Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Мой препод Укротитель
Шрифт:

Аспиранта тоже не преминули приковать к соседней свае, а кошка всё причитала и обнимала детёныша, спасённого сперва нами от верной смерти, ну а затем от нас сородичами.

– Маду, нужно снять с Яфы сеть! Снять сеть! Как её снять?

Малышка захныкала от боли, ведь кошка попыталась просто-напросто стянуть серебряные оковы.

– Шани, не тронь! – Маду отгородил Яфу от взволнованной кошки-матери. – Это человечьи силки, ты только хуже сделаешь!

Удивительно, но даже оттянуть нить, как это делала я, у кошки не получалось. Обрывки сети тут

же начинали предупреждающе звенеть. Шани подступала то с одной, то с другой стороны, но сделать ничего не могла и оттого горестно выла.

– Позовите Мут! – заголосила она, бросая дикие взгляды на столпившихся сородичей. – Она снимет, она…

Подхватив подол своего нехитрого одеяния, Шани бросилась к мосткам. Но убитый горем голос Маду её остановил.

– Родная, – он глядел на кошку, опустившую лапы в предчувствии самого страшного, – серебряную сеть нельзя снять. Ты знаешь. Даже Мут не сможет.

Шани затряслась от ужаса. Хвостик взметнулся вверх, вниз и понуро повис. Все собравшиеся молчали и даже ушами не стригли.

Ну, вот. Теперь я знаю, как выглядит кошачий траур.

– Прошу… прощения, – проговоила я совсем тихо, будто мышь пискнула.

Но коты на то и коты. Они разом уставились на меня так, будто я чудо-юдо рыба-кит и по определению говорить не должна. Собственно, даже Бранов с удивлением вытаращился.

Я же, вытянув шею, пыталась приветливо улыбаться зверюгам, а заодно говорить как можно членораздельнее.

– Господин… Маду, – ничего лучше, чем обратиться к кошкоту так, как-то не придумалось. – Если я правильно понимаю, серебряную сеть вам с Яфы не снять.

Джахо, тот самый, что казался мне вожаком, предостерегающе положил лапу на плечо Маду. Глаза у последнего, к слову, недобро сверкнули. Нужно было продолжать говорить, пока меня слушали. Другого случая наверняка не представится.

– Если её не снять, Яфа погибнет, поэтому…

– До тех пор, пока моя дочь не отправится в загробное странствие, – зашипел Маду, прижимая уши к голове, – я буду разрезать каждый клочок твоего тела, отвратительное создание. Ты будешь истекать кровью вместе с ней!

Подавив вздох ужаса, я замотала головой. Возможности жестикулировать не хватало как никогда в жизни.

– Минуточку! Я не договорила. Мы можем помочь!

– Зажарим её на костре, Джахо! – зашептал худой кот с облезшими боками, маниакально сверкая глазами навыкате. – А мужчину допросим и тоже зажарим! Вкус-с-сно!

Я приоткрыла рот, готовясь возмущаться, молить и снова возмущаться, но Шани выступила вперёд, приложив лапку к груди, рывками вздымающейся от волнения.

– Ты… можешь спасти Яфу?

Я осторожно кивнула.

– Не я, – повела головой на аспиранта, – он. У вас в кармане хоть пара спичинок не завалялась, Ян Викторыч?

Бранов удивлённо покачал головой. Так и думала. Поди, и нож отобрали.

– Шани! Не говори с ними, – зарычал Маду. – Лысым веры нет!

Но кошка уже шагнула ко мне. Ради котёнка она, похоже, на всё готова была.

– Слово?

Что означает

этот вопрос, я поняла давно. Ещё когда Маду с Джахо говорили на болоте.

– Слово! – чересчур помпезно выдала я.

Немедля Шани подскочила и бросилась к Бранову на всех четырёх лапах. Вытянувшись, как ищейка, кошка потянула носом, следуя от груди аспиранта к горлу.

Бранище зажмурился и вжался в сваю спиной.

– Твоя женщина говорит, ты поможеш-шь, – шёпотом, будто Бранов и сам не слышал нашего разговора, сказала Шани.

– Помогу. Если отпустите. Обоих.

Коты мужского пола закричали, прижимая уши к голове и потрясая оружием. Отпускать нас не желали. Того и гляди, начнутся беспорядки, и нас точно кто-нибудь прирежет. Хотя бы тот самый плешивый чёрный кот, который снова зашептал нечто нелицеприятное Джахо на ухо.

Вожак же отчего-то не сводил хмурого раскосого взгляда с меня.

– Шани! – стараясь перекрыть гвалт, рыкнул Маду, расправив плечи, – Вернись на место!

– Лысым нельзя верить, Ша-ани, – облезлый двинулся в обход кошки, приседая и будто к прыжку готовясь. – А если ты им веришь, то и нашего доверия не жди.

Но Шани скачком развернулась к сородичам и прикрыла аспиранта собой. Ощерилась. И если до этих пор она в некоторых чертах напоминала человека, то теперь зверь всецело овладел ей.

– Только рискните. Рискните! Я всякому глотку перегрызу, кто попробует навредить человеку! Яфа будет жить! Даже ценой моей жизни. Я сражусь с любым! Если победа за мной, людям дадут свободу!

Толпа снова возбуждённо загалдела. Похоже, я поспешила с выводами. В кошкотах куда больше звериного, чем человеческого, а решающий аргумент в любом споре – сила.

И сейчас между нами и верной смертью стояла лишь хрупкая кошечка, в этой самой силе явно уступающая доброй половине собравшихся.

– Я тебя затопчу, с-самка! – зашипел облезлый и обножил когти. – С-сама напросилась.

Чори! – грохотнул Джахо на всю округу. – Не забывай, последнее слово здесь за мной!

Я вздрогнула и уставилась на вожака. Его голос будто враз успокоил котов. Сам же Чори замер, будто его хозяин за пакостным делом застукал.

Я хохотнула. Этот Джахо мне определённо нравился!

– Шани, успокойся, – начал вожак, выступив вперёд. – Маду мне брата роднее, а Яфа как дочь. Ты знаешь. Но разве могу я обменять её жизнь на жизнь всей стаи?

Шани чуть распрямилась, безотрывно глядя на Джахо. Слушала. Вот только бдительности не теряла. Ухо с пуховой кисточкой на конце то и дело в тревоге дёргалось, отслеживая каждое движение Чори.

– Эти люди принесут беду, – продолжал убеждать кошкот. – Если отпустим, они приведут остальных, и тогда…

– Джахо!

Вожак вмиг смолк и обернулся.

Тяжело ступая и опираясь на корявую клюку, к Маду с Яфой в лапах вышел кот. Он горбился, а глубокий капюшон надёжно скрывал морду, так что определить пол было невозможно. За спиной у кота с неестественным громким шелестом волокся подол плаща.

Поделиться с друзьями: