Молчание во благо. Том 1

Он не успел ничего больше — только подхватил её, когда дым рассеялся, а крик стих, и понёс в больничное крыло. Её дрожь затихала в его руках, но он чувствовал, как её тепло цепляется за жизнь, вопреки всему.

* * *

Тусклый свет ламп отражался от белого кафеля, дрожа на стыках плиток, а в воздухе висел липкий, горький запах — смесь трав и проклятой энергии, от которой першило в горле. Дверь палаты скрипнула, и из белого помещения вышла Сёко Иери — с тёмными кругами под глазами, что выдавали её усталость.

Она прислонилась к стене напротив Мирака, скрестив руки, и бросила коротко:

— Жива, — голос её был ровным, но в нём сквозило раздражение. — Только не жди, что завтра она вскочит и побежит заваривать тебе чай.

Мирак поднял взгляд. Его каменная маска, что держалась весь день, треснула — в глазах вспыхнул интерес.

— Что с ней?

Сёко вздохнула, вытащила сигарету из кармана халата и зажала её между губами, не зажигая.

— Проклятие пакта ударило по полной. Её тело — как треснувший кувшин. Кожа на руках и шее пошла трещинами, из них сочится чёрная гадость — не кровь, а что-то вроде проклятой смолы, густой и вонючей. Вены под ней вздулись, будто корни под корой, и ломаются, стоит ей резко шевельнуться, — она замолчала, покрутила сигарету в пальцах и сунула обратно в карман. — Но она выживет. Техника местного доктора — Араты — запечатала худшее. Жить сможет. Даже помогать, если захочет.

Мирак молчал, уставившись в пол, где свет ламп дрожал на кафеле. Сёко шагнула ближе, ботинки тихо стукнули по плитке, и она посмотрела на него с лёгким укором, скрестив руки плотнее.

— Она бормотала твоё имя, пока Арата её штопал —«Мирак, Мирак, прости». Ты серьёзно заставил сестру звать тебя странным именем? — Она выдохнула, увидев его спокойный кивок, и покачала головой. — Я бы на её месте плюнула на тебя, на клан и ушла в леса. Но она цепляется. Больше за клан, чем за тебя, но всё же.

Он поднял глаза, и впервые за день в них мелькнуло тепло — слабое, как искра в золе, тут же погасшее.

— До какого состояния она сможет поправиться?

Сёко хмыкнула, уголок её губ дёрнулся в кривой усмешке.

— Не притворяйся заботливым, «Мирак». Она и раньше не была бойцом — так что мало что изменилось, кроме того, что теперь и не станет. Руки двигаются, голова варит. Шить, считать, писать — всё это ей по силам, лишь бы не бегать да не махать мечом.

— Я думал пакт на наказание должен быть страшнее, — задумался Мирак.

— Ты не понял. Попытка применить проклятую энергию вызовет в ней мучительную боль, а после неё — смерть. Но да. Честно сказать, наказание ей досталось не самое плохое. Могло произойти нечто куда более страшное…

Мирак кивнул, коротко, будто ставя точку. Он шагнул к двери палаты, но замер, обернувшись к Сёко.

— Спасибо, — выдохнул он, голос тихий, но искренний, как редкий проблеск в его броне.

— Да, кстати, она не из академии, так что плати за лечение сам, — добавила Сёко, скользнув взглядом по его лицу. — Арата сказал, через неделю встанет.

Он вытащил телефон, глянул на номер счёта — тот, что пришлось открыть, когда наличка стала неудобной — и пожал плечами. Лечение, даже такое сложное, теперь не могло пробить брешь в казне клана. Деньги текли рекой — банковский счёт Инумаки крепчал с каждым днём.

— «Зенины думают, что правил нет, если цель оправдывает средства, — мелькнуло в его голове. — Забавно, мы с ними одного поля ягоды».

Он вышел из палаты, хлопнув дверью с красным крестом, и прямо в коридоре набрал номер. Гудки тянулись долго, монотонно, но дыхание его оставалось ровным, а в глазах тлела холодная искра.

* * *

В это время в Кобе, в трёхэтажном здании из серого бетона, притаившемся среди узких улочек портового района, царила привычная для преступного синдиката суета.

Офис выглядел, как прагматичный штаб: окна с матовыми стёклами, закрытые жалюзи, и тяжёлая стальная дверь с глазком, за которой всегда стоял кто-то с острым взглядом и коротким клинком под пиджаком.

Над входом висела скромная вывеска с иероглифами «Торговое агентство Ямагути», но местные знали, что за ней скрывается одна из самых влиятельных группировок Японии.

Внутри главного помещения второго этажа воздух был густым от сигаретного дыма и запаха дешёвого кофе из автомата в углу. Стены, выкрашенные в унылый бежевый цвет, местами облупились, обнажая бетон, а вдоль них тянулись ряды металлических шкафов, забитых папками — отчёты о ставках, контрабанда, долги.

Длинный стол из тёмного дерева занимал центр комнаты, заваленный пепельницами, пустыми банками из-под пива и картами Кобе, испещрёнными красными линиями — их территории. Вокруг стола сидели якудза — человек двенадцать, от мелких исполнителей до бригадиров среднего звена. Их голоса гудели низким рокотом: кто-то спорил о разделе прибыли с последнего груза, кто-то пересчитывал пачки иен, шурша купюрами с усталой сноровкой.

На фоне этого гомона выделялся Кейта Нода — охранник, сидевший у окна с видом на переулок. Ему было за сорок, лицо покрыто мелкими шрамами от уличных драк, а чёрный костюм, слегка потёртый на локтях, выдавал его скромный статус.

Он был просто тенью, что стояла у дверей и следила за входом. Но в его кармане всегда лежал старый кнопочный телефон, который он проверял чаще, чем следовало. Этот телефон связывал его с мелкими дельцами из Сумёси-кай — старыми знакомыми ещё со времён, когда он бегал по улицам Осаки, подворовывая и продавая сплетни. Ямагути-гуми ценили его за молчание и умение слушать, но не знали, что он иногда сливал крохи информации конкурентам за пару лишних иен.

Кейта лениво крутил сигарету в пальцах, когда его телефон завибрировал на столе. Он нахмурился — мало кто звонил ему в рабочее время — но всё же поднёс аппарат к уху.

— Да? — буркнул он.

На том конце линии раздался спокойный, но резкий голос:

— Ри Ваз Зол.

Слова ударили, как молот по стеклу.

Кейта замер, его пальцы разжались, сигарета упала на пол, оставив тлеющий след на линолеуме.

Глаза охранника закатились, зрачки сузились до точек, а из горла вырвался низкий, булькающий хрип. Тело дёрнулось, будто кукла на нитях, и в тот же миг кожа на его руках начала трескаться, как пересохшая земля. Чёрный дым вырвался из трещин, едкий и густой, наполняя комнату запахом гнили. Его позвоночник выгнулся назад с хрустом, кости ломались и тут же срастались в уродливой пародии на человеческую форму, которая распалась на уродливого проклятого духа.

— Какого чёрта?! — рявкнул один из якудза, вскакивая со стула и опрокидывая банку пива. Остальные обернулись, их руки потянулись к ножам и пистолетам, но было поздно.

Кейта — или то, что от него осталось — бросился вперёд. Его пальцы, теперь длинные и когтистые, вонзились в грудь ближайшего бригадира, разрывая плоть с влажным треском. Кровь брызнула на стол, заливая карты и купюры.

Второй якудза успел выхватить пистолет, но выстрел ушёл в потолок — тварь схватила его за горло и швырнула в шкаф, проломив металл.