Мои были

Старшие сын и дочь ушли на фронт, и домой не вернулись. Младшие сын и дочь в возрасте девяти и тринадцати лет жили вместе с родителями, и все они работали в колхозе. Иван Николаевич в свободное от работы время по просьбе жителей деревни ходил и ремонтировал кирпичные трубы печей, а также заменял разбитые стёкла в рамах окон. Оплату за такую проведённую работу он получал в виде небольшого количества продуктов, да и, то только, если они есть в доме, куда его приглашали для ремонта. Но пустые благодарности не очень устраивали его, так как он тратил время на проведение таких работ по ремонту труб и окон. В колхозе все были на таком положении в то время, так как государство забирало хлеб, мясные и молочные продукты, а со своего приусадебного участка колхозники прокормиться полностью не могли. Иван Николаевич занимался в колхозе печными и стекольными работами, а в основном ему поручались охранные работы. На такой работе он и погиб тогда, когда отправился охранять дальнюю молочную ферму. Идти нужно было через лес, а в лесу можно встретить и волка и медведя. Но он встретился с человеком, сбежавшим из Вятского лагеря Н.К.В.Д. из отдельного лагерного пункта, одного из расположенных вблизи нашего колхоза. Этот сбежавший заключённый и убил нашего Ивана Николаевича неизвестно за что, и нам были непонятны действия этого бандита. Если ему нужно было питание, то он мог бы отобрать у старика его сидор со съестным и уйти восвояси. А если он думал, что живой старик сообщит о нём правоохранительным органам, то ведь в лагере все знали о том, что этот человек сбежал, и его уже ищут. Возможно, наш дед пытался оказать сопротивление бандиту. Ивана Николаевича мы похоронили. Но такова уж проклятая судьба у старика, что и в могиле ему не дали покоя. После того как по приказу властей изловили и застрелили бандита, приехали компетентные органы с медицинскими специалистами и велели вскрыть могилу, и вынести тело нашего деда на поверхность. Врачи-патологоанатомы вскрыли тело и исследовали поверхность тела и внутренние органы, чтобы узнать, как сопротивлялся Иван Николаевич бандиту, и что он кушал перед своей гибелью, и обратили наше внимание на почти коричневый цвет лёгких, вместо белого, что свидетельствовало о постоянном и обильном курении. После исследования тело зашили, и мы снова положили Ивана Николаевича в гроб и захоронили его во второй раз.

Д.Гонцово,Кировская обл.,1947г.

32. ПЛОТНИК ИВАН НИКОЛАЕВИЧ.

Иван Николаевич у нас в деревне был почти единственным специалистом по изготовлению деревянных деталей и узлов для постройки и ремонта гужевого транспорта - четырёхколёсных и двухколёсных телег, саней - розвальней, дровней, волокуш и для ремонта и замены деревянных деталей сельскохозяйственных машин - жнеек, косилок, сеялок, молотилок, веялок. Кроме того, он изготавливал ручной деревянный инструмент - грабли, носилки, лопаты, толкатели, вилы, бастрыги. А также деревянные рукоятки для металлических инструментов - топоров, пил, молотков, кувалд, лопат, вил, кос. Он был асом и выполнял такие работы всегда качественно, и которые не каждый был в состоянии выполнять.

В деревне говорили, что он участвовал в Первой мировой и гражданской войнах, был белым офицером, и в бою потерял одну ногу. Были нечленораздельные разговоры и советы - относиться к нему с отрицательным предубеждением, как к бывшему врагу Советской власти. Рядовым колхозникам не нужно было этого. В деревне люди ценились не за то, что кто-то когда- то был и воевал на какой-то стороне, а за ту работу и за конкретные дела, которые они выполняли, за работоспособность, мастерство, старательность делать то, что необходимо обществу. И потому не обращали никакого внимания на всякие, не имеющие касательства к делу разговоры и наговоры и на то, где и когда раньше работник служил или работал - комиссаром, коммунистом или белым офицером.

Прежде чем изготовить деревянные изделия, Иван Николаевич сам или с помощниками шёл в лес, где они выбирали твёрдые породы деревьев и другие, подходящие для предстоящих дел деревья безо всяких пороков, а затем вырубали из них заготовки - сырьё для изготовления любых деталей, узлов, инструментов, ручек, рукояток. Сырые заготовки укладывали в закрытом помещении мастерской на устроенные вверху под потолком стеллажи, где всегда держалась положительная температура и малоизменяемая влажность, и в таком состоянии заготовки выдерживались не менее двух лет. За такое долгое время выдержки заготовки качественно улучшались, в частности увеличивалась их механическая прочность.

Только после такой выдержки он брал заготовки, обрабатывал их и готовил из них деревянные детали и узлы для изготовления и ремонта гужевого транспорта, сельскохозяйственных машин, которые имелись в деревне и в колхозе, а также изготовлял ручной деревянный инструмент и всевозможные рукоятки для ручного металлического инструмента.

