Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Четвертая

Лёха, конечно же, не подозревал о том, что за его кумпол уже объявлена награда. У него были заботы посерьёзнее.

Потеря медали вызвала такую вселенскую печаль у несчастного стрелка, что он даже отказался от обеда — а это уже симптом тяжелейшего душевного кризиса.

Когда Лёха услышал печальную историю о том, как бедолага Алибабаич умудрился уронить свою драгоценную испанскую медаль в мутную и маслянистую воду у причала, он сначала расхохотался, а потом задумался, внезапно вспомнив, что в своей прошлой, почти забытой жизни не раз нырял с аквалангом на Красном море в Египте.

Перед глазами тут же всплыли картины беззаботного отдыха — прозрачные коралловые рифы, пёстрые рыбёшки, стройные сексапильные девчонки в обтягивающих гидрокостюмах и строгий инструктор, заставивший его сдать на PADI-шный сертификат. Лёха тогда только посмеивался, но конструкцию акваланга, на своё счастье, запомнил довольно чётко. Там, в принципе, ничего особо сложного и не было: кислородный баллон с первой ступенью регулятора, загубник с дыхательным клапаном, манометр да пара вентилей для настройки…

Эта мысль так захватила нашего героя, что он, мгновенно загоревшись идеей, выскочил из гамака, забросив остальные дела, и принялся сооружать собственный акваланг, как обычно, из того, что под руку попадётся.

Вспомнив своё инженерное прошлое, Лёха взялся за решение проблемы с той безудержной изобретательностью, за которую он обычно получал взыскания, но иногда, по большим праздникам, бывали плюшки с пряниками.

— Медаль спасать твою будем! — бодро провозгласил он. — Сейчас сваяем акваланг! — И, видя полное непонимание Алибабаича, пояснил: — Такой аппарат для ныряния делать будем. Достанем твоё счастье из этой мутной водички!

Через пару часов в полевом ангаре вся его мастерская уже была завалена деталями сомнительного происхождения.

На рабочем столе лежала маска от советского противогаза Ш-1 — страшное изделие советской резино-технической промышленности с круглыми стёклышками и резиновым намордником, делающим его обладателя похожим на слоника, у которого на лбу вырос здоровенный рог. По идее советских конструкторов, туда можно было засунуть палец и протереть стёклышки изнутри, не снимая противогаза.

На полу красовался тяжёлый баллон высокого давления, позаимствованный из кислородной системы самолёта.

Тут надо уточнить, что когда бомбардировщики СБ появились в Испании, они оказались быстрее любых истребителей националистов и летали без прикрытия на комфортных высотах. Кислородные системы были сняты с большинства самолётов за ненадобностью и оказались складированы в ангарах технической службы.

Выпросить набор «сделай сам» у складского начальства стоило Лёхе бутылки орухо — крепкого испанского напитка из жмыха — и клятвы дать попробовать нырнуть, ну и непременно вернуть всё в целости и сохранности.

Особую гордость Лёха испытывал по поводу только что сляпанного на коленке редуктора из латунной коробки, резиновых мембран, пружинок и случайных вентилей, которых на складе валялось в изобилии. Самодельный прибор внушал уважение, хотя, возможно, только самому Лёхе.

В общем, всё шло замечательно, пока Лёха не добрался до манометра. Стянутый с того же СБ прибор никак не хотел встраиваться в конструкцию. Плюнув и махнув рукой, он решил, что пока можно будет просто временно подключать этот неуклюжий прибор для контроля давления перед погружением.

— Да фигня, там метров восемь, может десять. Если что, выскочит из воды. Минут на пятнадцать и так хватит воздуха. Наверное. Поди, и так сойдёт! — сам себя успокоил он, окончательно смирившись с несовершенством собственной инженерной конструкции.

Наконец, вдохновлённый плодами своего труда, Лёха дал команду, и компрессор радостно застучал, закачивая воздух в баллоны. Первые испытания страшноватого изделия в огромной бочке с водой были признаны изобретателем вполне успешными, хотя воздух поступал то слишком мощно, то наоборот — с удручающей экономией. После ряда громких проклятий и относительно точной настройки акваланг, к изумлению собравшихся поглазеть товарищей, всё-таки заработал нормально.

На следующее утро, с первыми лучами солнца, Лёха уже вовсю грузил на свой потрёпанный мотоцикл всю эту тряхомудию, сопровождая процесс громкими командами и яростной жестикуляцией, подгоняя сонного Алибабаича:

— Алибабаич, бери пару баллонов! Не так, самка ишака! Они закачены! Рванёт, если вот эту хрень заденешь! Осторожно, редуктор погнёшь — тогда на дне так и останешься!

Алибабаич только вздыхал и молча навьючивался:

— Икс-пердальная верблюда готова! — ввернул Алибабаич недавно подслушанное слово.

— Экспериментальный! Ты у нас верблюд-мальчик!

— Да! Моя такая икс-пердаль-менталь! — навьюченный Алибабаич загрузился на заднее сиденье двухколёсного аппарата.

По дороге, чуть не сбив какого-то придурка и проорав весь набор испанских и советских ругательств, Лёха внезапно успокоился и почувствовал себя лучше.

В порту, выбрав местечко с водой чуть почище, Лёха натянул выпрошенный у аккумуляторщиков костюм химзащиты, изготовленный из прорезиненной ткани, приладил себе на голову страшную маску и, предварительно перекрестившись на всякий случай, шагнул в мутную воду.

— Ассистент! Вентиль! — крикнул он напарнику.

Алибабаич с опаской повернул вентиль, и воздух с шумом ворвался в систему. Поначалу ничего хорошего не вышло: видимость была отвратительной, маска запотевала или её заливало водой. Лёха пару раз чуть не задохнулся, а один раз подача воздуха, наоборот, раздула маску так, что Лёха выпустил шланг изо рта, и маска стала напоминать шар, грозя лопнуть прямо на физиономии.

Однако после нескольких мучительных заходов и очередной серии тонких настроек чудо-система наконец начала исправно снабжать самозванного дайвера кислородом. Лёха стал уверенно нырять и даже попытался поплавать у самого дна, проверяя возможности конструкции.

— Ну как там? — спросил сверху Алибабаич.

— Да нормально, ну как… нормально в общем… — крикнул из воды Лёха, стащив маску и отплевавшись от мутной гадости из-под неё. — Конечно, до «Скубапро» или «Мареса» далеко, но жить можно. Медаль твою щас найдём, будешь снова модный и красивый!

И, убедившись в том, что система хоть как-то работает, Лёха, гордый собой, нацепил костюм на подопытного Алибабаича и стал дрессировать его нырять на мелководье. Через полчаса менеджер и идейный вдохновитель аквалангического проекта признал первого туркменского дайвера состоявшимся.