Мой первый встречный: случайная жена зельевара

– Но даже если бы кровь лунной лисы могла мне помочь, я не пошел бы на убийство, – заметил Кассиан, словно подтверждая мою мысль. – И ты это прекрасно знаешь. Так что искать тебе придется в другом месте. К тому же, у меня есть алиби. Аликан регистрировал мою жену в списке проживающих, я был в это время с ней. Потом поднялся в свою комнату, потом мы все одновременно вышли в коридор.

Оливия усмехнулась. Глаза были холодными, взгляд – тяжелым. Она еще не раз попробует прицепиться к Кассиану и обвинить его: просто так, из любви к искусству.

– Хорошо! – она прошла к выходу, толкнула дверь. – Работайте, не буду вам мешать.

Студенты начали занимать места за столами, Кассиан велел мне подготовить дюжину пустых пробирок для особо опасных зелий и снял крышку с котла. По лаборатории поползло розоватое сияние, озарившее тусклое осеннее утро. Пахло цветущей сиренью, свежей, увлажненной росой; я прошла к шкафу, стараясь не смотреть в сторону Кассиана, делая вид, что все идет, как надо.

Потому что Озерцо влюбленности обычно пахнет жасмином. Аромат сирени оно обретает только тогда, когда создатель испытывает искренние чувства – чистые, без примеси эгоизма и собственничества. Когда не хочет присваивать и привязывать к себе другого человека.

И ведь Кассиан это заметит! А я… я сама не ожидала, что Озерцо так глубоко, так ясно поймет меня.

Нет, я не была влюблена. Но моя благодарность Кассиану и тревога за него были так сильны, что Озерцо приняло их за влюбленность.

– Итак! – произнес Кассиан, и шорох и разговоры в аудитории стихли. – Сегодня у нас Озерцо влюбленности – темное приворотное зелье на базе паутины Черной вдовы, корня бунской мандрагоры и гадючьего яда. Я уже показывал вам, как его готовить, и в прошлый раз оно пахло чем?

Одна из девушек, серьезная блондинка высоченного роста, подняла руку, и Кассиан кивнул, позволяя ей ответить.

– Жасмином, профессор. Сейчас оно пахнет цветущей сиренью, это значит, что создатель испытывает сильные яркие чувства.

Я не смотрела в сторону Кассиана, послушно отсчитывая пробирки, но чувствовала его взгляд на своей спине: внимательный, оценивающий. Снова вспомнилась позавчерашняя ночь, когда я выплеснула в него зелье. И вчерашняя, когда он с такой сильной нежностью втирал мазь в мою кожу.

– Верно, Джина, – кивнул Кассиан, и теперь мне казалось, что все в лаборатории смотрят на меня – на кого же еще им смотреть? Я прокричала о тайне своей души, сделав это зелье.

Мне никогда еще не было так неловко – и в этой неловкости я виновата сама. Казалось, воздух в лаборатории стал гуще и тяжелее, наполненный этим предательским ароматом сирени. Пробирки с тонкими стенками и тщательно притертыми пробками едва слышно позвякивали у меня в руках; я поставила их на стол и отошла в сторону, к рабочему столику помощника зельевара.

Запах сирени означает сильные яркие чувства. Мне сейчас под землю хотелось провалиться – так же сильно и ярко.

Мы муж и жена, и все в академии об этом знают. Но леди никогда не выставляет свои чувства напоказ: это неприлично, недостойно, неправильно.

– Итак! – бодро произнес Кассиан. – Жертва выпила прекрасно приготовленное зелье из рук влюбленного, и это запустило процесс разрушения. В течение трех суток после приема мы можем полностью исцелить пострадавшего, и вот что нам потребуется.

Мелок спрыгнул с подставки и заплясал на доске, записывая рецепт противоядия. Студенты склонились над тетрадями: малая жабья шкура, истолченная в пыль, экстракт драконьего глаза, растения, способного нейтрализовать паутину и яд Черной вдовы, девятнадцать капель хор-хобери, стабилизирующего зелья.

– А теперь смотрите внимательно и записывайте: все это вы повторите на следующей паре, – сказал Кассиан, надевая защитные перчатки и маску. Посмотрел на меня и подмигнул.

Я резко опустила глаза, сердце бешено заколотилось в груди.

Вот бы еще самой понять, что именно я выдала этим зельем!

Глава 5

На второй паре студенты встали у котлов и принялись за работу. Кассиан неспешно скользил среди столов, глядя, как ребята аккуратно подцепляют из коробок паутинки Черной вдовы, и несколько раз прищелкивал пальцами, выбивая искры поддерживающих заклинаний.

Сперва приготовить свое зелье. Потом обезвредить то, что получилось у соседа.

Почти у всех студентов зелье пахло жасмином, лишь у одной девушки, тоненькой и черноволосой уроженки Приюжья, от него веяло сиренью. Уловив запах, девушка смущенно опустила голову – красавец за столом у окна, высоченный и широкоплечий, с осанкой аристократа или военного, понимающе улыбнулся и отвернулся, старательно избегая смотреть в сторону приюжанки.

У всех свои тайны – никогда не знаешь, что именно способно их выдать.

Потом дело дошло до противоядия: выбирая из коробок жабьи шкурки, одна из студенток, похожая на Оливию заносчивым видом, проговорила:

– Тут некоторым не нужны запасы. Они и сами могут сбрасывать шкуру!

Другая девушка, которая увивалась вокруг первой, словно верная фрейлина, поддакнула:

– Но для этого нужен поцелуй прекрасного принца! Да только принц и не смотрит в сторону этой некоторой.

Приюжанка схватила первую попавшуюся шкурку и отошла к своему котлу, глядя лишь на него. Я заметила, как у нее покраснели веки и дрогнул кончик носа: девушка с трудом сдерживала слезы.

Угораздило же ее влюбиться в короля второго курса! Да еще и так, что все об этом узнали.

– Разговорчики, – отрезал Кассиан. – На моем занятии – никаких бесед не по теме.

Приюжанка посмотрела на него с благодарностью. Студенты застучали пестиками в ступках, измельчая сухие жабьи шкурки в пыль, и Кассиан произнес:

– Зелье размешивается строго по часовой стрелке. И только деревянной ложкой!

Девушка, которая говорила про сбрасывание шкур, подобострастно улыбнулась.

– Чтобы не греметь?

– Чтобы окислы металла не испортили зелье, – ответил Кассиан. – Шума тут и так хватает.

Я принесла коробку с экстрактом драконьего глаза: студенты разобрали пузырьки, отмерили малую ложку на жабий порошок, и лабораторию наполнила такая вонь, что из глаз вышибло слезы.

– Маски носим нормально! – воскликнул Кассиан, глядя, как девушки хватают салфетки. – Не на подбородке, а закрывая все лицо до нижних век!