Для обработки заготовок и изготовления деревянных изделий в мастерской необходим был рубящий, режущий, строгающий, долбящий металлический инструмент - топоры, долота, стамески, скобели, ножи простые и для рубанков, фуганков, отборников, шпунтовников. Их изготовляли в деревенской кузнице из стали, способной к закалке и улучшению. Ручной сверлильный инструмент изготовить в нашей местной кузнице было невозможно, его надо было изыскивать и приобретать. Но в те трудные сороковые годы у нас не было самого необходимого не только инструмента, но и достаточного для восстановления сил питания. Потому вместо сверлильного инструмента использовали стальные раскалённые стержни, с помощью которых прожигали нужные сквозные и несквозные отверстия и гнёзда в деревянных изделиях. Если нужно было сделать крепление деталей, то его выполняли с помощью кованых гвоздей, штырей, скоб, изготовленных в кузнице. Болтов и гаек для крепления не было, так как для их изготовления нужны твёрдосплавные плашки и метчики, о которых в то время не могло быть речи.

Заточку своего инструмента - топоров, долот, стамесок, всевозможных ножей Иван Николаевич проводил на станке, на котором он установил корыто с водой, круглое песчаниковое точило, укреплённое на металлическом валу, сидение для точильщика и отдельно деревянный зажим для крепления затачиваемого инструмента. Для привода во вращение точила он приглашал нас в то время, когда мы, мелочь, оставались без дела, без работы, и как бездельники - балбесы бесцельно шатались по округе. Мы приходили и крутили рукоятку точила с большей или меньшей скоростью сначала даже с удовольствием, старанием, нам нравилось это занятие как забава, но с течением времени эта забава превращалась в нелёгкую работу, и мы сменяли друг друга, соревнуясь, кто сильнее и быстрее крутит точило. А наш дед устраивался на сидение, устанавливал себе под зад один конец держателя, а во втором конце, в зажиме крепил затачиваемый инструмент и нажимал на него с большей или меньшей силой. Заточка производилась быстрее, если нажим был сильнее, и точило вращалось быстрее. И хотя иногда мы крутили это точило до пота, мы были удовлетворены выполненным полезным делом.

Мы удивлялись, почему, казалось бы, незакреплённые не гвоздями, не клиньями спицы в головках деревянных граблей и спицы в ободах и ступицах колёс не выпадали. Дело, видимо было в том, что эти детали сделаны из выдержанного долгое время материала. В последующее время мне пришлось поработать инструментальщиком и выполнять подобные работы, при которых крепления иногда производились с помощью гвоздей, клиньев, но так закреплённый инструмент работал недолго и часто выходил из строя. И следует признать, что я не годился в подмётки старому столяру и плотнику нашему деду Ивану Николаевичу.

Д.Гонцово,Кировской обл.,1942-1948г.г.

33. СУШИН ИВАН.

Он пришёл к нам в деревню зимой 1942-1943 годов. Он был специалистом по катанию и изготовлению валенок - зимней обуви, в которой все наши жители нуждались в зимнее холодное время и он появился у нас очень кстати своевременно. Мы прозвали его "катальщик - валенщик". Он ходил по домам, выполнял свою работу - делал валенки, и стельки из шерсти, которая имелась в каждом доме, в каждом хозяйстве, так как все люди держали овец. Овцы для крестьян были источником не только шерсти, но и мяса, шкур. Мясо употребляли в пищу, а из шкур делали полушубки, шубы и тулупы. Зимой овцы содержались в хлеву, а весной их отправляли на поскотину, в лес на подножный корм на всё лето. Осенью они возвращались домой, с них состригали наросшую шерсть и помещали на всю зиму в хлев. Хозяйки в домах как-то обрабатывали вручную шерсть, пряли, изготовляли нитки, ткали шерстяное или полушерстяное полотно, из которого шили одежду, а из шерстяных нитей вязали тёплые рукавицы и носки.

Он приходил в дом, устанавливал своё нехитрое оборудование, натягивал струны посреди комнаты и начинал работать. Он теребил шерсть, очищал её от грязи, на струнах разрыхлял её до самых мелких волокон, сколачивал валенные пластины и наконец, сами валенки и стельки. Стельки нужны были для подшивки валенок после износа подошв. Всё необходимое подсобное оборудование и горячая вода в каждом доме имелось в достаточном количестве. Валенки получались всегда мягкие, удобные, тёплые, но при нашей интенсивной носке они быстро изнашивались, после чего им требовался ремонт, а больше всего их подшивка, которую мы выполняли самостоятельно.

Питался Иван Сушин тем, что имелось у хозяек в доме и что они сами употребляли, где-то питание было получше, а где-то победнее, и ему приходилось довольствоваться тем, что было в наличии. Сначала он ночевал в том доме, где работал, а потом обрёл место временного проживания у молодой бездетной вдовы, или, может не вдовы в то время, у которой муж ушёл на фронт, и от него не было никаких вестей и никаких сообщений, также и во всё последующее время. Так он и жил в деревне, пока не обошёл всех жителей, пока не скатал и не обеспечил всех желающих тёплыми валенками.

Куда он ушёл из нашей деревни, я не запомнил. Но поскольку он был специалистом в умении делать валенки, как нужную всем обувь, то он мог перейти в любую деревню заниматься этим полезным и необходимом делом. Надо сказать, что он был, видимо, серьёзно болен, кашлял всегда и с надрывом, потому его не могли взять не только на фронт, но даже в трудовую армию. А такой работник в наших деревнях в то время был просто необходим, без которого мы могли остаться без тёплой обуви в длительные и холодные зимы. Нашей основной обувью были лапти, не совсем тёплые и удобные в носке в зимнее время в нашем суровом краю.