Мученик

– Говорит Воскресшая мученица, – только что не прорычал Рулгарт. – Не воображайте, будто ваша фантастическая чепуха добавит вам здесь новообращённых. В Алундии мёртвые не воскресают…

– Брат! – резко оборвала его герцогиня. Рулгарт проглотил остальные слова, крепко стиснув зубы, и я внимательно отметил, как его ладонь сжалась на рукояти меча.

– Очевидно, – продолжала Селина, не уступая самообладанием Эвадине, – что вы дали нам немало пищи для размышлений, и негоже простой герцогине соглашаться на эти условия. Решать моему мужу. Я же со всей возможной поспешностью доставлю ему эти послания. Вы же вольны отправиться в замок Уолверн и ждать его ответа.

Эвадина была в праве сказать, что подобное разрешение не требуется, поскольку её сюда отправили по королевскому приказу. К счастью, прагматизм вынудил её спокойно ответить с поклоном:

– Буду с нетерпением вскоре ждать послания от герцога с согласием с королевским эдиктом, миледи. Не сомневайтесь, что каждый, кто явится ко мне ради правосудия, получит полноценное слушание, и ни одна невинная душа не понесёт несправедливого наказания. Даю слово, как стремящаяся Ковенанта Мучеников и Воскресшая мученица.

Моя рука сдвинулась к мечу, поскольку Рулгарт содрогнулся и стиснул зубы, сдерживая тираду. И, несомненно, слово «ересь» занимало бы видное место в том, что бы он ни хотел сказать. К счастью, на его перчатку легла успокаивающая ладонь золовки, и этого хватило, чтобы сдержать его ярость.

– Эвадина, – сказала герцогиня, и с сожалением вздохнула. – Здесь не север, – продолжала она после короткой печальной паузы. – Как вы понимаете, Ковенант здесь не главный. Нельзя силой заставить уверовать несогласные души, сколько ни пытайся. Думаете, вы здесь для защиты верующих? Нет, вы здесь потому, что король потребовал в прошлом году удвоить налоги, чтобы расплатиться по долгам из-за войны с Самозванцем. Мой муж отказался, и теперь Томас отправляет вас терзать нас, вам же на беду. Почему вы служите тем, кто собирался вас убить, и сейчас не преминет, если только выпадет подходящая возможность? Умоляю вас, как подругу, возвращайтесь на север, поскольку именно там ваши настоящие враги.

– Мои настоящие враги те, кто преследуют Ковенант, – ответила Эвадина. – Где бы они ни находились. – Она снова поклонилась. – С вашего позволения, герцогиня.

***

– Что думаешь о лорде Рулгарте?

Она задала свой вопрос, когда мы уже завели лошадей на середину брода и неспешно ехали дальше. Она явно хотела такого совета, который лучше сохранить между нами, а не озвучивать при Уилхеме и Суэйне.

– Определённо заносчивый, – сказал я. – Хвастался, будто победил сэра Алтуса на турнире несколько лет назад.

– Не хвастался. Я там была, и он победил уверенно. – Я нахмурился, чувствуя на себе её взгляд. – Элвин, я хочу, чтобы ты оставил неблагоразумные предубеждения в отношении этого человека. Да, ты натренировался, но ему ты не чета. И в любом случае, мне нужно, чтобы ты превзошёл его умом, а не во владении мечом. Из того, что я поняла от леди Селины, герцог Оберхарт оставляет военные вопросы в руках брата, который, на мой взгляд, далеко не дурак. Если здесь придётся сражаться, то он будет во главе тех, с кем мы встретимся.

– Мы уже выживали при встрече с ловкими командирами. Например, с тем аскарлийским гадом, Груинскардом.

