Мы, Николай II

Мне оставалось увеличить число земских и уездных больниц и количество коек в стационарах, обеспечить кадровый состав медучреждений в провинции, систематизировать и отладить лекарственное снабжение жизненно важными препаратами. Особенно меня тревожила проблема высокой смертности от острых инфекционных заболеваний: чумы, чёрной оспы, холеры, тифа.

— Здоровье нации должно стать одним из приоритетов социальной политики, — заявил я на выездном заседании Особой комиссии по борьбе с чумой, которой руководил принц Александр Петрович Ольденбургский. — Наша медицина получила международное признание, в Российской Империи сложились выдающиеся научные школы, во многом опередившие развитие медицины и здравоохранения в других развитых странах, посему основной задачей на сегодня вижу внедрение передовых научных достижений в жизнь, применение их на практике, а также создание новых протоколов лечения основных заболеваний современными эффективными методами. Нам в срочном порядке необходимо построить трёхзвенную структуру медицинской помощи населению: врачебный участок, уездная больница, губернская больница.

Забегая вперёд, скажу, что в целом реформа здравоохранения прошла успешно. Быстрыми темпами развивалось открытие новых больниц и медицинских учреждений, значительно увеличилось число врачей, фельдшеров, акушерок, дантистов. Значительно выросло число аптек и профессиональных фармацевтов. Уже к 1900 году в 17 медицинских вузах училось около 10000 студентов. За пять лет почти в 3 раза сократилась смертность от инфекционных заболеваний, во всех более-менее значимых населённых пунктах появились санитарные врачи с широкими полномочиями. В городах заработали центры скорой медицинской помощи. За первое десятилетие моего правление ежегодное число получающих медицинскую помощь выросло вдвое и достигло 100 миллионов человек, смертность взрослого населения снизилась примерно на четверть, а детская вдвое.

Ах, мне бы ещё антибиотики, но до открытия пенициллина Флемингом оставалось три десятилетия, а создатель российского пенициллина Зинаида Виссарионовна Ермольева вообще ещё не родилась.

Надо сказать, что с Александром Петровичем Ольденбургским у нас сложились прекрасные отношения. Этот человек в 1890 году на собственные средства открыл Институт экспериментальной медицины в Петербурге, на базе которого мы адаптировали к российским условиям лучшие зарубежные открытия и практики. Также много жизней в России спасла особая изолированная противочумная лаборатория, под которую был выделен Кронштадтский форт «Император Александр I». Чуть позже принц основал первый на Кавказском побережье Гагрский климатический курорт, проложив в район железнодорожную ветку, поборов местную лихорадку и благоустроив гагрские пляжи. После этого реальностью стали бесплатные льготные путёвки для малообеспеченных сограждан.

При мощной финансовой поддержке государства русская медицина испытала настоящий рассвет. Мною были обласканы и обеспечены всем необходимым будущие Нобелевские лауреаты — физиолог Иван Петрович Павлов, микробиолог Илья Ильич Мечников и многие другие. Русские учёные провели новаторские исследования структуры мозга, стояли у истоков новых областей медицины: судебной психиатрии, гинекологии и гигиены, были основоположниками электрофизиологии и электрокардиографии. Так было и в известной мне реальности, но я продолжал максимально ускорять все процессы развития страны.

Самое пристальное внимание было уделено армейской и флотской медицине. Специальные институты и Академия, обновление оборудования на уровне первичного звена, увеличение зарплат медиков и медицинского персонала…

Расследование, возглавляемое Столыпиным и Добржинским, результатов пока не приносило, это немного напрягало, но обилие работы отвлекало от грустных мыслей.

В Нижнем Новгороде у меня состоялась и первая встреча, положившая начало нашей активной работе с Павлом Петровичем Тыртовым — адмиралом, известным русским флотоводцем и управляющим Морским министерством. Развитие флота была самым важным вопросом моего целеполагания. Во-первых, в октябре нам предстояло провести большой морской парад, посвящённый 300-летию создания Российского Флота, а, во-вторых, и об этом знал пока только я, — через несколько лет нам предстояла война с Японией с целой чередой сражений флотов.

Глава 13 ФЛОТ. ВРЕМЕНИ МАЛО

«Врагу не сдаётся наш гордый 'Варяг», — песня, конечно, замечательная, но сама история весьма грустная. Разве это дело, когда во время предстоящей русско-японской войны крейсер русского флота «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» вступили в неравный бой против шести японских крейсеров и восьми миноносцев в районе бухты Чемульпо. Надо будет немало потрудиться, чтобы не допустить подобного.

