Мой первый встречный: случайная жена зельевара

– Работали над зельем из жемчужины волтонского краба, – прошипела я. То спокойствие, которое должна соблюдать истинная леди, сейчас помогло мне: я сумела сбросить морок, стала собой, а не чужой вещью. – У Пинкипейна появилась идея, которую надо было проверить… в общем, она ни к чему не привела, а вы мерзавец и негодяй!

Абернати ухмыльнулся. Сделал глоток из бокала, и я вдруг подумала, что меня никто не услышит, даже если я буду орать во все горло. Наверно, этого Абернати и хотел: парализовать меня страхом.

– Помню-помню. Вы обещали навести на меня лишайную порчу.

– Вот именно. Осторожнее ложитесь спать, чары как раз приходят после полуночи, – бросила я. – Как вы вообще посмели, вырвать жену из рук мужа!

– Я за этим и пришел в академию, – ответил Абернати с той же мерзкой ухмылкой. – За властью над людьми. Не только над вами, прелестная Флоранс. Над всеми, кто выйдет из этих стен. Меня интересует кресло министра магии в перспективе – и оно будет моим, когда завтра я вычислю лисичек и отдам их королю.

Ничего нового. Всем негодяям нужна именно власть – ради этого можно и подменить фениксову слезу на драконью лаву. Кассиан был прав.

– Не боитесь, что расследование покажет, кто именно прислал в академию драконью лаву? – язвительно спросила я.

– А кто будет расследовать? – ответил Абернати вопросом на вопрос. – Я накопал столько на прежнего ректора, что он закрыл рот на замок и сбежал отсюда. И уж точно не помыслит ни о каких расследованиях. А у всех остальных нет для этого полномочий.

– Даже у Оливии? – уточнила я с невинной улыбкой. – Думаю, госпожа Гленн Бофорт будет рада избавиться от вас. Особенно после того, как вы назвали ее дурной бабой.

– Вздорной, – Абернати поднял указательный палец. – Я назвал ее вздорной бабой и нет, я ее не боюсь. В отличие от прежнего ректора, у меня все документы в порядке, не подкопаться. Партия драконьей лавы не выведет на меня, все остальное – это просто домыслы и сплетни завистников.

– Стойте! – воскликнула я. Раз уж негодяй начал рассказывать о своих планах, то пусть болтает дальше. – Что-то здесь не сходится. Вы начали свою интригу намного раньше, чем узнали о лунных лисах! Зелья привозятся в академию в конце лета, значит, вы все спланировали раньше.

Абернати снисходительно усмехнулся.

– Я не знал о лунных лисах, прелестная Флоранс. Говорю же: я всегда хотел власти, которую дает это место. Денег, которые окружают его золотыми потоками. А тут еще и возможность поймать магическую редкость! Кто бы упустил это?

– Наверно, порядочный человек, – сказала я. – Которым вы не являетесь. И я расскажу мужу… что вы утащили меня в свою спальню! И встретили в таком вот виде!

Абернати едва заметно нахмурился, прислушиваясь к чему-то вдалеке.

– Боюсь, ему пока не до вас, прелестная Флоранс, – произнес он. – И вообще ни до чего. Когда я забрал вас из его объятий, у него случился новый приступ троллийского недуга.

Глава 10

Я вылетела из покоев Абернати так, словно за мной гнались все обитатели преисподней.

На лестнице едва не подвернула ногу – устояла, бросилась бежать. В голове шумело, вся душа будто рвалась из тела навстречу Кассиану: успеть, помочь!

Поздний вечер был непроглядно темен. В окнах жилого корпуса горела лишь пара огоньков – никто не заметит, никто не увидит, как сейчас плохо Кассиану.

Господи, помоги нам…

Я увидела его сразу же после того, как свернула на тропинку – Кассиан изогнулся дугой, скрюченные пальцы левой руки скребли землю, лицо было искажено немыслимым страданием. Рассыпающиеся искры отбрасывали на Кассиана блики сиреневого света, и я увидела в его глазах такую муку, которую просто не может вынести человек.

Он увидел меня и едва слышно застонал. Изогнутое тело содрогнулось, голова проехала по траве.

– Сейчас, – я упала перед Кассианом на колени, дотронулась до лица, надеясь, что он слышит и понимает меня. – Сейчас, мой хороший, я принесу зелье. Потерпи еще минутку.

Дура, какая же я дура! Надо было не выбегать на улицу из жилого корпуса, а сразу же броситься в нашу комнату! Но я так растерялась и испугалась, что ноги понесли меня не туда, куда нужно.

Обратно! Я рванула в здание со всех ног. У нас был целый котел зелья – я успею, я помогу!

Влетев в нашу с Кассианом комнату, я распахнула окно и посмотрела вниз. Отлично – мучительно искривленное тело зельевара было как раз внизу. Бросившись к рабочему столу, я подхватила котел и потащила его на подоконник.

Когда-то люди выплескивали горшки с нечистотами из окон прямо на мостовую. Сейчас мне придется повторить это грязное дело – потому что я не донесу котел по лестнице, расплескаю.

– Пожалуйста, – шепотом взмолилась я. – Пожалуйста, Господи…

И выплеснула из окна содержимое котла, надеясь, что не промахнусь.

Не промахнулась: поток ударил в тело, и Кассиан обмяк на земле. Вздохнув с облегчением, я оставила котел на подоконнике и снова кинулась вниз. Успела, все получилось: теперь помогу Кассиану добраться до кровати, и все будет хорошо.

Зельевар по-прежнему лежал на земле – а вот рядом с ним я увидела воздушный женский силуэт в модном платье и скривилась, словно от зубной боли. Оливия склонилась над Кассианом, нежно гладя его по щеке – сейчас она была похожа на ангела милосердия и исцеления, который спустился к страждущему.

От злости у меня даже зубы заныли.

Я подбежала к мужу так, чтобы оттолкнуть идеал красоты, нагнулась, помогая Кассиану сесть – он устало провел рукой по мокрому лицу, его пальцы тряслись. На втором этаже открылось окно, и возмущенный девичий голос спросил:

– Совсем с ума посходили, из окон выливать? Ой…

В окнах вспыхивал свет, выглядывали любопытные. Я покосилась в сторону оранжереи: Пинкипейн бежал к нам, держа в руках какой-то сверток.

– Спасибо, – пробормотал Кассиан. Поднялся, опираясь на мою руку, и качнулся – но не упал. Оливия смотрела на него с нежностью и теплом, и я невольно задумалась: зачем он ей нужен? Не знатен, не богат – а она липнет к нему, словно муха к меду.

– Что случилось? – испуганно спросил подбежавший Пинкипейн – оценил выражение лица Кассиана, принюхался к разлитому зелью и тяжело вздохнул. – Снова приступ, да?