Мой первый встречный: случайная жена зельевара

– Нет, – с усмешкой откликнулся Абернати и скользнул кончиком языка по моему уху. – Мне просто нравится вас дразнить, Флоранс. Играть с вами.

– Обещаю, – прошипела я. – Обязательно наведу на вас лишайную порчу! Покроетесь пятнами и будете чесаться, как паршивый пес!

Абернати рассмеялся и разжал руки. Я отпрянула от него, отступила на несколько шагов, чувствуя себя испачканной.

– Я проверяю все, что ем и пью, так что ничего у вас не выйдет! – весело произнес он. – Хорошего вечера, Флоранс!

– Флоранс? – из-за живой изгороди выскользнула Оливия в темном плаще с поднятым капюшоном. В ее взгляде была такая алчность, словно она голодала, а я своим появлением утолила голод. – С кем это ты тут?

К щекам прилил румянец. Я подхватила подол платья и бросилась прочь.

***

Конечно, Абернати не нужен был новый скандал. Не успел занять место прежнего ректора, как уже тискаешь жен преподавателей в укромных уголках – нет, такие разговоры ему не на пользу, и он сделает все, чтобы убраться от Оливии незамеченным. Но она все равно будет сплетничать – слишком уж торопливо я выбегала из тени, там явно была не встреча с законным мужем.

Хорошо, что Кассиан не поверит ни единому ее слову. Я очень, очень хотела, чтобы он не поверил. Чтобы не сказал: “Флер, у нас, в общем-то, фиктивный брак”.

От одной мысли об этом холод пробегал по спине.

Вбежав в главный корпус, я какое-то время стояла возле статуи Просперо Андроникуса, пытаясь успокоиться и выровнять дыхание.

Тело горело, словно прикосновения Абернати были полны огня. Мне было мерзко! Невыносимо мерзко и так же невыносимо тоскливо. Как он вообще посмел вести себя так? Негодяй! Урод лысый!

Сейчас, вечером, здание было наполнено гулкой пустотой. Казалось, что все здесь вымерло, все давным-давно заброшено – знакомый коридор выглядел так, словно в его тенях таились чудовища, готовые выпрыгнуть на меня в любой момент. Цокот каблучков эхом отлетал от стен – я старалась идти как можно тише, но обитатели теней все равно слышали меня.

Лабораторию почти привели в порядок после взрыва – осталось заменить преподавательский рабочий стол и доску, все остальное уже было в полном порядке. Я прошла к шкафу с зельями и принялась выбирать нужную бутылку.

Кассиан просил малую меру капель горанта, но я на всякий случай решила взять побольше. Перенесла большую бутылку на один из рабочих столов, взяла пустой пузырек, надела перчатки – в пузырек помещалось три малых меры, вот я их и возьму. Пригодятся как-нибудь в другой раз.

Капли горанта использовались в медицине в зельях для лечения глазных болезней. Я не знала, как они будут работать в зелье Кассиана. Что именно в них должно высвободить кипение?

Ладно. Скоро я все увижу своими глазами. Вот только бы вернуться в комнату до того, как туда пожалует Оливия. Кассиан, конечно, не будет ее слушать – она способна придумать все, что угодно, чтобы очернить соперницу, но он-то не дурак!

И я не позволю делать его дураком. Расскажу все, что случилось, вернее, напишу в блокноте. Встреча с ректором не та вещь, о которой нужно молчать.

Невольно представилось: вот Кассиан узнает о моей встрече с Абернати, вот кричит на меня на все здание, вот выбрасывает из комнаты прочь. И куда мне идти? Конечно, под крылышко нового ректора – я буду работать на него, делать все, что он скажет, просто ради крыши над головой.

Как же это омерзительно! Какая же он сволочь, этот Майкл Абернати!

Я аккуратно наполнила пузырек, закрыла бутылку, и в этот момент справа что-то сверкнуло. Нахмурившись, я посмотрела туда, откуда пришло это серебристое сияние, и увидела на полу скомканную бумажную салфетку.

Сквозь высокое стрельчатое окно проникал лунный свет – он лежал полосой на полу, наполняя густым серебром пятна, которые покрывали салфетку.

Я замерла, боясь дышать.

Вспомнила: я стояла на этом месте, когда забрала у приюжанки салфетку, испачканную кровью Шеймуса.

И положила ее не в карман рабочего халата, а мимо.

Некоторое время я стояла, глядя на салфетку и пытаясь успокоиться – потом порывистым движением подхватила ее, спрятала в вырез платья, чтобы точно не потерять. Руки дрожали от волнения, но я смогла аккуратно поставить бутылку с каплями на место и подхватила пузырек.

Надо было обо всем рассказать Кассиану. Немедленно.

Я вбежала в нашу комнату так, словно за мной гнались бесы во главе с Уотермуном и Абернати. Кассиан, который осторожно наливал воду в котел, поднял голову и улыбнулся, но его улыбка растаяла сразу же, как только он всмотрелся в мое лицо.

– Флер? Что случилось?

– Много всего, – выдохнула я. Оливия еще не успела поговорить с Кассианом – вот и прекрасно. – Смотри.

Мы подошли к окну, и я вынула из выреза салфетку, испачканную кровью Шеймуса. Аккуратно положила ее на подоконник, в поток лунного света, и темные пятна тотчас же налились серебром. Кассиан растерянно посмотрел на платок, потом перевел взгляд на меня и прошептал так, словно боялся, что нас сейчас подслушивают:

– Что это? Откуда это у тебя?

– Помнишь, у Шеймуса пошла кровь? – спросила я таким же шепотом. – Я забрала салфетку у той девочки, сунула мимо кармана и сейчас наткнулась на нее в лаборатории!

– Шеймус Броуди лунная лиса? – Кассиан запустил обе руки в волосы, нервным движением потянул пряди.

– Получается, что так. Кассиан, что нам делать? Его нужно спрятать от Абернати! От всех!

Кассиан сгреб салфетку – прошел к столу, вынул плотный бумажный конверт и убрал ее внутрь. Обернувшись, он посмотрел на меня и отчеканил:

– Парню нельзя покидать академию. Абернати сразу поймет, почему он сбежал, и будет знать, кого именно искать.

– Что же нам делать? – спросила я.

– Нужно все проверить, – откликнулся Кассиан. – Это вообще может быть не его салфетка. Одного из рабочих, который ремонтирует лабораторию, например.

Я согласно кивнула.

– А как же мы будем проверять? Надо все сделать так, чтобы Абернати ни о чем не узнал, чтобы никто ни о чем не узнал, но… Ох.

Видно, я изменилась в лице, потому что Кассиан вопросительно поднял бровь.