Мой первый встречный: случайная жена зельевара

– Мне нужно кое-что еще тебе рассказать, – твердо произнесла я. – Кассиан, я всегда была и буду с тобой честной. Сегодня ректор…

***

– В сторону! Всем в сторону!

Госпожа Анвен металась рядом с нами, словно перепуганная квочка возле своих цыплят. Кто-то из студентов шарахнулся к стене, глядя на Кассиана во все глаза, а кто-то застыл у него на пути, изумленно глядя на проявление бауварского синдрома.

Эта дрянная болезнь иногда случается у зельеваров, которые слишком много работали с составами на основе баувара: тропического растения, которое влияет на нервную систему. Если у вас бауварский синдром, то тело отказывается вам подчиняться. Вы идете – но не туда, куда хотите. Вы машете руками – и не можете остановиться.

– Пожалуйста! – воскликнула я, пытаясь направлять Кассиана верной дорогой. – Я вас очень прошу, отойдите!

Кассиан махнул неестественно напряженной правой рукой в мою сторону, и я едва успела увернуться от удара. Госпожа Анвен, сокрушенно качая головой, выбросила вперед пригоршню золотых нитей усмиряющего заклинания, но они рассыпались, не успев долететь до Кассиана.

Его лицо выражало немыслимое страдание. Зельевар сейчас выглядел, словно зомби с Черного юга: шагал вперед, не разбирая дороги, и в глазах была такая мука, что жутко было смотреть.

– Позовите ректора, прошу! – воскликнула я. – Пожалуйста!

Остановить бауварский синдром можно заклинанием Молота, но оно под силу только самым опытным и могущественным волшебникам. И вот мы с Кассианом ковыляли в ректорат, и это было просто душераздирающее зрелище – человек мучился и страдал, не в силах восстановить контроль над телом.

Пинкипейн, который шел навстречу со стопкой каких-то тонких темно-зеленых папок, мигом оценил состояние Кассиана: вручил одному из студентов свою ношу и рванул в сторону ректората. Вскоре навстречу нам вылетел встревоженный Абернати и замер, глядя на Кассиана, который забуксовал возле стены и механическими движениями левой руки отгонял всех, кто был рядом.

– На помощь! – воскликнула я, стирая слезы. – Он с утра сегодня вот такой! Помогите!

– Да что ж ты будешь делать, – пробормотал Абернати. – Как это случилось?

– Не знаю! – всхлипнула я. – Я проснулась утром, а он уже вот такой… возле дверей.

Проректор Аликан замер возле стены, прикидывая направление удара. Если он, карлик, попадет под кулак Кассиана, то дело кончится очень плохо.

– Никогда не имел дела с бауварским синдромом, – признался Абернати, сокрушенно покачав головой. – Но ладно, попробуем.

Он осторожно приблизился к Кассиану – как раз в тот момент, когда он неожиданно развернулся и отправил знатный удар ректору в подбородок.

Кто-то из студенток взвизгнул. Госпожа Анвен застыла с приоткрытым от изумления ртом, а Абернати взлетел в воздух и всем телом впечатался в стену – сполз по ней, обмяк кулем на полу, нервно тряся головой.

Кассиан что-то прошипел через стиснутые зубы – я готова была поклясться, что это просьба о прощении. Его лицо было искажено бесконечным страданием.

Через несколько мгновений ректор получил еще один мощный удар – на этот раз одеревеневшей ногой, который отправил его в нокаут. А Кассиан снова забуксовал – уперся лбом в стену, механически размахивая левой рукой туда-сюда.

– Господь всемогущий! – госпожа Анвен сейчас выглядела, как боец, готовый броситься на вражеское орудие. – Ох, я не справлюсь…

И бросила в Кассиана заклинание Молота.

Конечно, у нее оно получилось далеко не той силы, которая способна сбить с ног взрослого мужчину – но ее тотчас же поддержал Пинкипейн. Двойной удар уложил Кассиана на пол рядом с поверженным ректором, и тело зельевара расслабилось, сбрасывая с себя всю тяжесть бауварского синдрома.

– Кажется, это все, – негромко произнес Пинкипейн, осторожно приближаясь к Кассиану. Заглянул ему в лицо, кивнул – я бросилась к мужу, упала рядом с ним на колени, дотронулась до щеки.

Кассиан приоткрыл глаза, и я увидела в них золотые лукавые искры.

– Как это случилось? – испуганно спросила госпожа Анвен. Ректор со стоном заворочался на полу, осторожно оценивая состояние челюсти.

– Не знаю, – растерянно проговорила я. – Он говорил, что утром поработает с бауваром, раз уж до завтра мы на больничном… И что моя помощь ему не нужна… А потом… случилось вот это. Я проснулась и увидела, что он уже вот такой…

– Расступитесь! Расступитесь! – доктор Даблгласс пробился через толпу зевак, опустился рядом с Кассианом и торопливо принялся вливать ему в рот зелья из пузырьков. Абернати со стоном поднялся: судя по его перекошенному лицу, с челюстью и правда были серьезные неприятности.

– Простите! – пролепетала я. – Он ведь не хотел!

– Конечно! – воскликнула госпожа Анвен, и Пинкипейн энергично закивал. – При бауварском синдроме человек не контролирует свое тело!

– Да знаю я, – промычал Абернати. – Сам дурак, вот так подставился.

Кассиан заворочался на полу, пытаясь сесть: мы с Пинкипейном помогли ему, усадили спиной к стене. От тела зельевара веяло жаром, он дрожал, с ног до головы покрытый липким потом, но мучительное состояние синдрома уже отступило от него.

– Простите меня, – выдохнул он, глядя в сторону Абернати, над которым хлопотал доктор Даблгласс. – Я пытался остановиться, но не мог.

Абернати только рукой махнул.

– Больше никакого баувара в академии! – прогудел он. – Немедленно избавиться от этой дряни!

***

Когда ослабевшего Кассиана доставили до комнаты и уложили на кровать, я заварила ему крепкого свежего чаю и негромко сказала:

– Как здорово ты это придумал!

Кассиан сел, удобно устроившись на подушках, взял из моих рук чашку и ответил:

– Не мог же я оставить эту дрянь безнаказанной.

Я присела на край кровати, размышляя о том, какие именно зелья Кассиан использовал для имитации бауварского синдрома. Наверняка что-то на основе листьев коуки: сделал из них вытяжку, которая превращает человека в зомби, мычащего и бездумного.

Но как же у меня было сейчас спокойно на душе! Кассиан спас меня – и продолжал это делать.

– Я за тебя испугалась, честно говоря, – призналась я. – Очень уж настоящим было твое притворство.

Кассиан усмехнулся. Сейчас, после всех зелий и заклинаний, он выглядел пусть и больным, но очень энергичным и радостным, словно снова хотел броситься в бой.

– За то, что он сделал, вызывают на дуэль. А я решил пойти по простому пути и начистить ему рожу, – произнес он. – А как это сделать безнаказанно?