На сердце без тебя метель...

— Впрочем, эта история не для ваших ушей, — голос Дулова немного потеплел, словно он понимал, какую бурю посеял в душе Лизы. — Хотя она должна послужить уроком остальным. Нельзя так слепо вверяться персоне мужского пола, даже по невольной ошибке.

И снова кольнуло в сердце острой иглой. Эти слова с отрочества твердят девицам, но разве ж кто-то принимает их на веру? Все отчего-то слепо убеждены, что их случай особенный. И даже когда все обстоятельства кричат об обратном, а объект нежных чувств далек от образа сказочного принца, свято верят, что станут исключением из правил.

Глава 36

Лиза любыми способами пыталась отвлечься от невыносимой боли, которую причиняли воспоминания о прошлом. Усиленно занималась с Павлушей азбукой и счетом, водила его на прогулки, наслаждаясь легким морозцем, что сковал Москву в те ноябрьские дни. После встречи с Макаром она нарочно избегала людных мест, но с удовольствием гуляла в закрытом от публики сквере, калитку которого открывал для нее и ее воспитанника дворник одной из городских канцелярий. Григорий сумел договориться о прогулках в этом сквере, чтобы маленького Павлушу не водили каждый раз через многолюдную площадь и по улицам с оживленным движением. И Лизе было только в радость уходить из душного, жарко натопленного дома в этот укромный уголок в центре Москвы. Через какое-то время ее прогулки стал разделять и Никита Александрович, предпочитавший обманчивую тишину сквера многочисленным визитам.

— Не выдавайте меня сестрице, прошу вас, — говорил он поначалу Лизе. — Она затаскает по знакомым, а мне так не хочется из раза в раз пересказывать, в какие наряды были облачены дамы на императорском ужине, какой длины нынче носят плерезы да что подавали за столом. Признаться, я не люблю Москвы, как не люблю и столицы. Это Григорий Александрович у нас любитель городов. Мне же по душе провинциальная Тверь. Попривык я к ней…

И он рассказывал Лизе о Твери, об ее пригородах, о местном обществе. А перед Лизиными глазами снова проносились воспоминания. Возникали в памяти лица, с которыми ей тоже довелось свести знакомство, улочки Твери с лавками и постоялыми дворами, новогодний бал у губернского предводителя. Подумать только, не случись войны с турками, она бы всенепременно встретила на празднестве Никиту Александровича! Насколько тесен мир!

Именно поэтому Лиза так опасалась визитов, на которых так настаивала Наталья, званых обедов, небольших вечеров с танцами и литературными чтениями, куда, по мнению Лизы, они стали выезжать слишком часто.

— Нет-нет-нет! — отмахивалась Натали в ответ на возражения Лизы. — И слышать не желаю! Мне надобно выезжать, и так довольно засиделись дома. Вот минет Филиппов пост, и тогда…

А Лиза всякий раз хмурилась, думая о предстоящих выездах. Все эти обеды и вечера были самой первой ступенью для ее возврата в прошлую жизнь. И она не ощущала уверенности, что готова идти дальше. Ведь где-то в Москве еще живы следы прошлой осени, когда ее жизнь так переменилась…

Она старалась, как можно незаметнее, держаться на всех этих раутах, занимала место в каком-нибудь укромном уголке. И все время ее соседом по уединению оказывался Никита, уверяющий, что он также не любит «всей этой светской суеты».

Лиза могла бы заподозрить его в интересе к собственной персоне, если бы он дал хотя бы малейший повод. Но Никита не выказывал к ней и толики симпатии. На прогулках чаще был погружен в книги, которые приносил с собой из дома, или играл с Павлушей. На обедах не стремился занять место за столом подле нее, равно как и не заполнял ее carte de bal, которую Наталья специально приобрела для Лизы в преддверии сезона.