Российское военно-морское руководство находилось под влиянием доктрины «морской мощи» американского адмирала-теоретика Альфреда Тайера Мэхэна, придерживавшегося концепции, согласно которой определяющая роль океанского флота в грядущих войнах якобы окупала все затраты на его постройку. В целом я был с этим согласен, но зная события грядущего, значительно перераспределил морские силы между флотами. Особо экспериментировать тоже было опасно. Наш вечный враг Великобритания внимательно отслеживала всё происходящее на Чёрном море. И неизвестно ещё, как изменится ход истории, если этот флот ослабить. Тоже касается и Балтийского флота. Но, в любом случае, нужно значительно укреплять Тихоокеанский.

На момент нашей встречи с адмиралом Балтийский флот имел в своём составе свыше 250 современных кораблей всех классов, в том числе эскадренные броненосцы «Пётр Великий», «Император Александр II», «Император Николай I», «Гангут», «Наварин», «Сисой Великий», «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск», броненосцы береговой обороны «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин», броненосные крейсера «Генерал-Адмирал», «Герцог Эдинбургский», «Минин», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», «Адмирал Нахимов», «Память Азова» и бронепалубный крейсер «Адмирал Корнилов».

Черноморский флот располагал куда более полноценными линкорами, чем Балтийский, и имел в своём составе 7 эскадренных броненосцев, 1 крейсер, 3 минных крейсера, 6 канонерских лодок, 22 миноносца и другие корабли поменьше.

Первая Тихоокеанская эскадра была гораздо слабее и малочисленнее. Я дал указание пересмотреть взгляд на военное положение России в Тихом океане и принять срочные меры по значительному усилению Тихоокеанского флота. Было принято решение ограничиться в Балтийском море флотом береговой обороны, а за счёт его увеличить силы Тихого океана до 10 эскадренных броненосцев, 4 броненосных крейсеров, 10 бронепалубных крейсеров, 10 крейсеров 2-го ранга, 2 минных заградителей, 36 истребителей и миноносцев. Помимо этого, я значительно ускорил начало производства линкоров-дредноутов типа корабля «Императрица Мария». По моим расчётам 4–5 кораблей такого типа могли реально изменить ход войны на просторах Тихого океана. Линкоры-дредноуты получили более мощную артиллерию, в состав которой вошли четыре 305-мм орудия главного калибра и четырнадцать 203-мм орудий среднего калибра, из которых 8 орудий были установлены в четырех двухорудийных башнях, а шесть — в казематах верхней палубы.

Огромное внимание уделялось и развитию подводного флота. Росло число подводных лодок и значительно улучшались их технические характеристики. Немаловажным фактором также являлось то, что Русский Императорский флот на Тихом океане получил на побережье Жёлтого моря долгожданную незамерзающую базу — Порт-Артур, куда мы начали перебазировать корабли из Владивостока, но, учитывая мои знания будущего, которое я объяснял окружающим, как предчувствие помазанника Божьего, Владивостокский отряд крейсеров и номерных миноносцев также был значительно усилен.

Параллельно я дал распоряжение строить новую — Вторую Тихоокеанскую эскадру. Российские корабельные (скажу больше — все военные заводы) работали круглосуточно, но всё равно не справлялись с масштабом поставленных задач. Поэтому по нашему заказу в Германии строились бронепалубные крейсера «Богатырь», «Новик», «Аскольд», Франция строила для России эскадренный броненосец «Цесаревич», Америка — целую партию крейсеров проекта «Варяг». Кстати, мы убедительно попросили американцев подумать о броневом прикрытии орудий, расположенных на верхней палубе, чтобы облегчить в будущем работу артиллерийских расчётов.

Шло активное оснащение флота самыми мощными орудиями калибром до 305 мм. и орудиями среднего (152–203 мм.) калибра. Большинство русских корабельных орудий были французскими или английскими. Это объяснялось тем, что в русском Морском министерстве появились франкофилы, которые попытались свернуть выгодное русско-германское сотрудничество. Я постарался исправить эту ситуацию, зная расклады грядущей Первой Мировой войны. Ничто так не улучшает межгосударственные отношения, как взаимовыгодное сотрудничество. На самом деле работы хватало всем.