Мы сделаны из звёзд

— Конкретизируйте, — попросил я.

— Довольно твоих игр. Думаешь, я не знаю, что с тобой происходит? Почему ты так часто прогуливаешь и в каких именно злачных заведениях пропадаешь? Твоя тетя слишком мягкий человек, чтобы повлиять на тебя в нужной степени. Но ты, Кайл... ты сам разве не понимаешь? Не замечаешь, как плохи твои дела?

— Не заметишь тут, как же... — пробормотал я.

— Это, по-твоему, смешно? Разбазаривать свой потенциал. Возомнил из себя Золушку? Думаешь, Фея-Крестная все за тебя уладит?

— Может, хотя бы она не ушла в запой.

— Кайл, я... — Лоуренс бессильно покачал головой, снял очки в толстой роговой оправе с глаз и устало откинулся на кресле. — Ты один из самых одаренных учеников, которого мне когда-либо доводилось видеть за много-много лет. — сказал он, теребя очки в руках. — Но я, наверно, никогда не пойму тебя и мотивы, которыми ты руководствуешься, когда всеми силами пытаешься испортить свою жизнь.

— Нет, только не это, не надо. — поморщился я. — Не читайте мне лекцию о том, как жить, ладно? Вы — директор, не психотерапевт. Все, что вы можете сейчас — это отчислить меня или продержать здесь до выпуска и посмотреть, что из этого получится.

— Не веди себя так, словно эта школа тебе что-то должна. — Лоуренс строго наставил на меня указательный палец. — Здесь все с первого класса пляшут под твою дудку, Кайл, но все имеет свойство заканчиваться. Мое терпение лопнуло. Я больше не могу закрывать глаза на все, что ты творишь. Ты позоришь себя, свою семью и мою школу. И я собираюсь это остановить.

На стол передо мной упала тоненькая папка с соединенными булавкой листами.

— Что это? — спросил я, доставая исписанные листы.

— Ультиматум.

Следом на столе появилась еще одна прозрачная папка, но чуть поувесистей. Я открыл первую и нашел среди длинного хвалящего письма свое имя. Миссис Дьюкман расхваляла мои знания в области биологии и называла «достойным молодым человеком». Все остальные характеристики от учителей были в том же духе. Даже Вагнер расщедрился на целый лист, расписанный моими успехами на баскетбольных матчах.

— Я не понимаю. — сказал я, в недоумении просматривая положительные характеристики.

— Это то, что ты сможешь предоставить своему колледжу при поступлении, если снова сдашь свои экзамены и пообещаешь не прогуливать уроки, не ввязываться в драки и другие махинации, способные разрушить эту школу до основания. А это, — он жестом указал на другую папку, — то, что уничтожит все твои шансы на учебу в приличном университете.

Я взял со стола другую папку, и на лице у меня против воли появилась усмешка. Вот она, вся моя криминальная жизнь. Я читал о том, что меня не единожды видели курящим или пьющим на территории школы, о моих прогулах, о катании на скейте на лестничных периллах, о том, как мы с Дэнни сходим с ума, бегая по коридорам с человеческими скелетами из фанеры, украденными из кабинета биологии, как я чуть не спалил кабинет химии, когда задумал один из своих суперэкспериментов.

Все дерьмо, которое я когда-либо творил, вылилось наружу.

— Ну и что ты собираешься делать? — директор скосил на меня глаза.

Я переводил взгляд от одной папки к другой, а затем посмотрел на Лоуренса. С вызовом и пожаром, полыхающим в глазах.

— Что, если я не хочу в колледж?

— Скорее всего, будешь решать по утрам кроссворды местной газеты, а затем мыть полы в школьном кафетерии. — бесстрастно ответил он.

Я устало вздохнул.

— Идите к черту, а?

— Кайл.

— Идите к черту...сэр? — снова попробовал я.

— Кайл!

— Ладно-ладно! Извините. Шутка юмора. — моя ухмылка не спасла ситуацию. — Ладно, я собираюсь сдать экзамены, мистер Лоуренс. Более-менее сносно. Вам не стоит больше переживать о том, что я приду в школу в неадеквате и взорву спортзал. — я встал со стула и поднял рюкзак с пола, закидывая его на плечо. — А это, — я кинул обе папки обратно на стол, — можете считать, что мы договорились.

— И куда держишь путь? — поинтересовался Лоуренс, когда я уже схватил ручку двери, чтобы выйти.

— Медицинский. Я поступлю на медицинский.

И я вышел из кабинета, не дожидаясь его реакции.

— Ты ЧТО?! — вскинулась Дейзи на другом конце провода, где-то в Германии.

— Я собираюсь поступить на медицинский, — спокойно, с расстановкой повторил я.

— Нет, ты не собираешься!

— Дейзи, я уже все решил...

— Решил, когда вы чуть не попались копам, или когда куча гангстеров преследовала вас по всему чертовому Левитауну, пытаясь прикончить? — запротестовала сестра. — Ты начинаешь превращаться в меня, Кайл. Тебе должно быть стыдно, ты пал ниже дна.

— Пит ведь был с нами, — усмехнулся я.

— И ради этого человека ты собираешься поступать на медицинский? Господи, Кайл, да у тебя мозгов меньше, чем я рассчитывала. Мистер Питтсбург, конечно, душка, и он мечтал стать врачом с самого детства, но это его дорога, не твоя. У тебя с восьми лет в комнате висит портрет Рене Декарта не потому, что ты решил дать клятву чертову Гиппократу.

— Я хочу делать что-то важное, Дейз. Знаешь, пока Пит там помогал Аарону, он даже не обращал внимание на то, что, на самом деле, делает. Он спасал жизнь, понимаешь? И я думаю, это важнее формул, роботостроения и электроники.

— Да ты же социопат.

— Я не социопат.

— Сказал парень, который восемь часов провел в темном чулане после первого дня в детском саду. — я за четыре тысячи миль слышал, как Дейзи закатила глаза.

— Не делай из этого такую проблему.

— Это не «проблема», Кайл, это ПРОБЛЕМА! — она громко завопила в трубку, затем сделала глубокий вздох и взяла себя в руки. — Окей, мне пришлось показать грудь какому-то ублюдку-извращенцу, чтобы выкроить пятнадцать минут на разговор по телефону. И что я узнаю? Мой любимый братец, последний развитый представитель нашего рода, собирается посвятить свою жизнь трепанациям мозга. В следующий раз я просто позвоню в службу психологической поддержки.