «сочувствующие», да? — спросил урилиец тоном, который Натану совсем не понравился. — Нет, этого ты, конечно, хорошо отделал… Но.

Натан ощутил, что рука друга, неуклюже сжимающая его ворот, сильно задрожала. Однако Бернард не успел ничего ответить, поскольку с улицы донеслось:

— А ну-ка стоять! Стоять, я сказал!

Урилийцы настороженно переглянулись. Спустя минуту во дворе особняка появился третий «военный полицейский» — тот самый, который оставался у калитки. Он вёл девушку, которую, похоже, только что схватили на улице.

«Карина?.. Ты-то откуда здесь?!» — лишь подумал Натан, а Бернард едва слышно выругался.

Теперь перед входом в особняк Телива стояло семеро: четвёрка друзей и троица урилийских автоматчиков.

— Смотри, какой «улов»! — воскликнул третий боец. — Девица не кажется знакомой, кстати?

— Ты кто такая? — спросил первый.

Карина скользнула взглядом по лицам друзей, а затем пристально, совершенно не моргая, уставилась на ближнего урилийца, отчего тот даже растерялся.

Она стала напоминать Натану готовую к броску кошку.

— Что молчишь? — опомнился урилиец. — Оглохла, пробль…

Карина резко отмахнулась от него. Урилиец успел отшатнуться, но в воздух взвились окровавленные клочья его униформы, словно выдранные когтями. Сама Карина внезапно развоплотилась и осыпалась на землю искрящимися эфирными кристалликами. Тут же, со вспышкой, позади первого урилийца возникла крупная белоснежная рысь.

Она обрушилась на бойца со спины. Повалив его и вцепившись передними лапами, принялась неистово драть задними и попыталась сомкнуть челюсти на шее. Но боец сопротивлялся, даром что оказался на животе. Ему удалось скинуть с себя рысь и перевернуться, но она тут же набросилась вновь и уже не промахнулась — вонзилась клыками в основание шеи.

Едва Карина пришла в движение, Натан освободился от пут. Однако сам ничего предпринять не успел: Бернард резво вынул люгард и навскидку четырежды выстрелил во второго урилийца. Одна пуля ушла «в молоко», но остальные угодили в плечо и в грудь — и тот завалился на спину. Бернард тут же навёл пистолет на третьего бойца, но лишь ошалело замер, когда того внезапно охватил столб пламени.

Именно в этого урилийца Натан собирался метнуть керамбит, чтобы просто отвлечь на себя. Но застыл с занесённой для броска рукой, почувствовав хлынувший из ожерелья Алисии поток эфира.

Сорвав ту самую незримую магическую нить, Алисия закончила руну заклятья. Вокруг урилийца тут же, прорезав ночную тьму всполохами, закружился огненный вихрь, а затем — сомкнулся.

«Отложенное заклятье?!» — промелькнула мысль Натана.

Боец заорал. Его волосы в мгновение исчезли, форма загорелась, кожа начала обугливаться. Он заметался, а вихрь пожирающего пламени становился всё больше и быстрее… Затем раздались хлопки детонирующих патронов — и урилиец рухнул на колени.

Алисия продолжала вливать эфир в заклятье, будто собираясь выплеснуть всё, что содержалось в камне. Казалось, она боялась остановиться, словно сгорающий заживо сможет совладать с болью и начнёт стрелять. Лишь ощущение выходящей из-под контроля стихии вывело её из этого состояния. Алисия стиснула зубы и, сорвав ожерелье со светящимся, уже даже обжигающим камнем, швырнула его урилийцу в ноги.

Эфирный камень разорвало. Остатки заточённой в нём силы, обдавая жаром, вырвались на волю. Бойца буквально вдавило в землю, изгибая конечности под немыслимыми углами.

«Вот тебе и «небоевой»… камушек!..» — поразился Натан.

Рысь тем временем спрыгнула со своего противника.

— Четвёртый! — крикнул Натан. — На дороге!

Четвёртый урилиец, явно не ожидавший сопротивления от, казалось бы, обычных людей, ещё в начале схватки спрятался за машиной. Теперь он высунулся. Загрохотал автомат.

Карина вновь обрела человеческий облик, уже в одежде. Вскинула руку — и пули, словно увязая в воздухе, полностью остановились. Тогда Карина толкнула свинец обратно. Урилийцу пришлось скрыться за машиной вновь, но уже спасаясь от слабого и беспорядочного обстрела собственными пулями.

Гадать, были ли у него гранаты, не пришлось. Едва перезарядив автомат, урилиец вновь начал стрелять, но уже не в друзей — в быстро приближающийся автомобиль. Попытался отпрыгнуть, но не успел. Урилийца припечатало радиаторной решёткой, переломав ноги. Затем кабину прибывшей машины осветили вспышки, сопровождающие сухие пистолетные выстрелы.

Последний урилиец медленно согнулся, уткнулся головой в капот и замер.

Из этого автомобиля вылез Клод. Быстро осмотревшись, он схватил автомат убитого и побежал к друзьям — на территорию особняка.