– Выживание – это не победа, а теперь только победа подойдёт Помазанной Леди. – В её тоне я не заметил самолюбования, а всего лишь честную оценку своей миссии. – Мы должны одержать здесь верх, Элвин, каких бы врагов против нас не выставили. Я умею сражаться в битвах, но я повидала немало войн и знаю, что победа в большей части сражений одерживается ещё до первого лязга клинков. Чтобы победить здесь нужен план, и для этого у меня есть ты.

– Суэйн, как солдат, намного лучше, и мне таким никогда не стать. Совсем недавно я был всего лишь разбойником, сбежавшим из Рудников.

– Капитан Суэйн лучший солдат из всех, кого я встречала, и хороший тактик. Но, да благословят его мученики, его разуму не хватает… размаха. К несчастью, после встречи с лордом Рулгартом, я не думаю, что и о нём можно сказать то же самое. У него острый и далеко не ограниченный разум.

Я вспомнил ярость алундийского рыцаря, когда Эвадина назвала себя Воскресшей мученицей, и сейчас понял, что тем самым она расчётливо играла на его убеждениях.

– Фанатичность может испортить любой разум, – сказал я. – Во всяком случае, когда её слишком много в вере человека. – Я вспомнил о своих изысканиях в библиотеке Ковенанта. – Согласно неортодоксальной доктрине, Ковенант достиг состояния совершенства со смертью человека, которого они называют мученик Корбил. Следовательно, на их взгляд новых мучеников быть не может, как воскресших, так и прочих. Рискну предположить, что лорд Рулгарт и иже с ним видят в вас проклятие всему, во что они верят. И, подозреваю, вы об этом уже и так знаете, миледи.

В ответ на мою приподнятую бровь Эвадина чуть улыбнулась.

– Подозревала, – сказала она. – Но не знала. Логично было бы предположить, что он исповедует неортодоксальную веру, но я не знала, что настолько яростно. Быть может, мы могли бы использовать это?

– Быть может. Впрочем, в конечном счёте победа здесь будет зависеть от состояния нашей крепости.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Клянусь жопами всех мучеников, – отчаянно вздохнул Уилхем, – ну и говнище.

На первый взгляд замок Уолверн представлял собой совершенно безрадостное зрелище. Я мало что знал о тонкостях строительства замков, но поверил Уилхему, что этот архаичен. Он состоял из зигзагообразной внешней стены, грубым прямоугольником охватывавшей дворик с полуразрушенными зданиями, и более высокой внутренней стены. За этим вторым барьером возвышалась коническая насыпь, покрытая высокой травой, а на ней стояла приземистая круглая башня высотой футов в пятьдесят. Мы остановили лошадей возле Эвадины на гребне в четверти мили от замка, и даже с такого расстояния хорошо были видны бреши во внешней стене. В отличие от всех замков, с которыми я раньше сталкивался, возле этого не стояло деревеньки или другого поселения. На самом деле в окрестностях было по большей части пусто, если не считать телег, перевозивших товары по дороге к северным границам. После брода через Кроухол рота миновала несколько деревень, и всюду нас встречали керлы с мрачными лицами, многие из которых не стеснялись плевать на землю, когда мы проходили мимо. Похоже, они жили на процветающей земле – все выглядели сытыми и довольными, кроме случаев, когда встречались с северными нарушителями.

– В Алундии нет керлов, – объяснил Уилхем, когда я обратил внимание на здоровье местных. – Таких, как у нас. Простолюдины платят ренту своему лорду, но не принадлежат ему, и потому могут уйти, если захотят. А ещё, как только заплатили подать, всё оставшееся зерно они могут продать. Фермеры вернее получат с земли всё, что возможно, если смогут получить с этого прибыль.

Было удивительно, как такой засушливый по слухам регион удаётся настолько обильно возделывать. Мы проходили многие мили холмов, на которых террасами раскинулись виноградники и фруктовые деревья – сейчас, зимой, на ветках не было листьев, но с приходом весны они наверняка расцветут. Впрочем, по мере приближения к замку Уолверн плодородие сменялось каменистыми крутыми холмами, лишёнными растительности.