Молчание во благо. Том 1
Шрифт:
Мирак встал, стул скрипнул:
— Я не кидаю тех, кто слушается. Жду доклад завтра.
Он повернулся и вышел из кабинета, Широя последовала за ним, её шаги были бесшумны, но спина оставалась прямой.
* * *
Хироси откинулся на стуле, скрипнувшем под его весом, и выудил сигарету из мятой пачки «Seven Stars». Зажигалка щёлкнула, огонёк осветил морщины на его лице, и он глубоко затянулся. Дым взвился к потолку ленивыми спиралями, пока его взгляд — тяжёлый, с искрой любопытства —
— Ну? — Хироси выдохнул, голос был низким, с хрипотцой. — Что скажешь про этого Инумаки?
Каппа поморщился, потирая багровый синяк на груди.
— Он не просто сильный, босс. Этот парень… обезоружил абсолютно весь мой отряд, сказав что-то на непонятном языке. А потом заморозил. Я знал, что речь Инумаки опасна, но чтоб так… — Он покачал головой, словно до сих пор не веря. — Разнообразие его техник сносит крышу.
Хироси выпустил дым через ноздри, прищурив глаза, отчего шрам на лице стал резче.
— То есть он не обычный шаман, так?
— Точно, — кивнул Каппа, глаза потемнели от воспоминаний о бое. — Я бы дал ему второй ранг, а то и первый. Он точно сильнее Рейдзо, так что пока с ним лучше не связываться. Слишком рискованно.
Хироси замолчал, постукивая пальцами по столу. Взгляд его скользнул к карте Ибараки, лежащей среди бумаг и окурков. Наконец он хмыкнул, уголок рта дрогнул в задумчивой усмешке.
— Хм. Если он такой зверь, может, и стоит послушать, что он там предлагает, — протянул он, ткнув сигаретой в воздух. — Но если кинет нас, я сам ему глотку перережу, — Он кивнул Каппе. — Завтра проверь северный причал, как велел. Посмотрим, что из этого выйдет.
Каппа коротко кивнул, выпрямился, насколько позволяли ноющие рёбра, и вышел. Дверь хлопнула, оставив Хироси наедине с дымом и мыслями.
* * *
Лестница портового склада дрожала под ногами Мирака и Широи, шаги гулко отдавались в металлическом каркасе. Порт затихал позади — шум кранов и крики рабочих растворялись в плеске волн и далёком вопле чаек. Они спустились к причалу, где ждал их старый седан, чёрный и потрёпанный, как верный пёс после драки.
Широя остановилась у дверцы, пальцы стиснули рукоять катаны. Она молчала всю дорогу, но теперь голос её прорвался — тихий, с острым оттенком упрёка:
— Ты дал Якудзе зелёный свет на их грязные дела.
Мирак замер, уже открыв дверь. Его взгляд — холодный, спокойный, как зимнее море — упёрся в неё.
— Нет, — отрезал он. — Проклятия, что раньше гуляли без ошейника, теперь будут под моим контролем. Странно, что ты не видишь в этом выгоды.
Широя нахмурилась, её глаза сузились, резче обозначив скулы.
— Выгоду то я вижу, но кто их будет убирать? — бросила она, шагнув ближе. — Клан и раньше еле справлялся с такой дрянью. У нас ни людей, ни оружия, чтобы держать это в узде.
Мирак опустился на сиденье, хлопнув дверцей с глухим стуком, и кивнул ей:
— Это уже не твоя головная боль. Садись. Вернёмся — я разберусь.
Широя постояла секунду, пальцы всё ещё сжимали катану, словно ища опору в металле. Потом молча скользнула на
переднее сиденье. Машина тронулась, двигатель заурчал, унося их к особняку Инумаки через серую дымку портового вечера.* * *
Когда Мирак и Широя вернулись в особняк Инумаки, солнце уже тонуло за горизонтом. Они вошли в главный зал. В центре комнаты их ждал гость — кузнец, приглашённый по приказу Мирака.
Он сидел на циновке, коренастый, лет шестидесяти, с густой седой бородой, что топорщилась, как проволока. Руки его, покрытые шрамами от ожогов и мозолями, лежали на коленях — свидетельство десятилетий у горна. Такэси Хаяси, мастер проклятого оружия из Ямагути, был легендой среди шаманов за умение вливать в сталь саму суть проклятий. Когда-то он служил клану Инумаки при прошлом главе, но после его смерти ушёл, презрев слабость Рейдзо.
Томоэ разыскала его через старые связи — слухи о кузнеце донесли слуги. Она отправила письмо в Ямагути, и Такэси явился, заинтригованный сплетнями о новом наследнике, что одним криком прикончил собственного отца.
Томоэ суетилась вокруг гостя, её белые волосы слегка растрепались. Она поставила перед ним кружку дымящегося чая, стараясь скрыть нервозность мягкой улыбкой.
— Вот, господин Хаяси, попробуйте, — голос её был тихим, но тёплым. — Свежий, только заварила. Может, лепёшку ещё?
На столе уже находилась вторая чашка и тарелка с рисовыми лепёшками, испечёнными утром, — комната дышала уютом благодаря её заботе. Такэси взял кружку, обхватив её грубыми пальцами с неожиданной осторожностью, и буркнул:
— Спасибо, девочка. Этого хватит.
Дверь скрипнула, и в зал вошёл Мирак, за ним — Широя. Он остановился у стола, глядя на кузнеца сверху вниз, как ястреб на добычу. Такэси поднял голову, его глаза — тёмные, цепкие, как у старого волка — впились в Мирака.
— Ты новый глава? — прогудел он, голос хриплый, будто прокопчённый дымом горна. — Слышал, ты прикончил Рейдзо. Честно, я не сожалению об этом. Но чего хочешь от меня?
Мирак опустился на стул напротив, движения его были медленными, уверенными.
— Оружие, — коротко бросил он. — Проклятое. Четвёртого и третьего ранга. Сколько сможешь выковать.
Такэси хмыкнул, окинув взглядом Мирака и замершую рядом Широю. Усмешка тронула его губы, но глаза остались холодными.
— Дорогое удовольствие, — проворчал он. — Скидок, как для Камо, не жди — я с ними сейчас работаю. Четвёртый ранг — два миллиона йен за клинок. Третий ранг — шесть миллионов. Есть у тебя такие деньги, парень?
Мирак повернулся к Томоэ, голос его не дрогнул:
— Принеси казну. Всё, что есть.
Томоэ застыла, её глаза округлились от неожиданности, но она быстро кивнула и выскользнула из комнаты. Через несколько минут она вернулась, за ней двое слуг тащили деревянный сундук, обитый потемневшим железом. С глухим стуком его поставили на стол, крышка откинулась, обнажив содержимое: пачки мятых йен, горсть монет и пара тусклых золотых слитков — жалкие остатки былого богатства клана, растраченного при Рейдзо. Мирак кивнул на сундук: