Мы сделаны из звёзд

И тем не менее сезон у нас выдался очень удачный. Мы доползли до самого финала, обыграв все команды в округе. Эта игра должна была быть заключительной, и Вагнер готовил нас к ней как солдатов в лагере военнопленных.

На матч пришли мои друзья, так что, конечно, все не могло пройти гладко. Ли с Дэнни принесли огромный ватман с цветной надписью «ЛАМАНТИНЫ СОСУТ». Они начали громко скандировать обзывательства еще до того, как игра началась. Охрана добралась до них, но Дэнни спрыгнул с трибун и, разорвав на себе майку (правда разорвав), бегал от запыхавшихся старичков-охранников по всему залу. Матч из-за этого начался на тридцать минут позже, но эта гонка все же вошла в историю.

«Ламантины» были командой из небольшого соседнего городка. Они прошли в финал своего города, мы — в финал своего, и в этот день нам пришлось делить между собой первое место в округе. Держались они отлично, первую половину матча даже обходили нас по очкам, но под конец Молли забил мяч и сравнял наш счет до ничьи, из-за чего пришлось продлевать игру на овертайм.

Я ненавидел овертаймы. Люди на площадке становились дикими, неуправляемыми и подверженными стрессовым ситуациям, а я, как разыгрывающий первый номер все равно должен был оставаться самым спокойным и вменяемым игроком в команде, чтобы оценить ситуацию и просчитать лучшие пасы и передачи.

Перед овертаймом судья объявил небольшой перерыв, и мы всей командой забились в раздевалку, чтобы передохнуть от громкого шума толпы с трибун. Я даже не успел сесть на лавочку, как вдруг дверь раскрылась. В и без того под завязку набитую людьми комнатку вошла Ли.

Подруга стремительно, без слов приблизилась ко мне вплотную, замахнулась и со всей дури залепила пощечину мне по лицу.

— АУЧ! — заорал я, прикладывая ладонь к горящей от боли щеке. — Какого хрена ты творишь?! Больно, вообще-то!

— Вагнер передает тебе «привет», — усмехнулась она, невинно пожимая плечами.

Никакого сочувствия от ребят, развалившихся на лавочках, я не получил. Эти придурки ржали надо мной, словно я был каким-то выпуском «Шоу Косби».

Никак не среагировав на мои болезненные стоны и ругательства, Ли ногой пододвинула к себе контейнер с теннисными мячами, затем встала на пластиковую крышку подошвой кед и поравнялась со мной в росте. Я еще даже не успел отойти от болевого шока, как она вдруг притянула к себе мое лицо и поцеловала. Прямо в губы. У всех на глазах.

Удивительно, но боль тут же забылась. Смех вокруг нас стих, а Ли все все еще прижималась своими губами к моим. Первые несколько секунд я стоял истуканом, но затем втянулся в процесс, притягивая ее ближе к себе. Я мечтал снова поцеловать Ли с самого Рождества. И пусть этот поцелуй опять вышел прилюдным, незапланированным и слишком поспешным, это не означает, что он не был потрясающим.

Прошло слишком мало времени между нашими губами, вздохами и кружащимися головами, когда Ли отстранилась.

— И это тоже от Вагнера? — ухмыльнулся я, загибая бровь.

— Это твоя шоковая терапия пожаловала, Кайли. Видимо, крайние меры — единственное, что на тебя действует. — убрав руки с моих плеч, Ли спрыгнула с контейнера и направилась к выходу. — Тебе лучше постараться, засранец! Я не для того подставлялась, как низкопробная проститутка, чтобы ты потом плакался мне в жилетку. — она бросила мне последнюю саркастичную фразу и вышла из раздевалки, которая тут же потонула в удивленном молчании, напоминавшем панихиду.

— И что это вообще сейчас было? — Молли часто моргал, не веря в увиденное.

— Кажется, мои глаза только что лишились девственности. — Рокки зажмурился, потирая переносицу. — Крошка Ли умеет целоваться, ну кто бы мог подумать!

— Да заткнитесь вы! — буркнул я, устало заваливаясь на лавочку.

— И что это у тебя на лице, Андерсон? — начал поддразнивать Купер, тыча в меня пальцем. — Лыбишься, как десятилетка, которому разрешили посмотреть «Секс в большом городе».

— Какая к черту улыбка?! — запротестовал я и вдруг осознал, что правда ухмыляюсь от уха до уха, как полный кретин.

— Просто. Ни. Слова. — предупредил я, напустив на себя грозный вид.

— Возмущаешься так, словно Ли объелась чеснока! — хохотнул Дэвид.

Я кинул в него полотенце, угодив прямо в ухмыляющееся лицо.

Не став дослушивать остальные язвительные комментарии, я вышел из раздевалки в коридор. Прямо у двери я увидел Терезу. Она сидела на подоконнике у окна, но тут же соскочила с него, едва заметив меня.

— Привет, Тесс.

— Привет, — тихо поздоровалась она.

С руками в карманах, я застыл в нескольких футах от девушки. Слов я особо не находил. Мы не не разговаривали друг с другом практически весь учебный год. За все это время между нами образовалась большая пропасть, до краев наполненная недосказанностью, смущением и неловкостью. И никто из нас не предпринимал попыток проложить через эту пропасть хоть какой-нибудь мост.

— Ты теперь чокнутая фанатка баскетбола? – подшутил я.

— Нет, я... вообще-то ждала Молли, чтобы просто пожелать удачи.

— Ну, я здесь. Я тоже в команде, ты можешь, например, пожелать удачи мне.

— Для тебя эта победа ничего не значит. — Тереза потупила взгляд. — А для Молли – это стипендия в колледже.

Я хотел сказать что-то в ответ, но вдруг обернулся на шум за спиной –это старшеклассники вывалились из спортивного зала, кидающие друг друг пресловутую голову от костюма ламантина. Среди них громко смеялась Ли. Она не заметила меня, но как только я собрался окликнуть ее, Тереза сказала:

— Мне пора, Кайл.

— Что? Нет!

— Мне правда нужно идти, я должна...

— Должна что? — не выдержал я. — Снова избегать меня? Притворяться, что меня не существует?

— Кайл, — она покачала головой, морщась, словно от боли.

Но ей ничерта не было больно. Это мне было. Это я сходил с ума, пытаясь разобраться, что снова взбрело ей в голову. Это я пил без остановок, чтобы приостановить галопом скачущее сердце.