На чужой войне 2
Шрифт:
Посидели некоторое время, релаксируя душой и, одновременно, нагружая печень. Наконец, голос Марка разорвал тишину комнаты:
– Как Поль?
– Жить будет. Правда, уже не так хорошо, как прежде…
Опять помолчали, погрузившись в грустные думы. По крайней мере, именно такими они были у меня- о чём и последовал мой следующий вопрос:
– Какие потери?- Имея в виду таковые в общем для отряда.
– Шестеро. И…Поль?
– Он ещё пригодится. Хочу кое-что проверить- если получится, то многих одноногих можно будет на ноги поставить.
– А?
Марк в страхе аж отшатнулся. Да, тфу, ты…
– Ты чего? Думаешь колдовство? Брось… Ничего такого- обычную деревяху
– А…
Марк с облегчением вытер выступивший на лбу пот и, схватив бокал, как утопающий- спасательный круг, в несколько глотков опустошил его. И не нужно смеяться над этим страхом- здесь с таким серьезно. Боятся колдовства до усрачки и больше смерти.
Было дело: проезжали мы как-то через одну деревеньку, ещё удивились- скотина, хозяйство на месте, а люди отсутствуют. И лишь позже деревенские обнаружились на берегу реки за интересным занятием- топили женщину,- одну из своих. Мысли об утоплении появились только в моей голове, но местные думали иначе: для них бросить связанную по рукам и ногам в омут- провести Божий суд. По его итогам, если всплывёт- это значит вода не приняла нечистую ведьму, которую, стало быть, надлежит сжечь. А если нет- утонула- слава тебе, Господи,- это была не ведьма. Упокой, Господь её душу- мы будем за неё молиться… Странная логика, не оставляющая обвиняемой даже тени шанса на оправдание, но какой ещё логики можно ожидать от людей даже и слова такого не знающих…
С другой стороны, если топят и сжигают, значит, есть причина- ведь так? Но я пока что- увы мне- таковой не обнаружил. Не считать же за подобное бормотание какой-то приведенной моими соратниками бабки на мой разболевшийся зуб. Который, кстати говоря, после этого болеть почти сразу перестал… Но не сжигать же за это?! Или всё же- на всякий случай...
Между тем, успокоившийся было Марк, постепенно возбуждаясь от собственной речи, принялся перечислять наши трофеи, третья часть которых- львиная доля- принадлежит мне. В принципе, я и раньше знал, что война- дело очень опасное, но в такой же мере оно и прибыльно. Особенно осознал это сейчас, когда надо мной командиров нет, и, соответственно, ни с кем делиться не требуется- то есть вся капитанская доля отходит мне одному. Да, так-то можно воевать…
А после, хитро прищурившись, Марк добавил:
– Есть ещё кое-какая особая добыча…
И с ожиданием уставился на меня- типа интригует. Ладно- подыграем, и, якобы с огромным интересом, спросил:
– Да? И что же это за добыча такая?
– Пока не скажу. Вот чуть позже доставят сюда и тогда узнаешь- думаю, рад будешь…
Блин, да он смеётся надо мной что ли, так я этого точно не одобряю:
– Марк, ты бы заканчивал со своими шуточками…
– Даниэль, клянусь мощами моего святого покровителя- есть трофей. И скоро ты сам убедишься в этом!
Ну, если он костями святого Марка принялся клясться, то скорее всего- это правда. Подождём, твою маму…
Он куда-то убежал, наверное, с целью поторопить сюрприз, а я погрузился в размышления. Вроде всё прекрасно и враги наказаны, но резонанс от этого события по-любому разойдётся широкими кругами по Бургундии, а может и дальше, и как оно аукнется- никто не знает. Нужно будет, в этой связи, интенсифицировать переход на огнестрел. Разговор с кузнецом по этому поводу уже был, но там такой мастер… Придётся опять всё самому и методом тыка пробовать. Эх…
А потом мне резко стало не до высоких материй: вернувшийся Марк, открыв дверь, с поклоном пропустил в солар даму. Хорошо знакомую мне даму- Маргариту де Люньи- вдову покойного шевалье Жоссерана, сеньора де Люньи. Да, покойного,
его уже опознали, когда собрали воедино две половинки черепа. Он оказался одним из тех трёх рыцарей, первыми ворвавшихся в наши боевые порядки, и, соответственно, первыми же и попавшими под топоры алебард. После такого не выживают… Но причём здесь эта дама?Я поднялся и лёгким поклоном ответил на её реверанс, после чего вопросил:
– Сеньора?
