Мое прекрасное искупление (др. перевод)

Он нежно провел большим пальцем по моему лицу, шее, а затем спустился на плечо. Провел ладонью по всей длине моей спины, опускаясь до самых ягодиц и перемещаясь по внутренней стороне бедра. Аккуратно надавил на одну ногу, подталкивая расставить их шире. Я охотно подчинилась, крепко хватаясь за стену, когда он притянул мои бедра к своим.

Помогая себе одной рукой, он неторопливо вошел в меня. Но не стал выходить. Вместо этого начал не спеша вращать бедрами, наслаждаясь приятным ощущением внутри меня.

Ухватившись одной рукой за мое бедро, второй он прикоснулся к самой чувствительной части моего тела. Его средний палец совершал медленные круговые движения, в тот момент, как сам он подался назад, выходя из меня. И с громким стоном вернулся обратно.

Я отклонилась назад, прижимаясь спиной к его груди и побуждая войти так глубоко, как ему захочется.

С каждым толчком его пальцы сильнее впивались в мои бедра, отправляя на самую вершину блаженства. Я закусила губу, пытаясь сдержать крик, на коже выступили капельки пота, и тогда мы одновременно достигли высшей точки наслаждения.

ГЛАВА 18

Я протянула руку через обнаженную грудь Томаса, чтобы отключить назойливый сигнал его телефона. Движение отдалось легкой болью и дискомфортом между ног от ночного секс марафона, и я уткнулась головой в его рельефный живот, улыбаясь воспоминаниям.

Томас потянулся, его ноги вылезали за пределы кровати. Простыни зашуршали, когда он пошевелился, и я начала водить пальцем по его мягкой коже, в комнате окруженной его детскими побрякушками и наградами.

Он посмотрел на меня сонными глазами и улыбнулся. Потянул к себе, пока мы не оказались лицом к лицу, а затем обернул свои руки вокруг моих плеч и уткнулся носом в изгиб моей шеи.

Поцеловав его макушку, я замычала от полного удовлетворения. Никто не заставлял меня чувствовать себя так хорошо, делая что-то неправильное.

– Доброе утро, детка, - утомленным и хриплым голосом произнес Томас. Он погладил мою ногу своей, одновременно убирая с моего лица пряди волосы.
– Я, наверное, не должен спрашивать, но будучи женщиной, для которой работа на первом месте…

– Да, - не дала договорить ему я.
– Я принимаю противозачаточные уже пять лет.

Он чмокнул меня в щеку.

– Просто решил убедиться. Я вчера немного увлекся.

– Мне не на что жаловаться, - устало улыбнулась я.
– Наш рейс через четыре часа.

Он снова потянулся, так и не убрав руки с моей шеи. Притянул меня к себе еще раз и поцеловал в висок.

– Если бы эти выходные не были так важны, я не выпускал бы тебя из своей постели весь день.

– Мы можем вернуться к этому в Сан-Диего.

Он сжал меня.

– Это означает, что ты, наконец, свободна?

Я обняла его в ответ.

– Нет, - ответила и улыбнулась над выражением его лица.
– Я уже кое-кем занята.

Томас прижал голову к подушке, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Вчера, когда я разговаривал с Камиллой, то понял,… наши отношения не сложились, но не из-за работы. Мы не были увлечены ими в достаточной мере.

Я посмотрела на него, притворно прищурив глаза.

– Хочешь сказать, что ты увлечен мной?

– Я не стану отвечать на этот вопрос, но только для того, чтобы не напугать тебя.

Я покачала головой, улыбаясь.

Он прикоснулся к моим волосам.

– Мне нравится, как ты сейчас выглядишь.

Я закатила глаза.

– Заткнись.

– Я абсолютно серьезно. Никогда не видел тебя настолько красивой, а это кое о чем говорит. В первый раз, когда я тебя увидел,… я имею в виду тот самый момент, когда повернулся на барном стуле и увидел твое лицо, я так запаниковал, испугавшись, что ни за что на свете не смогу привлечь твое внимание, а потом пытался придумать, как его удержать.

– Ты прекрасно справился на следующий день, на работе.

Томас смутился.

– Меня очень сложно удивить. Я тогда вел себя еще хуже, чем обычно, но только для того, чтобы никто ни о чем не догадался, а потом до меня вдруг дошло, что я подверг тебя опасности…

Я провела пальцем по его губам и вдруг поняла, что теперь могу целовать их в любое время. Не преминув, воспользовалась сей привилегией. Его губы были такими мягкими и теплыми, очень сложно было от них оторваться, но даже когда я попыталась это сделать, Томас удержал меня, положив свою руку мне на щеку и лаская своим языком мой.

Мой Бог, он - совершенство. Я мысленно обругала себя за то, что так долго тянула с возможностью наслаждаться им.

Когда он, наконец, отпустил меня, то отодвинулся всего на несколько сантиметров, прикасаясь своими губами к моим.

– Я всегда вставал рано, но сейчас, честно говоря, не знаю, как заставить себя вылезти из постели, пока ты все еще здесь.

– Томми!
– Раздался голос Джима с первого этажа.
– Спускай свою задницу вниз и приготовь мамин омлет!

Томас моргнул.

– Эта идея только что пришла и мне в голову.

Я надела свободную майку и длинную юбку. Томас натянул белую футболку с V-образным вырезом и в пару ей выбрал шорты-карго [прим.пер.
– свободные шорты с крупными боковыми карманами] цвета хаки.

Он потер руки друг о друга.

– Черт, какой дубак.
– Произнес он, просовывая руки в рукава своей спортивной куртки.
– Но я не хочу обливаться пОтом, когда мы приземлился в Шарлотта-Амалии.

– Я подумала о том же, - призналась я, натягивая свитер.

– Я мог бы… - Он открыл шкаф, снял что-то с вешалки и бросил в меня.

Я развернула серую толстовку с темно-синей надписью «ESU WILDCATS» [прим.пер.
– спортивная команда «Дикие Коты» Университета Истерн, Эмпория]. Размером мужской «M» [прим.пер.
– Прибл. 44-46].

– Когда ты ее носил? Пока под стол пешком ходил?

– Как первокурсник университета. Можешь взять себе.

Я сняла свитер и натянула толстовку, чувствуя себя очень глупо из-за легкого головокружения от такого простого жеста.