Мы сделаны из звёзд

Я. Я. Я.

Страдаю всегда только я.

— Нет. Это все. — выдохнул я, устало махнув рукой. — С меня хватит твоего дерьма, Тереза. Я не собираюсь бегать за тобой, как выдрессированная собачонка. Я достаточно от тебя натерпелся. И знаешь, что? Я всего этого не заслужил. Катись ты к чертовой матери!

Не дав ей шанса сказать что-то в ответ, я прошел мимо нее и свернул в безлюдный коридор. Тогда я услышал приближающееся поцокивание ее каблуков.

— Ты не понимаешь, Кайл! — Тереза поймала меня за руку, вынуждая остановиться.

— Ну так объясни мне, черт подери! — в ярости взревел я. — Нет, не смей! Не смей плакать! — я грозно наставил на нее указательный палец, увидев слезы в карих глазах. — Не смей снова выставлять меня козлом, а потом оставлять ни с чем, чтобы я подыхал от чувства вины — эта твоя хрень на меня больше не действует.

— И что от меня хочешь? — прошептала она, опуская мокрое от слез лицо.

— Ответы. — прорычал я.

— Я не могу! — всхлипнула она. — Я не могу поступить так с тобой.

Я рассмеялся. Желчно, горько и яростно.

— Не поздно ли спохватилась? Все, что только можно, ты уже давно сделала.

Она молчала, уперев глаза в пол. Устало покачав головой, я развернулся снова намереваясь уйти.

— Я была беременна.

И застыл. Она говорила очень тихо, но я все еще мог ее слышать. На самом деле, мне казалось, что эти слова она прокричала так громко, что их разобрали бы даже кенгуру в Австралии.

Я обернулся. Лицо Терезы — сплошные мокрые дорожки из слез. Она задыхалась, и я тоже забыл, как дышать.

— Что... ты... — сформулировать предложение оказалось непосильной задачей.

— Я сделала аборт. — она не выдержала и разрыдалась вовсю, оперевшись рукой о стену. — Я просто... просто не могла его оставить. Мы бы не справились. Это слишком... — воздух со свистом выходил из нее. — Прости меня, Кайл. Прости, прости, прости...

Она извинялась, бормотала что-то, как в полном бреду. Она распадалась, умирала от боли у меня на глазах, осела на пол и плакала, не в силах остановиться, а я смотрел на нее... и ничего не чувствовал.

Все во мне надорвалось и упало. Мир внутри догорел, превратился в пепел. Это не было похоже на взрывы или толчки, все просто замерло, словно кто-то нажал на паузу.

Тереза плакала, сидя на полу, а я стоял в полной дезориентации, слушая, как все во мне затихает.

Еще несколько минут назад Кайл, которым я когда-то был, подошел бы к девушке, рыдающей на полу, обнял и пытался сделать ее боль чуточку меньше. Он бы не думал о себе. Ему всегда было важно то, как себя чувствуют остальные.

Но у всех вещей есть лимит. И я только что превысил свой.

Я развернулся и ушел, ступая крупными шагами, стараясь как можно быстрее оставить позади этот гадкий коридор...

Не помню, как оказался привалившимся к стенке. Может, я упал, может, устал бежать от горя, а может, коридор уже просто закончился, и я застрял в тупике. Это и было похоже на конец — не было никакого выхода, ни одной идеи о том, как избавиться от мыслей, остановить боль, забыться. Не было ничего и никого, кроме...

— Ли? — я достал телефон и набрал номер в быстром наборе. — Ты не могла бы... — я прокашлялся, пытаясь перестать шептать. — Ты не могла бы забрать меня?

— Ты, что, уже наклюкался? — рассмеялась она. – Скоро игра начинается.

— Я знаю. Просто приходи, пожалуйста, я прошу тебя. Останови все это, или я сейчас здесь умру.

Ли напряглась на другом конце провода.

— Буду через минуту.

За минуту я много успел натворить. Впился себе в волосы так сильно, что чуть не снял с черепушки скальп, раздербанил коленки и костяшки обеих рук о двери железных шкавчиков, отчего мерзкие капельки крови начали падать на кафельный пол.

Перед глазами у меня все плыло, мысли куда-то ускользали каждый раз, когда я пытался за них ухватиться. Все казалось каким-то неправильным, стоящим не на своих местах. Меня не должно быть здесь, и сердце у меня не должно быть расколото на такое количество частей.

Ошибка. Все вокруг — большая ошибка.

— Кайл, ты спятил, там игра уже нача... – Ли застыла на месте, увидев меня, сидящим среди кровавых разводов на полу, — ...лась.

С приходом Ли все изменилось. Она стала единственным правильным человеком в этом огромном чертовом мире.

В камуфляжной куртке до бедер, в узких серых джинсах и черных кедах с толстой подошвой. Бейсболка на ее голове была повернута козырьком к затылку, длинные темные волосы завивались на самых кончиках, и две черные линии нарисованы на обеих щеках, как и у всех болельщиков «Темных лошадок» сегодня. И она была именно там, где нужна больше всего. Рядом со мной.

— Есть сигареты? — спросил я.

Я сидел на полу, откинув голову на помятые шкавчики позади себя. Ли явно приложила все свои усилия, чтобы взять себя в руки.

— Только те, что Дэнни дал на хранение. А он начал курить какую-то отраву из Вьетнама

— Поделишься?

— Смотря для чего, — пожала плечами она, скрестив руки на груди.

— Например, для того, чтобы отвлечься от мыслей о том, что моя бывшая подружка была беременна и успела сделать аборт.

Я бросил на нее унылый взгляд, и ее глаза в ужасе раскрылись — она поняла, что я не шучу.

— Черт, Кайл. — она опустилась на колени рядом со мной и покачала головой.

Все выходило из-под контроля, даже мои конечности. Дрожащими руками я пытался открыть протянутую мне пачку сигарет. Одно резкое движение — и сигареты одна за другой высыпались на вымазанный моей кровью пол. В глазах все снова расплылось и зашевелилось, воздух тромбом застревал в горле. Я схватился за голову, ожидая, что она вот-вот лопнет, и почувствовал, как слезы градом хлынули из глаз, а из горла вырвался болезненный стон.

— Тише, тише, Кайл... — Ли обхватила мою шею рукой и приложила голову к своей груди. — Я здесь.