Дама, ныне стоящая передо мной сильно отличалась от извлеченной некогда из застенков этого замка. Она поменяла предыдущую одежду на весьма пышное платье цвета индиго с красным лифом из дорогих материалов и более ярких расцветок, довольно откровенного по нынешним временам содержания с обнаженными плечами, сделала причёску и, судя по видневшимся из-под трессуара (сетка из металлических нитей, украшенных жемчугом) кудряшкам, завивку, но главное- она поменялась внутренне. Изменилась осанка, поведение, став более соответствующими владетельной сеньоре.
Мой вопрос она проигнорировала, и лишь гордым взглядом обожгла. После чего решительно повернулась всем корпусом к Марку, требовательно уставившись на него. Я тоже взглянул в ту сторону, начиная уже кое-что подозревать. Это ведь не то, что я думаю... Но, если это так, тогда с чего он решил, что это мне понравится?
– Сеньора де Люньи оказалась в захваченном нами лагере, и таким образом…стала нашей пленницей,- подтвердил Марк мои догадки.
Однако…
Под моим взглядом Маргарита выпрямилась, но даже сквозь надетую на лице маску высокомерия явственно проступал страх: ещё бы- дважды за короткое время оказаться в плену,- да, этого и врагу не пожелаешь. Особенно, вспоминая в каких условиях она была найдена мною в первый раз… А если она узнает, что стала по моей милости вдовой- то точно проклянёт...
Глава 8
Глаза лихорадочно блестят, грудь взволнованно вздымается, руки нервно перебирают ткань платья- моя невольная гостья явно не в своей тарелке. И с трепетом ожидает моих слов и моего решения… Сегодня она особенно красива, даже и непонятно мне- и отчего я раньше как-то сего не замечал. Потому что волнуется? Но это не точно… А может этот непонятный, окутавший меня внезапно романтик- всего лишь последствия вынужденного воздержания и долгого- слишком- отсутствия рядом противоположного пола. В таких условиях, мы- мужики- обычно становимся очень жёсткими, прямо как мясо умершей от старости коровы, и агрессивными. Не каждый из нас сможет совладать с накопившимся от жизненных передряг стрессом, и его следствием в виде неконтролируемых порывов души, способных, в конечном счёте, привести к психическим отклонениям или криминалу. Подсознательно ищем выход, который часто и находим в чьих-то мягких объятиях… Или не находим… И так может быть. Впрочем, не о том я думаю…
Я опустил голову и спросил себя- а нужна ли мне она здесь в качестве пленника? И тут нету какого-либо эротического подтекста, а только рациональное зерно: принесёт ли подобное стабильность и безопасность, так необходимую моему отряду на данном этапе, или же наоборот- усугубит нынешнее положение. И пока что не вижу никакой выгоды- разве что кроме денежной, но и это ещё вилами на воде- в её нахождении в моём плену,- которое наоборот, вполне может привести к очередному противостоянию. Теперь, за отбытием на тот свет супруга присутствующей здесь дамы, такую роль может примерить на себя какой-нибудь брат… троюродный, или такого же уровня родства дядюшка. Или ещё кто-нибудь… Пока имеется в наличии хоть один представитель мужского пола этого рода, я буду находиться под ударом. Оно нам надо? Нафиг… И, кстати, о муже- надо бы как-то помягче сообщить девушке о постигшей её утрате…