Мой первый встречный: случайная жена зельевара

– Неужели вы думаете, что я допустил бы, чтоб моя возлюбленная ходила в шелковых чулках? Это недостойно джентльмена!

Должно быть, несчастная Кайла думала, что вытащила из коробки продавца счастливый лотерейный билет. Стать подругой ректора академии магии, вырваться из нищеты, увидеть впереди счастливую жизнь, а не смерть от чахотки…

Следователь поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее, и сказал:

– Ладно, все солидные господа имеют любовниц, это нормально. Но незачем рассказывать сказки о пропавшем сердце и неземной любви. Зачем нужны кровь и органы лунных лис?

Он посмотрел на нас так, что Кассиан сразу же ответил:

– Банально: регенерация тканей. Лечение ран любой сложности. Желчный пузырь нейтрализует смертельные токсины. Селезенка шла на сыворотку, способную избавить от сильнейшей порчи или черной чумы. Кровь – для зелья невидимости, лечения ряда магических болезней или создания гомункула.

Он неопределенно пожал плечами и добавил:

– Но видите ли, все это не имеет смысла. Наука давно шагнула вперед. Нам уже не нужна селезенка лунной лисы, чтобы избавиться от чумы или порчи. Есть новые заклинания, есть зелья последнего поколения, гомункулы давно работают на основе северного янтаря. Так что лунная лиса это, конечно, магический феномен, редкость, но она не так уж и нужна.

Следователь нахмурился.

– Тогда зачем убивать и обескровливать?

Кассиан только руками развел.

– Понятия не имею. Но вряд ли наш ректор имеет отношение к убийству. Если бы он, например, хотел расправиться с надоевшей любовницей, то сделал бы это подальше от академии, а не в своем кабинете. По-моему, логично.

– По-моему, тоже, – угрюмо поддержал ректор. – Да даже если и в кабинете, зачем мне потом собирать народ? Есть множество способов избавиться от тела, не привлекая чужого внимания.

Следователь посмотрел на него очень выразительно, и ректор решил воздержаться от сарказма.

– Да и если бы это был он, то я бы уловил нити его остаточной магии рядом с телом, – добавил Эрон, который все это время рассматривал причудливый золотой брелок на цепочке для часов. – А их не было. Вообще ничего не было, словно бедняжку убил призрак.

Следователь вздохнул. Поднялся, убрал блокнот в карман.

– Когда все начинают валить на призраков, начинается самое интересное, – сказал он. – Что ж, господа, благодарю за откровенность. Думаю, мы встретимся еще не один раз. Кстати… – он перевел взгляд на меня, и я невольно ощутила пронизывающий холод, словно была преступницей и наконец-то попала в руки правосудия. – О вас много пишут в газетах, госпожа Торнфилд. Ну и скандал вы устроили!

Кассиан сжал мою руку, и под его взглядом следователь стушевался, словно понял, что заговорил о том, к чему не имел права касаться.

– Моя жена спасала свою честь и жизнь, – ледяным тоном произнес он. – И если вы будете марать языком его имя, он у вас почернеет и отсохнет. И не только он.

Ректор посмотрел так, словно хотел сказать: “Так его, так!” Следователь нахмурился.

– Угрожаете?

– Предупреждаю. Чтоб вы потом не говорили, что ничего не знали и ни в чем не виноваты.

Следователь кивнул и пошагал к двери. Ему, видно, был дорог и язык, и все остальное. Когда он вышел, то ректор из растерянного подозреваемого снова стал владыкой и правителем академии и с нажимом сказал:

– Господа, я полагаю, вы понимаете: все, что было здесь сказано – тайна.

Мы дружно кивнули и на этом встреча подошла к концу. До начала четвертой пары еще было время, и мы с Кассианом направились в столовую.

– Спасибо, что заступились за меня, – сказала я, когда нам принесли обед: суп с телятиной и картофелем и свиные отбивные с овощами. Девицам положено есть, как птичкам, чтобы сохранять стройность стана, но я решила, что теперь могу пусть не забыть об этом правиле, но ненадолго отложить его.

Кассиан вздохнул.

– Флер. Вы моя жена. Вы меня спасли минувшей ночью, – произнес он, купая ложку в супе, но так и не принимаясь за еду. – Неужели вы думаете, что я позволю кому-то вас обидеть? Хоть этому следователю, хоть самому Господу Богу.

– Вот она! – воскликнул звонкий молодой голос, и Кассиан выпустил из пальцев ложку и взялся за нож. – Вот эта распутница!

***

Перед нашим столом возник молодой человек, будто сошедший со страниц модного романа – слишком уж безупречный и холеный, слишком ослепительный, чтобы быть настоящим. Его волосы, завитые в модные локоны, отливали медью при свете люстр, а черты лица казались выточенными резцом мастера – высокие скулы, насмешливый изгиб губ, пронзительные глаза цвета морозного неба.

Он слегка наклонил голову, словно оценивал меня с высоты своего положения и был не один, а с целой компанией – приятели и прихлебатели держались чуть в стороне и смотрели на меня с нескрываемым презрением, словно я была девушкой из дома с зеленым фонарем, по ошибке попавшей в высшее общество.

– Поосторожнее, Гевин, – посоветовал Кассиан, и его пальцы, сжимавшие нож, побелели. Голос звучал тихо, но твердо. – Ты говоришь о моей жене.

Гевин усмехнулся. Я заметила золотую печатку на его среднем пальце: судя по гербу, он был из семейства Лонгхорн, знаменитых промышленников – их заводы обеспечивали металлом королевство, производя все, от оружия до ложек. И да, я его вспомнила: когда-то мы встречались на балу, и он хвастался, что отец купит ему всю академию магии.

Получается, все-таки купил, судя по тому, как нагло держится Гевин.

– При всем уважении, профессор, я говорю о той распутнице, о которой пишут все газеты, – парировал Гевин, явно наслаждаясь ситуацией. – О той, которая сбежала из дома и бросила жениха. Я знаю Элдриджа Уинтермуна, он порядочный человек и такого точно не заслужил!

В горле возник ком. Конечно, Элдридж заслужил новую жертву. Новую игрушку для своих извращенных забав, с которой будет играть, пока она не сломается.

Вот только я не собиралась быть такой игрушкой. Сбежала, спаслась.

– Мне жаль вас, честно говоря, – продолжал Гевин. – Вы хороший человек, профессор, и тоже не заслужили такого… падения.

Во рту сделалось горько. Я сидела, окаменев, не в силах пошевелиться и хоть слово сказать – зато Кассиан поднялся из-за стола, и по лицу Гевина я поняла, что он ждал этого.

Он хотел скандала. Или дуэли.

Он, возможно, был из тех парней, которых Кассиан наказал змеиным шампунем, и теперь жаждал реванша.

В столовой сделалось тихо-тихо. Помощники поваров, которые готовили столы к ужину, замерли с тарелками в руках. Компания девушек, которые лакомились пирожными у окна, застыла, испуганно глядя в нашу сторону. Гевин стоял, слегка откинув голову назад, будто предлагая Кассиану ударить его, и я вдруг поняла: у него что-то есть. Он пришел не просто для того, чтобы поболтать.

– Правый карман, – едва слышно пробормотала я.

Кассиан расстегнул пиджак, сбросил на стул и принялся демонстративно заворачивать рукава белоснежной рубашки. Скандал будет неимоверным, на всю столицу, на все королевство!