Мост висельников

Все это выглядело чертовски драматично, и я цокнул языком, подойдя к брату. Но, черт возьми, невозможно было не оценить этот вид. Даже руины «Игровой Площадки Грешников» выглядели волшебно в этом свете, последние ее обломки выступали из воды, словно призрак былого величия. Я все еще чувствовал потерю этого места каждый день; часть нашего дома была вырвана из нас и обращена в прах, и ничто не могло ее заменить.

— Ты бы вернулся в прошлое? — Спросил я Фокса, сам размышляя над этим вопросом. — Променял бы ты сегодняшний день на все те идеальные дни, которые были у нас когда-то?

Молчание затянулось, и я подумал, что вообще не ответит, но в конце концов он заговорил.

— Нет, — сказал он. — Раньше я так чертовски сильно этого желал. Я так часто мечтал об этом, что реальная жизнь казалась мне кошмаром наяву.

— Так и было, — буркнул я, и он кивнул, бросив в мою сторону печальный взгляд. — А сейчас?

Его губы растянулись в улыбке. — Предполагаю, если я буду и дальше думать о том, что могло бы быть, то упущу то, что есть. Хотел бы я забрать всю ту боль, через которую прошли мы все? Да, черт возьми. Но я не могу. Раньше я думал, что смогу предотвратить самое худшее, если просто заверну всех, кого люблю, в вату, но вместо этого я стал именно тем, кто причинял им боль.

— Я кое-чему научился, пока был в тюрьме в руках монстра, — сказал я низким, напряженным голосом. И хотя я чувствовал на себе пристальный взгляд Фокса, я не отрывал глаз от захватывающего дух горизонта. — Я понял, что контроль — это иллюзия. Что в этом мире нет порядка, нет великих планов, разработанных кем-то более могущественным, чем мы. Жизнь — это анархия, и в тот момент, когда ты сдаешься ей, ты становишься свободным. Свободным от правил и требований общества. Свободным от вины, от сожалений. Конечно, это нелегко, но как только ты отпустишь… — Я глубоко вдохнул носом и медленно выдохнул ртом. — Это умиротворяет, брат. Именно так и должно быть. Нам не нужно владеть силой океана; нам нужно лишь поймать волну и наслаждаться поездкой.

— Ты прав, — сказал Фокс, запуская пальцы в волосы. — Черт возьми, ты совершенно прав.

— Как всегда, — сказал я, вернув свой дразнящий тон на место, и он рассмеялся, толкнув меня в плечо, так что я слегка отступил в сторону. — Ну и что? Что ты собираешься делать? Океан посылает в твою сторону большую волну, Фокси, ты поймаешь ее вместе со мной?

— Черт, мы точно готовы к этому? — спросил он.

— Мы справимся, — сказал я. — И если дурь снова начнет бить тебе в голову, я поставлю тебя в известность.

Он ухмыльнулся, и эта улыбка стала еще шире.

— Я знал, что ты хочешь вернуть свою корону, — усмехнулся я. — Ты уверен, что на этот раз твоя большая голова влезет в нее?

— Пошел ты, — протянул он, и я обнял его за плечи, глядя на город, которым мы официально собирались править бок о бок. — Это наш момент из «Короля Льва»?

— Да, Фокси. Кумбайя.

— Ты имеешь в виду Хакуна Матата? — пробормотал он.

— Именно это, — фыркнул я.

Я почувствовал, как Лютер подошел к нам сзади, заключил нас в объятия и просунул голову между нашими головами, любуясь открывшимся видом.

— Что скажешь, Фокс? — спросил он. — Ты будешь править вместе со своим братом?

— Да… Я уверен, что так всегда и должно было быть, — сказал он.

— Короли Сансет-Коув, — сказал я, и мне понравилось, как это прозвучало.

Я оторвался от остальных, запрокинул голову к небу и завыл по-волчьи, и этот звук эхом разнесся по холму. Фокс присоединился следующим, и Лютер рассмеялся, прежде чем тоже завыть, а моя кровь Арлекина закипела и сказала мне, что я именно там, где и должен быть.

***

Лютер покинул город сразу после полуночи: отвез нас с Фоксом домой на своем грузовике, а затем отправился навстречу неизвестной судьбе. Тревога охватила мое сердце, когда у меня появилось неприятное чувство, что он может не вернуться с этого задания, но я отогнал ее, поверив в него и в силу, которой он обладал.

Я упал на кровать, где Роуг свернулась калачиком с Чейзом, Джей-Джеем и Дворнягой, в то время как Фокс занял место с другой стороны от них. Я не думал, что смогу уснуть в такой куче тел без кондиционера, обеспечивающего нам прохладу, и, честно говоря, если мы продолжим в том же духе, нам понадобится кровать побольше.

Сон пришел ко мне быстро, как это часто случалось в их компании, унося меня в темноту, и в одно из моих самых сладких воспоминаний, возвращенных к жизни их близостью.

— Вы бы предпочли иметь восемь щупалец вместо ног или огромные крабьи клешни вместо рук? — окликнула нас Роуг, ведя нас по каменистому пляжу у подножия утесов. Был отлив, что означало, что пока мы могли гулять здесь, но пройдет совсем немного времени, и этот пляж снова целиком поглотит океан.

Джей-Джей поправил на плечах рюкзак «ботаника», в котором были все виды снаряжения для выживания, которые нам не понадобятся. За исключением брауни, которые он стащил с маминой кухни, а вот все остальное барахло, громоздившееся там, просто заставляло его напрягаться без всякой причины.

— Клешни краба, — легко ответил Чейз, идя рядом со мной, сегодня на его челюсти красовался свежий синяк, хотя он и словом не обмолвился о человеке, который, очевидно, поставил его туда. — Какая польза от гребаных ног-щупалец? А вот гигантскими крабьими клешнями я мог бы отрезать кому-нибудь голову.

— Черт возьми, да, — согласился Джей-Джей, и мы с Фоксом кивнули.

Джей-Джей поскользнулся на скользком камне, и я успел схватить его за руку, прежде чем он упал лицом вниз, спасая его вместе с его рюкзаком, который громыхнул так, будто внутри него перевернулся целый склад.

— Что у тебя там, Джей? — усмехнулся я. — Набор посуды для чаепития?

— У меня там куча всяких вещей для выживания, придурок, — огрызнулся он. — И ты еще поблагодаришь меня, если что-то пойдет не так.

Я рассмеялся, покачав головой.

— И что ты собираешься делать? Вытащишь свой швейцарский нож и вырежешь свисток, если нас здесь застанет беда?

— Заткнись, чувак, — рявкнул Джей-Джей, а я только пожал плечами и побежал вперед, чтобы догнать Роуг, которая шла впереди нашей группы.

— Что бы ты выбрала: быть лысой или иметь мохнатую задницу? — спросил я, и она рассмеялась для меня так, что этот звук озарил меня изнутри.