На чужой войне 2
Шрифт:
Расположились за столом, следом опустились на выделенные для них места и присутствующие. Здесь так положено: место каждого определяется по его происхождению, возрасту и полу- за стол для господ никогда не посадят простолюдина,- обратное тоже невозможно. А если бы кроме моей личной гостьи на этом пиршестве присутствовали ещё какие-нибудь дамы, то в этом зале стало бы на один стол больше. Можно, конечно, наплевать на сословные заморочки, но тогда придётся примерить на себя судьбу Дон-Кихота, воююя с ветряными мельницами. Не пришло ещё время для революций…
По залу забегала прислуга наполняя салернским бокалы господ и прочих дворян, и вином попроще или сидром- кубки простолюдинов. Дождавшись, когда все сосуды наполнятся до краёв, я встал и, подняв свою чашу повыше, громогласно провозгласил тост:
– Пью
Радостные крики и поднятые сосуды были мне ответом… А после все накинулись на постоянно разносимые по залу яства: нет, здесь не было запечённых на серебряном блюде павлинов или лебедей, отсутствовали и изыски в виде наполовину жареных, а другой половиной- варёных, поросят, как и многого другого, принятого в качестве гастрономии при каких-нибудь вельможных дворах, однако чего попроще- мясного и рыбного- было вдоволь, но ведь и контингент, собравшийся ныне очень сильно отличался от присутствующего обычно на великосветских тусовках- люди здесь были, за небольшим исключением, сплошь ломаные и рубленные, с дворцовыми заморочками мало что имевшие общего. Потому очень быстро действо перекочевало в банальную пьянку, и наши стройные ряды постепенно стали редеть- пока, к счастью, мирным путём: кто-то увлёкся вкусным блюдом и уснул, нырнув туда с головой, кто-то расположился, захрапев, прямо на скамье, а кое-кто, не выдержав земного притяжения, и под ней.
Я выдержал несколько тостов: за победу, за славного вождя- это был голос из зала, за присутствующую в зале в единственном экземпляре даму- а это уже была моя идея, которая моим пьяненьким соб…эм, соратникам пришлась весьма по вкусу. И после, почувствовав некую слабость в ногах- и это несмотря на разбавленное вино- предпочёл покинуть разошедшихся бойцов по-английски,- не прощаясь. Но прежде осведомился о намерениях дамы де Люньи, которая- вот неожиданность- пожелала того же.
Мы дружно поднялись из-за и проследовали- за моим распорядительным слугой- прежним маршрутом наверх,- на второй этаж. И, быть может, тому был виной алкоголь, меру которому в своём организме оценить правильно не смог, или я настолько расслабился от благодушия обстановки- иначе оценить произошедшее очень трудно, но моя рука, как бывало ранее- ещё в других временах- когда случалось провожать красивую девушку, совершенно естественным движением перебралась на её талию. И даже- чуточку ниже…
Глава 9
Приглашение на пир оказалось кстати- дама де Люньи не знала чем себя занять, и оттого пребывала в небольшой депрессии. То, что повод для его проведения- победа над рыцарским войском- может совсем не понравиться её супругу, и даже не может, а наверняка не понравится- не остановило от в нём участия. Шевалье Жоссеран и так навредил- по её мнению- своей войнушкой уж более и, наверное, невозможно, а небольшой скандал она как-нибудь переживёт,- в первый раз что ли…
К тому же там будет принц… Принц- от одного этого слова у неё мурашки бежали по телу, и перед внутренним взором невольно возникали сцены крайней встречи- как он смотрел, что говорил… Это было незабываемо ярко, в отличии от всей предыдущей жизни, в которой было мало места для радости: суровый отец, решивший за неё дальнейшую судьбу, отдав, едва её “природа” позвала, нелюбимому мужу, грубому и непросыхающему вояке, все интересы которого не распространялись далее войны и охоты. Который, похоже, и сам не понимал зачем ему жена… Потом был ранний ребёнок, рождение которого она так ждала, желая обрести в нём родственную душу- который ушёл слишком рано с очередной эпидемией,- обычное дело в эти времена. Но не для неё… Эта утрата что-то изменила: она стала тяготиться мужем, а он- и вовсе забыл про неё, пропадая или на сеновалах в объятиях пейзанок, или на многочисленных войнах- что, согласитесь, не способствует крепкой ячейке общества или деторождению. Удивительно, что он вообще вспомнил о её пропаже и пришёл вызволять, правда, когда уже и не нужно стало, но супруг и тут отличился, устроив войну на ровном месте. А в итоге, Маргарита чуть снова не оказалась на старом месте…уж лучше бы и не освобождал.
