Мы сделаны из звёзд

— Кайл, ты самый невероятный человек из всех, кого я когда-либо встречала. В тебе столько энергии, побуждающей вставать и делать необыкновенные вещи... Каким-бы маленьким ты себя не ощущал в этом огромном мире, ты всегда будешь важен, потому что ты часть бесконечного процесса, вдохновляющего всех вокруг.

Я хрипло рассмеялся, качая головой.

— Тебя послушать, так мне нужен свой завет в Библии.

Мелани села на месте, смотря на меня сверху вниз.

— Однажды из тебя выйдет замечательный доктор.

— Думаешь?

— У тебя есть какая-то суперспособность, знаешь. Ты лечишь людей, зашиваешь их раны, заживляешь старые шрамы. Я ведь не буду звучать, как наивная дурочка, если скажу, что мне легче рядом с тобой?

— Скажи это Папе Римскому, — ухмыльнулся я. — Может, они выпустят серию иконок с моей фотографией.

Мелани рассмеялась.

— Ты умный, Кайл, — заледеневшими пальцами она расправила лацканы моего пальто. — Ты сам однажды поймешь, что твое будущее гораздо больше того, каким кажется сейчас. И ты будешь важным. Самым важным.

Я улыбнулся, хотя колокольчик начал тревожно звенеть в моей голове.

«Мелани тебя не знает. И себя она не знает».

Может, Ли была права?

Догадывается ли Мелани, кто я такой, на самом деле? Представляет ли она мой разрушенный мир? Крики, с которыми я просыпаюсь посреди ночи, и бутылку виски, в которой пытаюсь утопить свою печаль? Как иногда я не вижу смысла в жизни, как, снимая линзы с глаз, рассматриваю размытое пятно потолка своей комнаты? Как я боюсь терять людей? И потерять самого себя.

Правда в том, что я принимаю заранее неверные решения, потому что не уверен, что вообще хочу знать, что будет дальше. Будущее — это темный мир, состоящий из бесконечных «может быть», о которых у меня нет времени думать даже в настоящем.

Может быть, я попаду в реестр опасных промышленных шпионов.

Может быть, я покончу с собой из-за кризиса среднего возраста.

Может быть, я даже не доживу до кризиса среднего возраста. Перспективы у меня хреновые, как ни крути. Я потерян, я никогда не знал, куда идти и в какую сторону сворачивать. Поэтому я выбрал остаться на месте, чтобы больше не разрушать свою жизнь очередным неправильным решением.

Мир полон разочарований, и у меня все шансы стать одним из них.

Глава 22.

Мистера Ернандеса посадили в тюрьму.

На самом деле его упрятали за решетку еще в тот день, когда он бежал за нами с Ли целый квартал в дробовиком наперевес, но серьезные обвинения он получил только вчера, когда полиция нашла в его подвале целый склад оружия, на которое у него нихрена не было лицензии.

Эта новость обрушилась на Сэинт-Палмер шквалом удивленных возгласов, сплетен и ознаменованием конца света.

Потому что учителей не сажают в тюрьму. Никогда. У них здесь что-то вроде дипломатической неприкосновенности. Так что психика большинства населения города была под ударом, ломая все устоявшиеся догматы поведения на территории этого захолустного местечка.

Не пострадали только старшеклассники Саттер-Хилл. После промежуточных экзаменов, когда все уже израсходовали последние ресурсы мозговых клеток, мистер Ернандес объявил, что устроит итоговый тест по испанскому. Если бы только его не засадили за решетку, кучка отчаянных выпускников рано или поздно все же решилась бы пару раз проехаться по его хребту до отвала забитым школьным автобусом.

Чтобы хоть как-то отпраздновать чудесное спасение от соучастия в преднамеренном убийстве, мы собрались в доме у Фиша.

— Еnhorabuena(*)! За подонка, который оставлял меня после уроков каждую неделю! — Дэнни поднял бутылку пива в воздух и чокнулся со всеми присутствующими.

В конце каждого сезона года бабушка и дедушка Фиша, с которыми он живет с самого детства, на пару недель отправлялись в реабилитационный санаторий Филадельфии, оставляя дом на полное попечение внука.

Фиш решил сдать выпускные экзамены вместе с нами, поэтому по праву считался точно таким же выпускником, как и все мы, что неплохо было бы отпраздновать, поэтому его гостиная, увешанная вышивкой миссис Фишер, вскоре была переполнена хмельными организмами подростков.

Выглядели мы все довольно жалко. Утомленные зубрежкой и стрессом экзаменов, ребята сидели там, куда их притянула гравитация, и старались больше не совершать лишних движений.

Хотя никто все же не примянул сунуть два пальца в рот, разыгрывая рвотные позывы, глядя на то, как Макс с Айви снова образовали на диване одно пугающее гермафродитное целое с переплетенными конечностями. Эти двое сошлись вместе уже третий раз за последний месяц, хотя и недели не прошло с того раза, как Айви грозилась от горя покончить жизнь самоубийством.

Триш приткнулась к Фишу на полу — эти двое стали подозрительно близки с того самого сумасшедшего сочельника, когда нас всех едва не прикончили. И пусть Ли с Дэнни терроризировали беднягу ехидными шуточками при каждом удобном случае — зато все в школе перестали сплетничать о том, что Фиш гей.

Кроме сладкой парочки на полу и Молли, открывающего бутылку пива о край журнального столика, по всему периметру гостиной обосновались остальные игроки «Темных лошадок» и некоторые наши одноклассники, включая Харди Льюиса, от которого так несло марихуаной, что после пяти минут нахождения с ним в одной комнате можно было подхватить галлюцинации.

Спустя еще пару поздравительных тостов я заметил Ли, которая вышла из ванной, прошла в месиво тел на полу и уселась рядом со мной. Она выглядела по-домашнему — в носках с хот-догами, облегающих лосинах и толстовке с изображением Барта Симпсона.

— Это что, моя? — я потянул рукав худи, который был настолько длинным для ее руки, что полностью закрывал ладонь.

— Не докажешь, — хитро ухмыльнулась она.

Я вечно поражался тому, как Ли умудрялась тайком от меня тырить мою же одежду. Мой гардероб давно превратился в секонд хэнд, в котором у нее была стопроцентная скидка.

Толстовка была ей так велика, что Ли вполне могла бы образовать в ней собственное независимое государство. Выглядела она нелепо, но я просто покачал головой, щелкнув подругу по носу.

— И сколько ты уже здесь? — спросил я, заметив, что ее чуть влажные волосы вились на самых кончиках, словно она недавно вышла из душа.

— Несколько дней, — пожала плечами она, перекидывая длинные волосы через одно плечо. — Фиш на удивление хороший повар. Недаром смотрит по утрам повторы «Адской кухни». Его гренки должны быть в списке Всемирного наследия.