My Ultimate Summer Playlist

Я сидела и ковыряла трубочкой мороженое в кофе. Мороженое для отмороженной. Почему же вместо мыслей о бренности бытия я тоже не ношусь по квартире в припадке любви к окружающим? Меня же тоже поцеловали. Поцелованная объектом обожания. *Заштырило вампирским мылом.*

Нет же, вместо этого я превращаю гляссе в латте, одно извращение на основе кофе в другое, и думаю, что же вчера произошло. Алкогольная эйфория или биохимическая реакция, в простонародье именуемая влюбленностью? С первым мы разберемся к концу дня, а вот второе – диагноз неутешительный. Особенно тогда, когда первый шаг должны делать обои*. Еще вчера вопрос «Что это было?» можно было задать без ущерба репутации. Сегодня это бы смотрелось, как выяснение отношений, которых нет. Второй виновник моих душевных терзаний молчит, как партизан.

Самой невзначай справиться о его состоянии? Вчера он не изъявлял желания поговорить, только близкие контакты третьей степени. Терпеть не могу навязчивых людей, а навязывать себя кому-то? Где гильотина? Как там говаривала моя тезка в «Дяде Ване» о неразделенных чувствах? Это скучно и противно.

– Ты меня вообще слушаешь?

Я оторвалась от осквернения кофе.

– Что, прости?

– Я говорю, что благодаря твоей удаче я познакомилась со своим любимчиком. И не просто познакомилась. Слушай, может, мне список составить и отдать тебе, как моему личному Санта-Клаусу. Ты подшаманишь, попадешь в нужное время, в нужное место и, гляди, вот у меня уже место в Оксфорде и приличный контракт.

*Нужное-ненужное, – передразнил ее мой внутренний голос, – сама попадай. С меня довольно*

Прекрасное ощущение, когда хочется заехать самой себе. Я меланхолично потягивала сквозь трубочку молочный коктейль и кивала в такт речи Анны, она же продолжала:

– Как же он целуется! Или это от того, что меня целует Энрдю Скотт, так вставило?

*Вопрос на миллион, – подтвердил внутренний голос.*

А, может, от того, что меня целует Ричард II, Кристофер Тидженс и сам асексуальный бог интеллекта Шерлок Холмс? *Это же со сколькими мужиками ты вчера перецеловалась? Определись.*

– Хочешь знать честно? Честно-пречестно?

*Да чхала она, посмотри, чем она занята уже полчаса и подумай, интересно ли ей? – взвыл внутренний голос.*

– Мне плевать, – продолжила Анна изливать душу, не особо церемонясь с моим мнением. – Просто хочется пережить этот момент еще. Это же просто взрыв эмоций, такое впечатление, что в тебя наконец-то пустили ток и это…

– Хорошо, но мало, – вставила я, думая о своих приключениях.

– Это не то, что я бы сказала, но, в общем, смысл, наверное, передает.

Бенедикт и Том

Начинать день с трансляции свежих сплетен в сеть – это так по-женски, если честно. Должно быть. Но, что правду таить, мы-то знаем, что хуже мужчин сплетников не бывает. И погожим лондонским утром Бенедикт Тимоти Карлтон Камбербэтч вместо того, чтобы предаваться размышлениям об обоях, держал ответ перед Томасом Уильямом Хиддлстоном.

– Как Нью-Йорк?

– Давно не был, успел забыть? – усмехнулся Хиддлс. – Как всегда, ослепителен. Соскучился уже? Потерпи чуток в нашей старушке Англии и осенью оторвешься в Новом свете. О чем это я вообще? Ты же на свадьбе был. Не верю, что наша маленькая язычница ничего не учудила.

– Она на барной стойке танцевала, – улыбнулся Бенедикт, вспоминая филиал бара «Гадкий койот» в лондонском клубе. – А еще я, кажется, сравнял с тобой счет, – добавил он менее весело.

– Игры в бутылочку? – выдвинул догадку Хиддлс.

– Скорее неудачное приземление.

– Неудачное? – изумился Том. – С твоей рыцарской нерешительностью сама судьба, так сказать, подтолкнула. Ты ее хоть не сшиб насмерть, Ромео?

– У меня, может, морально-этический конфликт назрел, а ты все шутишь.

– А ничего так сравнял, аж до конфликта. Если хочешь иметь на нее реальные шансы – действуй, а не то я вернусь в город и в твое отсутствие вскружу ее маленькую блондинистую головушку так, что она и думать о тебе забудет.

Бенедикт лишь хмыкнул в ответ уязвленному эго друга. Тот до сих пор не мог прийти в себя после их «свидания», которое, в конце концов, скатилось в схватку не на жизнь, а на смерть в игре на спор. Просто «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу». *Завязывай с Кубриком, Бен, и переключайся на девушек.*

– Возвращайся-возвращайся, король джунглей, – улыбнулся Бенедикт, – только Шону ни слова, о том, что я тебе рассказал.

Анна и Энди

Анна и Энди сидели уж никак не на нейтральной территории (в спальне последнего) и мило болтали. Анна крутила в руках свое оскверненное фарфоровое животное. Надпись на левом боку Молли гласила: «Я отодрала профессора Вудхауса», а на другом уточнение: «Дважды».

– А мне даже нравится, – сказала девушка, вспоминая не самого приятного преподавателя за всю историю учебы. Знаменитая фамилия, видать, сказывалась. Крылья чужой славы мешали относиться к студентам попроще.

– Ты отвлекаешься от темы, – напомнил ей парень.

– Да отвлекаться, собственно, не от чего. Из нее же не вытащишь ничего, когда она в хорошем настроении, а когда изображает мрачного жнеца, так и подавно. Я точно знаю, что-то случилось в подсобке. А, судя по ее виду, что-то не особо приятное, – подытожила отчет Энн.

– Торопливые выводы ни к чему хорошему не приводят, – заметил Энди. – Все не обязательно так, как ты себе нарисовала в своем женском воображении.

За свое мужское самодовольство он получил подушкой по голове.

– Между прочим, она гляссе пила, – обижено оправдывалась Анна.

– Тоже мне, плохой знак. А кофейная гуща тебе, часом, ничего больше не поведала?

В Энди полетела вторая межконтинентальная ракета: чехол от ноутбука.

Шон и Бенедикт

Еще один сеанс связи, на этот раз с любителем пасторальных пейзажей и семейного отдыха.

– Как Хелена? – не прошло и пяти минут, как Шон задал главный вопрос дня.

«Отлично, лучше не бывает. Сначала ее клеил Хиддлс и, если ему верить, даже целовал. На свадьбе с ней целовался я. И еще как. Кстати, целуется она так же обезбашенно и искренне, как дышит. Но я тут взвесил все и подумал, что если она не проявит интерес, то я лучше сделаю вид, что ничего не было. Не буду на нее давить. Но ты возвращайся, друг. Продолжай рыцарски завоевывать ее сердце», – злорадствовал над собой Камбербэтч.

– Отлично, как всегда, – улыбнулся после короткой паузы Бенедикт. – Ты же ее знаешь. Звезда вечеринки. А тебя еще не утомил пригород и родственники? Когда к нам?

– Скорее это было восстановление сил. Послезавтра вернусь. Как я могу забыть о посиделках в гостях у Камбербэтча? – ответил Шон. – Сплетни, скандалы и последние новости сливок общества.

Бенедикт узнал нехарактерный для Шона стиль речи. Еще один камень в огород мужской дружбы. В который раз он решил сделать все правильно и, как всегда, не в свою пользу.