В этих условиях, Маргарита поневоле стала искать отдушину, которую и нашла в книгах, или вернее сказать, в отдельном литературном направлении, именуемом куртуазными
романами. Легко, прочитав подобные произведения, уйти грёзами в мир прекрасных дам и благородных рыцарей- в мир, где есть всё, чего ей сильно не доставало в этом- и остаться там, не желая возвращаться в наш, реальный, но такой серый. Иногда Маргарита осознавала ошибочность подобных мечтаний, и тогда сказывалось строгое детское воспитание: она вставала на колени перед крестом и молила о несбыточном- чтобы небесный владыка дал ей сил быть такой, какой её хотели видеть родители. Верной, любящей женой, опорой своему мужу, хранительницей домашнего очага, наконец. Не получалось…Внезапно началась эта война, за ней последовал столь же неожиданный плен, и для запутавшейся девушки будто воскресли страницы некогда прочитанного романа- по крайней мере, приключений на её долю выпало предостаточно, и даже благородного рыцаря получилось встретить. Но ведь в книгах всегда рядом с ним должна быть прекрасная дама, а как же ей мечталось оказаться в этой роли…
Пиршественный зал не разочаровал, обстановка вполне соответствовала предназначению, по меньшей мере, было не хуже, чем при редких подобных мероприятиях в замке Люньи, а может быть- здесь Маргарита должна была признать очевидное- кое в чём и получше. И народу собралось, хоть по её мнению и не совсем подходящего- отец и супруг большинство подобных и близко бы на порог не допустили, но не в пример более многочисленного, чем в картинках из сохранившегося в памяти.
Как оказалось, и более весёлого: здравницы следовали один за другим, в том числе- что заставило зарумяниться-провозглашённый принцем в её честь. Однако, чем дальше, тем более приходила в волнение Маргарита- воспоминания о том, каким необузданным бывал супруг после таких возлияний и прежде отравляли ей жизнь,- и оказаться снова в подобной компании она не желала совсем. Это не было с её стороны полным непринятием алкоголя- в такие времена, когда вождём считается кормящий и поящий своих людей- подобное было бы глупостью. Она и сама бывало, во время приёма пищи, как, например, сейчас, могла позволить себе пару кубков разбавленного- это не было чем-то особенным для окружающих, но, одновременно, считала употребление горячительных напитков до полного нестояния, поведением некультурным, или, говоря нынешним языком, некуртуазным.
Но принц, слава богу, оказался более стоек в этом отношении и, когда некоторые из присутствующих гостей начали выпадать в “осадок”, предложил даме де Люньи совместно покинуть пиршество, медленно, но верно превращавшееся в вертеп- на что та радостно и согласилась. Последовала за принцем и его слугой, в данном случае исполнявшем роль факелоносца, через боковую дверь и по узкой лестнице наверх- в свои покои. Однако, немного не дошла…как почувствовала на своей талии, а после и чуть ниже- отчего её бросило в жар- чужую руку…
–—
Момент, когда моя спутница внезапно резко остановилась и дёрнулась в сторону, я благополучно прошляпил. Сказалось то ли благодушное настроение от удачно проведённого мероприятия, то ли наличие “незадокумертированных” примесей в крови, осознать уровень которых правильно я не смог, но, в любом случае, неожиданное изменение обстановки оказалось для меня сюрпризом. Неприятным… Лестница, убегавшая винтом вверх была узкой и совсем не подходящей для подобных маневров, отчего я, перед этим пропустивший даму- очередной привет из будущего- несмотря на её удивление, вперёд, едва не споткнулся. Что, учитывая крутизну ступенек и отсутствие перил, за которые в такой ситуации можно было бы подержаться, вполне могло бы закончиться для меня не совместимым с жизнью кульбитом.
Потратил какие-то мгновения на стабилизацию своего равновесия, и лишь только после этого повернулся к прижавшейся к стене Маргарите, обнаружив её весьма шокированной. Я остановился, пытаясь совместить это выражение на её лице и мои поступки, возможно не понравившиеся даме де Люньи. Это ведь не я… А, хотя на кого ещё она может смотреть? Хотел было спросить, но внезапно вспомнил свои совсем недавние непроизвольные телодвижения, которые для меня- человека из будущего- были естественны в моём состоянии и в компании понравившейся девушки, но совершенно неподходящи в средневековье. Более того: такие действия возможны со служанкой на сеновале, но с благородной дамой-они просто оскорбительны. Вот так, на ровном месте…