К счастью для Лизы, в ее первый визит в театр знакомых лиц в зале почти не оказалось. Из присутствующих же знакомцев признали ее не все, хотя на вежливое приветствие ответили. Другие же просто сделали вид, что не признали, как с ироничным смешком заметила Наталья, играя шнурком веера.

— Вы привыкнете, поверьте мне, — заверила она Лизу. — Кто-то примет вас в круг, кто-то нет, и дело не только в renomm'ee, как вы полагаете. Дело в том, кто вы в их мире. Будучи воспитанницей ее сиятельства, вы имели более веса, чем просто девица, пусть и дворянского имени. Как и я, будучи графской дочерью, имела значительно больше знакомств, чем жена капитана Дулова.

— Не тревожьтесь на сей счет, — поспешила заверить ее Лиза. — Мне вовсе нет дела до того, кто захочет водить со мной знакомство.

— И напрасно, моя дорогая, — возразила Наталья уже тише, потому что театральные лакеи начали гасить свечи в зале, давая публике сигнал, что вот-вот раздвинется тяжелый бархатный занавес. — Вам предстоит продумать, как вернуть из-под опеки имение ваше. Пенсия по инвалиду-отцу вам положена лишь до следующего лета, как вы помните. Нужно думать о будущности.

— Какие мудрые мысли я слышу! И столь неподобающая тема для легкой дамской беседы, — шутливо прошептал за их спинами Никита, вошедший в ложу. — Увы, вынужден разочаровать вас, сестрица, Красновой нынче не будет. Перемена случилась.

— Уехала в провинцию? Или еще не вернулась? — оживилась Наталья, жадная до сплетен.

— La curiosit'e est un vilain d'efaut^[310], — напомнил ей Никита. — Всего лишь перемена и только. Она уже в Москве. Говорят, вернулась по осени. Так что просто не сложилось.

— Она была летом в Заозерном? — вырвалось у Лизы.

Никита лишь пожал плечами и занял место позади дам, протягивая обеим по небольшому букету из оранжерейных роз, что приобрел у цветочницы. Лиза же едва сдерживала растерянность, что охватила ее при последних словах Никиты. По всему выходило, что только она бежала из имения, как ее место тотчас же заняла другая. Если оно вообще пустовало. Кто знает, быть может, ее обманули, и эта женщина вообще не покидала Заозерного? А если… Если она все это время оставалась там? Даже в промежуток между помолвкой и предполагаемым венчанием. О, как это мерзко! Как гадко!

Значит, Александр действительно был равнодушен к ней. Значит, Лиза ничуть не заблуждалась в своих подозрениях на сей счет. И вряд ли Дмитриевский был человеком, так отчаянно искавшим ее через газеты и так жестоко отомстившим за свое разочарование после ее побега, как Лиза втайне надеялась. С глаз долой — из сердца вон. Вот она правда ее положения. Да и занимала ли хотя бы крохотный кусочек Лиза в его сердце? И есть ли вообще у Дмитриевского сердце?..

От этих мыслей Лиза вовсе стала рассеянной. Все крутила и крутила в ладонях маленький букет из роз, устремив невидящий взгляд на сцену, и невольно вздрогнула, когда Наталья легонько сжала ее локоть в знак ободрения.

— Не стоит смущаться, ma ch`ere, и думать лишнее. Это всего лишь дань l''etiquette. В театре даме принято быть с цветами, потому Никита Александрович и приобрел вам розы. Выбросьте из головы все слова ее сиятельства о знаках внимания и наслаждайтесь постановкой.

Лиза невольно покраснела, досадуя на себя, что не сумела скрыть эмоций, пусть и ошибочно отнесенных Натальей на счет букета. Она попыталась сосредоточить все внимание на сцене и спустя некоторое время поймала себя на мысли, что ей нравится постановка. Действо настолько увлекло ее, что она позабыла обо всем, даже о спутниках, сидящих рядом. И снова смутилась, когда увидела, что ее восторг заметили и Натали, и Никита, то и дело поглядывающие на нее с улыбкой.